Виктор Заякин
Виктор Заякин & Dark Doctor presents
Новые приключения Шэрлока Холмса и доктора Ватсона,
или Причем тут собака Баскервилей ?
- 1
Ватсон с большим усилием обоих бицепсов открыл глаза. Было уже светло. Звук, который заставил его проснуться оказался совсем не рас певкой гималайского гризли, а храпом длинноносого человека с трубкой во рту, лежащего под столом со скрипкой в руках. Ватсон снял ботинок и запустил им в наглеца, целясь в лицо. Ботинок сбил лампу со стола и вылетел в распахнутое окно. Но храп прекратился.
"Странный хмырь",-подумал Ватсон и, закурив "Беломор Чэнел", при нялся рассуждать логически. Свежий синяк под левым глазом явно указы вал на то, что этой ночью этот почтенный джентельмен весьма порядочно получил по фэйсу. Костюм грязен, значит били ногами. Но следов подошв не было, значит били японцы, да к тому же каратисты. Доктор самодо вольно хмыкнул. Элементарно. В Лондоне был только один такой японец, Булкихоцу Обжирава. Но он часто мыл ноги. Ватсон нахмурился. Значит потасовка произошла в японских банях! Доктор радостно зевнул и про должил исследования. На запястьи руки этого странного субъекта видне лась наколка "Не забуду мать родную, Антонину Архиповну Холмс!".
"А-а-а, так это же Холмс!",- догадался Ватсон, всё-таки многочис ленные уроки дедуктивного метода не прошли даром.
- Вставайте , Холмс !! Уже половина пятого утра , мы опоздаем на файв-о-клок !!
Великий сыщик застонал и начал выползать из-за стола.
Ватсон спустился вниз за свежими газетами и несвежим ботинком. На улице стоял ветер. Ватсон пошарил в карманах и методом пятиминутных нащупываний определил, что, видимо, по этому ветру он вчера и спустил свою зарплату. В Ватсоне заговорила совесть. "Шустряк, блин! Спиди Гонзалес!! А как теперь месяц жить! Достал уже, в натуре !!". Но док тор, ничего не отвечая, пошёл наверх. "Скотина ты эдакая, совесть-то у тебя есть?!",-никак не унималась совесть. Ватсон отморозился и со весть поутихла.
Холмс всё ещё выкарабкивался из этой щекотливой ситуации, и, ви димо от сильной щекотки громко хохотал.
- Добрый день, Холмс. Приятно видеть вас в добром расположении духа.
- Ха-ха! Ватсон! Хо! Здра-ха-хавствуйте! Ой-ой, хе-хе! Да что же у меня там такое, в конце концов!
Холмс, не переставая смеяться, начал шарить у себя под рубашкой.
- Кстати, Холмс, не подскажете ли вы мне... Мне, право, неудоб но...
Ватсон смутился.
- Ахха-ха-ха! Мой юный друг, вы хотите узнать где вы вчера были?
Доктор оторопел.
- Но как? Как, пёс побери, вы догадались, Холмс?
- У вас этот во-хо-хо-прос на лбу написан, Ва... Ва... Ва-ха-ха-ха-тсон!!
В комнату входит зелёная миссис Хатсон.
- Вы меня звали, сэр ? Доктор, у вас на лбу что-то написано...
Ватсон побежал в ванную умываться.
- Нет, это вы меня звали "сэр", а мы с Ватсоном вас звали "миссис Хатсон"! Лучше помогите, меня что-то щекотает, охххо-хо-хохи-хе-хха!!
- Это хомячок, сэр. Вот он.
Миссис Хатсон достала из-за пазухи Холмса мёртвого белого хомячка и пошла приготовить кофе.
Холмс, воспользовавшись полным отсутствием присутствия свидете лей, прячет хомячка Ватсону под подушку.
- Ватсон, а вот и ответ на ваш вопрос. Миссис Хатсон нашла раз гадку этой таинственной истории у меня под футболкой "Megadeth"! Мы ходили к Лестрейду на именины его любимого хомячка!
Ватсон, вытираясь полотенцем, вышел из ванной.
- Точно Холмс! Теперь я вспомнил! Мы пили кофе с самогоном, и я здорово набрался... Единственное, что я помню, это как вы полезли ко мне в карман за ключами от Бейкер-стрит 221-Б... Там ещё лежали день ги...
Холмс закашлялся.
- Ерунда Ватсон, найдутся ваши пятьдесят долларов... ой...
- Но ... Откуда вы знаете...
- Ээээээ-ээээ... Что их было пятьдесят? Хм...
Холмс задумался и закурил трубку.
- Интуиция, Ватсон, великая штука ...
Ватсон заметно успокоился.
Холмс заметно ухмыльнулся.
Это заметил Ватсон и снова заметно обеспокоился.
Холмс разозлился.
- Ватсон, блин, не стоит быть таким меркантильным и алчным жади ной!
Ватсон достал блокнот и записал:" Блин! Не стоит быть таким мер кантильным и алчным жадиной!!! Конец первой главы".
- 2
В ожидании легкого завтрака, который согласилась, на скорую руку, соорудить миссис Хадсон, наши джентльмены позволили себе несколько приятных минут релаксации. Каждый это делал по-своему: Холмс, заря дившись лошадиной дозой кокаина и докурив опиум в трубке, ни с того, ни с сего вспомнил, что чуть было не пропустил свой утренний укол морфия; громко ужаснувшись, он начал шарить по своим загашникам - но увы: ни в персидской туфле, ни в ведерке с углем, ни в его любимой скрипке не нашлось ничего похожего. Тогда великий сыщик, ничтоже су мяшеся, полез в ридикюль доктора. Через несколько минут напряженных поисков он издал радостный возглас ... который тут же сменился раз драженным стоном: морфий был, и немало, но не нашлось ни одного одно разового шприца. Холмс сердито наподдал саквояж ногой и плюхнулся в кресло-качалку. Ватсон с интересом наблюдал, что будет дальше - он прекрасно знал, что деятельная натура великого сыщика просто чахнет и загибается от интеллектуального, физического, а, тем более, химичес кого и фармакологического бездействия . Увидев, что Холмс взял в руки скрипку, доктор обреченно вздохнул; но Холмс, задумчиво повертев ее в руках, почему-то засунул руку в дырку на ее корпусе и начал что-то вытягивать на свет Божий. Ватсон с удивлением наблюдал за этой стран ной процедурой, и удивился еще больше, когда гений сыскного дела вы тащил оттуда большущий обрез с дулом трех сантиметров в диаметре и любовно погладил его по куцему стволу. С хрустом загнав в ствол толс тенный патрон, он взвел курок и облегченно прицелился в стену (на ко торой уже давно живого места не было от постоянных попыток выбить на ней с помощью разнообразного огнестрельного оружия вензель "V.R.").
Ватсон, релаксация которого, по сравнению с деяниями великого сы щика, была куда более проста и невинна ( он взгромоздил свои ступни в дырявых носках на стол и задумчиво шевелил вылезшими из дырок больши ми пальцами), проворно зажал уши и помянул недобрым словом профессора Мориарти - он вспомнил, кому был обязан их тихий, уютный мирок появ лением этой гаубицы. У этой недоработанной пародии на гангстера была одна обсолютно идиотская привычка: когда ему случалось совершать что-либо похожее на преступление, он тут же бежал к Холмсу, чтобы ор ганизовать себе алиби. Под каким-либо предлогом он оставался один в гостиной, переводил назад стенные часы, а потом звал народ и начинал громко возникать по поводу того, что его задолбали эти переходы с осеннего на весеннее время и наоборот - дескать, полюбуйтесь, на ча сах еще фигня, а на улице уже темно. А делал это он, видимо, потому, что считал, что в отличие от всей остальной европейской полиции, у Холмса есть хоть какие-то шансы его на чем-то поймать. Последний раз он забегал в прошлую среду, причем не один, а с бутылкой.
