Дом губернатора, который масштабами более подходил под определение «загородной резиденции», раскинулся всеми своими многочисленными постройками в водоохраной зоне посреди живописной сосновой рощи и был скрыт от любопытных глаз посторонних высоченным забором, аккуратно сложенным из облицовочного кирпича и утыканным по периметру видеокамерами. Последние были снабжены инфракрасной подсветкой и датчиками движения, реагирующими даже на воробья. Вся территория усадьбы тщательно патрулировалась вооруженными людьми и служебными собаками.  Проникнуть на охраняемый объект незамеченным можно было разве что, «просочившись сквозь канализацию».

Одно крыло особняка полностью занимал «культурно-оздоровительный комплекс». По делам службы и вне таковой, Федоров повидал множество подобных заведений. Но то, что он наблюдал в настоящий момент, поражало своим размахом и великолепием. На втором этаже размещались исполинский бильярдный стол с дубовой столешницей, обтянутой дорогим бархатом, бар, уставленный напитками люксового класса, небольшой тренажерный зал, больше для антуража, чем для дела, и, конечно, комната отдыха, заполненная дорогой итальянской мебелью из натуральной кожи, фарфором и хрусталем. Сюда гармонично вписывались огромный плазменный экран во всю стену и музыкальная аппаратура «hi-end» класса. Внизу, куда только что провели полковника, располагался шедевр банно-оздоровительной мысли. Два отделения – сауны и русской бани – выходили в просторный зал, богато инкрустированный розовым камнем в турецком стиле, с душевыми кабинами и джакузи по углам и большим мраморным лежаком в середине, нагреваемом изнутри. Распарившись, разогревшись на каменьях и получив сеанс турецкого массажа, следовало обязательно окунуться в огромный бассейн, который венчала искусственная скала с водопадом и скрытой подсветкой. Бассейн был таких размеров, что при желании в нем можно было бы организовать соревнования пловцов. Однако сейчас здесь находился всего лишь один человек – сам хозяин дома. Точнее, его труп.

Неподалеку молодой оперативник, из милицейских, сидя на ступеньках из дорогой нержавеющей стали, составлял протокол осмотра. Федоров автоматически заглянул в бумагу и не смог сдержать усмешки. «В бассейне – значилось в документе, – на поверхности воды, лицом вниз, плавает тело мужчины, примерно шестидесяти пяти лет, без явных признаков насильственной смерти …».

– Труп плавать не может, – вернул он листок озадаченному старлею. – Труп может находиться, в каком-то месте и в каком-либо положении.

Он еще хотел добавить, что во времена его срочной службы у них на флоте говорили, что плавает только дерьмо, но передумал. В этом моменте лейтенант был не слишком далек от истины.

– Николай Николаевич! – окликнул его один из своих, «конторских». – Тут у нас свидетель.

Оглянувшись, Федоров увидел не замеченную им сразу девчушку, лет семнадцати, которая неподвижно сидела в углу, сжавшись в комок. Кроме мокрой простыни на ней ничего не было. «Какая же баня без атрибутики! – подумалось полковнику. – А ведь девочка-то совсем молоденькая, не исключено, что и  несовершеннолетняя!». Он, как положено, представился, и девушка медленно подняла на него совершенно стеклянные глаза. «О-о! Похоже, свидетель-то наш под кайфом, – решил про себя полковник, глядя в ее пустые зрачки. – Да тут не один состав вылезает, а весь джентльменский набор: убийство, наркотики, проституция. Можно подумать, не губернатор в этом деле замешан, а какой-то вор в законе, – он вновь горьковато усмехнулся. – Вот именно: вор – в законе!»

– Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло? – Федоров присел перед девушкой на корточки.

– Я уже рассказывала, – не глядя на полковника, с надрывом в голосе произнесла она. – Мне все равно никто не верит. Держат меня за сумасшедшую. Ничего я больше не скажу!

– Вы, наверное, беседовали с кем-то из милиции, – постарался успокоить ее Федоров. – А мы из другой организации, посерьезней. И очень скрупулезно относимся ко всем деталям. Прошу Вас, пожалуйста, я очень внимательно готов Вас выслушать.

Девушка наконец-то посмотрела на своего собеседника. Полковник заметил, что она не просто напугана. Сквозь пустые зрачки на него повеяло какой-то дикой, нечеловеческой жутью. Он невольно отпрянул.

– Вы верите в привидения? – неожиданно спросила девушка.

– Да как-то не очень. А Вы что, видели здесь привидение?

– Да. Я видела Его.

– Кого, Его? – насторожился полковник.

– Его. Человека. Вернее, это был не совсем человек. Или даже совсем не человек.

– Так, так, – заинтересовался полковник. – Можно отсюда подробнее?

– Мы были в бассейне. Я и Митя…, в смысле Дмитрий Сергеевич. Он сидел на краю, а я была в воде. Мы…ну, в общем, бассейн был у меня за спиной. Вдруг Митя…Дмитрий Сергеевич… как-то странно закричал и повалился на меня сверху. Мы оба ушли под воду. Я сначала ничего не поняла. Подумала – игра такая. А когда вынырнула, увидела Его.

– Так все-таки, кто же этот таинственный Он? – не выдержал полковник.

– Мужчина. Он был в бассейне. Голый. И смотрел на меня.

– Хм, – Федоров постарался спрятать усмешку. – Пока ничего сверхъестественного. Как бы это сказать, вы тоже не совсем одеты, и нет ничего удивительного, что он на вас смотрел.

– Смотрел? Вы бы видели его глаза! – звонкий голос девушки внезапно погас. Она вновь опустила взгляд. – Их невозможно забыть. Это был кто угодно, но не человек!

– Как это? – насторожился полковник.

– Так! У него были глаза без зрачков. Представляете? А еще они светились. Не сильно, конечно, но очень жутко. Замогильно как-то. Я даже обмочилась со страха!

Она вдруг затихла и съежилась, видимо вновь окунувшись в свои тягостные воспоминания. Замолчал и полковник, обдумывая сказанные девушкой слова.

– Ну, хорошо, – собравшись с мыслями, произнес он, наконец. – А что было дальше?

– Дальше? Ничего. Он просто исчез.

– Как это, исчез? – не переставал удивляться Федоров.

– Так. Повернулся ко мне спиной, вошел в водопад и исчез в нем.

Вновь повисла долгая пауза.

– Ну а потом что? – полковник сделал над собой явное усилие.

– Ничего. Я закричала. Прибежала охрана. Вызвали милицию. Вот и все.

– А первую помощь пострадавшему вы не пытались оказать?

– Он был уже мертв. Сердечный приступ. Так сказал один из охранников. И еще он сказал, что лучше оставить все как есть, от греха. Чтобы на них, не дай бог, не подумали. Даже одеться мне не дали.

Только тут Федорову пришло в голову, что девушка может дрожать не только от страха, но и от холода.

– Последний вопрос, – произнес он, вставая. – Только поймите меня правильно. Вы сегодня ничего не употребляли? Никаких психотропных веществ?

– Думаете, я наркоманка? Вот смотрите! – девушка вскочила вслед за ним, протягивая полковнику свои вены на худых, болезненно выгнутых в локтевых сгибах руках. – Я не колюсь! Он действительно был!

Она стояла перед ним совершенно нагая, худая и дрожащая, неуклюже выставив вперед свои тощие синеющие руки. Полковник вздохнул.

– Дайте девочке одеться! – бросил он кому-то, не глядя. И резко повернувшись, подошел к своим.

– Пожалуйста, поверьте мне, – тревожно звучал за спиной ее почти плачущий голос. – Он был. Он, правда, был!

– Дело ясное, товарищ полковник, что дело темное, – почему-то весело встретил его помощник. – У старика не выдержало сердце от молодецких забав, а проститутке этой с дозы мерещится всякое.

– Не вижу поводов для радости, капитан! – неожиданно зло одернул его Федоров.

– Извините, товарищ полковник, – растерялся оперативник.

– Не все так однозначно, как кажется на первый взгляд, – смягчаясь, продолжил Федоров. – Охранников опрашивали? Почему они не пытались провести реанимационные мероприятия? Их этому должны были учить. Что с результатами видеонаблюдения? Снимите данные с мультиплексора. Вызовите геодезистов. Пусть проверят приборами всю территорию усадьбы на предмет скрытых пустот. Особенно эти «альпийские горки», – он кивнул в сторону водопада.