— Понимаете, Илья Никитич, — с неудовольствием произнес опричник. — Теперь не имеет значения, знали вы или нет. Попытка воровства с объекта, в который государство вложило казенные средства, была совершена вашими людьми. Это факт. И пострадал член княжеской семьи, подвергся опасности законный наследник Красноярского княжества. Это тоже факт. Вы, конечно, не участвовали в этом процессе лично, однако, как наниматель, отвечаете перед законом именно вы. И это третий факт.
Майор прервался, чтобы выпить воды из стакана, стоящего на столе. А заодно, конечно же, заставить боярина понервничать. Царская Служба Безопасности не просто так противостоит разгулу вседозволенности благородных людей. И не стоит давать боярам, замешанным в грязных делишках, забывать об этом.
— С вашими строителями все ясно: попытка группой царских людей убить благородных людей, пусть и непредумышленная, — отставив пустую посуду, произнес майор. — Кража казенных денег в объеме трехсот семидесяти двух тысяч рублей. Ребята ваши вытянули себе билет в один конец. И бригадир, и руководитель объекта уже, можно сказать, мертвы. Однако мы вновь возвращаемся к вашему участию, Илья Никитич. Это были ваши люди, вы платили им деньги, стройка организована вашим родом. Сами понимаете, тут даже пожелай сам князь Романов за вас заступиться, против законов Русского царства он не пойдет.
Боярин Архаров кивнул. Внешне он никак не отреагировал на слова сидящего напротив опричника. Однако внутри уже сжался пружиной, готовый принять любой удар судьбы.
— Что мне грозит? — уточнил он.
Майор улыбнулся, забирая папку и пряча ее в ящик стола.
— Доказательств вашего участия в этих преступлениях нет, — произнес он, указывая на ящик рукой. — Однако сумма хищений должна быть возмещена в двойном размере не позднее трех рабочих дней с момента вынесения приговора суда. Так что время, пока состоится разбирательство, пока будет вынесен вердикт, у вас есть. Вполне успеете вернуть деньги в казну Русского царства. Кроме того, вашему роду придется компенсировать недостачу финансирования объекта. Добавите деньги на счет стройки, и по этому поводу вопрос будет решен.
Боярин Архаров выдохнул с облегчением.
В сумме выходило, что придется заплатить втрое больше, чем нанятые строители украли. Но это было ничто по сравнению с возможностью сохранить жизнь.
— Но теперь начинается самое интересное, Илья Никитич, — не стал давать собеседнику слишком расслабляться майор. — Фактически вы стали невольным соучастником покушения на собственного князя. Да, вашей прямой вины не найдено, но это не значит, что ее совсем нет. Здесь я вам не помощник, этот вопрос будет решаться в столице. А Игорь Михайлович нашего князя очень ценит, опять же, с самой княгиней работал над наноботами. Так что я рекомендую вам падать Виктории Львовне в ноги и просить прощения. Пожелает княгиня направить просьбу о снисхождении в Москву, отделаетесь штрафом, большим, разумеется, но не смертельным. А если нет — там уж как суд решит. По опыту службы я знаю, что в Москве крайне не любят, когда бояре на князей руку поднимают. Так что мой вам совет, Илья Никитич: сделайте все, что потребуется, но получите прощение у Виктории Львовны.
— Спасибо, так и поступлю, — ответил боярин.
О деньгах он не переживал — это всего лишь пыль. А вот жизнь своя и рода — главное.
Не стал Дмитрий Алексеевич его на месте казнить. Хотя мог, и еще совсем недавно точно так поступил бы… И Илья Никитич за добро добром обязательно отплатит. Найдет чем отслужить.
Все знали, что Дмитрий Алексеевич вскоре станет куратором Царской Службы Безопасности. И то, что боярин Архаров получил шанс сохранить свой род — однозначно делается по личной инициативе князя Красноярского. И то, что Дмитрий Алексеевич уже договорился о снисхождении для Ильи Никитича, не забудет ни один член рода Архаровых.
* * *
Красноярский клинический госпиталь. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
Я смотрел сквозь толстое стекло, как медицинские сестры меняют подгузник моему сыну, лежащему в кювезе перинатального отделения. Мальчишка хоть и родился раньше срока, однако по всем показателям вполне нагнал норму и грозил вырасти большим и сильным. Но выпускать его, не взяв все положенные анализы, мне запретили.
Мне. Князю Романову. Грозе монархов.
Но Ростов был прав — лучше подождать и убедиться, что все точно в полном порядке, чем позднее исправлять проблемы. К тому же и Виктория находилась в послеродовой палате.
И, честно признаться, я был даже рад, что она именно в госпитале сейчас. По крайней мере, у нее не будет очередных попыток заняться делами княжества и устраивать новые женские посиделки. Побережет здоровье и вернется к своим занятиям, когда достаточно окрепнет.
По внешности сына, конечно, сейчас не было ясно, на кого из нас двоих он больше похож. Однако я надеялся, что это яростное безумие, доставшееся мне от Михаила II Милославского, биологический внук государя не унаследует. А остальное, откровенно говоря, меня мало волновало.
Медсестры закончили свои процедуры и оставили Алексея Дмитриевича Романова в покое. Малыш, раскинув руки, сладко дремал, причмокивая губами во сне. А я улыбался, глядя на эту картину.
Если и были у меня дети в прошлой жизни, я об этом не знал. Да и не захотел бы знать, если говорить прямо. Общество моей прошлой Земли серьезно отличается от здешнего. Там семья — практически атрофировавшееся понятие, а здесь — основа бытия любого человека, любого сословия. И я рад, что мне довелось это испытать.
Василиса Святославовна подошла неслышно и встала рядом. Боярышня смотрела на моего сына несколько секунд, прежде чем заговорить:
— Дмитрий Алексеевич, он так похож на вас, — произнесла Волкова.
Я усмехнулся.
— Признаться, мне сложно увидеть сходство, — ответил я, не оборачиваясь к собеседнице. — Может быть, позднее?
Боярышня улыбнулась — я увидел это в отражении на стекле.
— Виктория Львовна просила вас прийти, — сообщила целительница. — Я сейчас уеду из госпиталя, но буду доступна для вас в любой момент. Так что если потребуется, князь, зовите.
Я повернулся к ней и осторожно взял за руку. Василиса Святославовна покачала головой и отступила на шаг.
— Дмитрий Алексеевич, я сделала то, что была обязана сделать, — произнесла она негромко. — Вы сейчас в состоянии эйфории, и не можете трезво мыслить. Так что давайте мы поговорим о вашей благодарности позднее, когда вы придете в себя.
Я улыбнулся в ответ.
— Неужели по мне так видно, что я счастлив? — уточнил я.
Боярышня усмехнулась.
— У вас на лице написано, как вы мне благодарны, — ответила она, чуть поправив косу. — Да и княгиня тоже пыталась рассказать о том, как ей повезло, что я оказалась рядом. И порывалась подарить боярство в Красноярске, сделать меня основательницей собственного рода.
Я улыбнулся.
— В таком случае, сейчас я просто скажу вам спасибо, Василиса Святославовна, — поклонился я, выказывая уважение к целительнице. — А о том, что мы подарим вам от нашей семьи, мы действительно поговорим позднее.
Целительница повернулась к моему сыну и на ее губах заиграла необычная, ранее не виденная мной улыбка. Впрочем, я точно знал, что она означает. Всякая женщина, видя младенца, улыбается именно так.
— Пойду я, Дмитрий Алексеевич, — сказала она, отступая в коридор.
А я бросил взгляд на сына и зашагал в другую сторону. Не стоит заставлять ждать супругу, только что родившую тебе наследника. Я был уже на середине пути к палате, когда телефон в кармане завибрировал, и я вынул аппарат.
— Да, Василий.
— Князь, я звоню сообщить, что Хранители не имеют никакого отношения к случившемуся, — произнес монах. — А заодно поздравить с рождением первенца. И напомнить о нашем прерванном разговоре.
Дела, дела.
А мне и в голову не пришло подозревать кого-то, кроме нескольких строителей, решивших сэкономить. Тем более «Оракул» уже все доказательства собрал, и дело подготовил для суда.
