Накануне я обнаружила какой-то выступ на той же глубине и в том же квадрате, что и таз моей неандерталки, – как если бы что-то туда уронили, положили или прикрепили еще до начала разложения. Я думала об этом всю ночь, гадая, что бы это могло быть. Теперь я начинаю чистить.

Вскоре я вижу контур и поправляю свой головной фонарь. Эта штука плавно изогнута и имеет всего около восьмидесяти миллиметров в длину. Не могу понять, что это такое: украшение, кусок рога? Если это орудие, то не похожее ни на одно из тех, что я видела. Я сдуваю пыль и медленно принимаюсь за работу. Весь грунт, который я вынимаю, отправляется в лоток для просеивания. О чем же я буду писать? Я смотрю на два скелета. И отпускаю свои мысли в свободный полет, пока чищу.

Я все-таки специалист и не могу зайти так далеко, чтобы считать их любовниками. Но что-то в этом названии мне импонирует. Мы можем сколько угодно считать, что мы выше неандертальцев, и представлять себе, что истребили их, но с какой стати мы стали заниматься с ними сексом? Это более интересный вопрос. И я понимаю, что именно на него Ги хочет натолкнуть публику. Доказательство того, что это происходило, содержится в нашей ДНК. И, поскольку все это сейчас вертится у меня в голове, до меня далеко не сразу доходит, что я только что нашла.

Это обломок кости. Я наклоняюсь и осторожно сдуваю пыль. Хватаю лупу, чтобы посмотреть поближе. Продольный изгиб – это, похоже, физический недостаток. По отчетливой форме я могу судить, что это кость небольшого радиуса, предплечье ребенка, который, вероятно, был примерно в том же возрасте, что сейчас Джейкоб. Края хорошо сохранились. По ширине и угловатой форме я понимаю, что кость, скорее всего, принадлежала неандертальцу, хотя и не могу сказать наверняка.

Я гляжу на череп неандерталки с того места, где я сижу рядом с ее тазом. Она моя постоянная спутница, но она смотрит на кого-то другого. Она лежит в грунте, глядя в глаза… кому? Сыну, любовнику или, может быть, даже врагу – современному человеку, это все, что можно сказать наверняка, – который когда-то лег или был уложен рядом с ней. Кости ее рук протянуты, будто она хочет обнять или чтобы обняли ее. Его руки вытянуты таким же образом. Поза убедила меня, что они знали друг друга. Для них самих или для тех, кто их похоронил, они не отличались друг от друга.

Что мы потеряли? Я смотрю на пластиковую дверь, чтобы убедиться, что никто не войдет. Все, что я слышу из палаток снаружи, – это тихое похрапывание Энди, похожее на звук пилы. Я наклоняюсь, чтобы опереться на подушечки, которые разложила, чтобы защитить грунт вокруг нее. Я приближаю лицо к ее черепу и наклоняюсь, чтобы заглянуть в глазницы.

Какое-то мгновение я ничего не чувствую. Я жду и постепенно начинаю согреваться. Эти каменные стены сохранили ее в безопасности. Это они излучают дневное тепло – как будто это тепло ее тела. У нее была такая же кожа, как у меня. Та же кровь текла по ее венам. У нас обеих бьется сердце. Никакой разницы нет. Я знаю, что если бы мне посчастливилось встретиться с ней, я бы посмотрела ей в глаза и узнала ее. И может быть, она узнала бы меня. Ведь мы так похожи.

От автора

Я всегда была очарована неандертальцами, но в детстве они казались мне такими же далекими, как динозавры. В школе меня учили, что они были эволюционным шагом между обезьянами и нами – волосатые, ворчащие увальни, которые вымерли, потому что были хуже нас, пали жертвой на пути нашего вида от примитива к совершенству.

В 2010 году группа генетиков секвенировала геном неандертальца и сделала необыкновенное открытие. Современные люди европейского и азиатского происхождения унаследовали от 1 до 4 процентов своей ДНК от неандертальцев. Большинство ученых сходятся во мнении, что это говорит об относительно позднем скрещивании двух групп. Мы не более развитая версия неандертальцев, мы их близкие родственники.

Но мы-то считаем, что мы истребили неандертальцев, а вовсе не занимались с ними любовью. Так как же люди и неандертальцы вступили в контакт? Ответа мы не знаем, но романист должен рискнуть и его придумать.

В поисках правдоподобного ответа я изучила новейшие научные труды о неандертальцах. Вокруг почерпнутых из них сведений я и строила свою работу, используя их как набор правил для ограничения творческой фантазии. Кроме того, я воспользовалась своим походным опытом, чтобы представить, что мог чувствовать человек, который хотел выжить в пустыне более сорока тысяч лет назад.

Но даже с учетом недавних открытий в истории неандертальцев остается много загадок. Как говорит Роуз, отношения, чувства, взгляды – это все не каменеет.

Тем, кто хочет больше узнать о неандертальцах и о том, что сегодня думают об эволюции нашего вида, я рекомендую несколько своих любимых книг:

Dimitra Papagianni and Michael A. Morse, The Neanderthals Rediscovered: How Modern Science Is Rewriting Their Story (New York: Thames and Hudson, 2015).

Thomas Wynn and Frederick L. Coolidge, How to Think Like a Neanderthal (New York: Oxford University Press, 2012).

Ian Tattersall, Masters of the Planet: The Search for Our Human Origins (New York: Palgrave Macmillan, 2012).

Svante Pääbo, Neanderthal Man: In Search of Lost Genomes (New York: Basic Books, 2014).

Lydia Pyne, Seven Skeletons: The Evolution of the World’s Most Famous Human

Fossils (New York: Viking, 2016).

Yuval Noah Harari, Sapiens: A Brief History of Humankind (New York: Harper, 2014).

Sarah Blaffer Hrdy, Mother Nature: Maternal Instincts and How TheyShape the Human Species (New York: Ballantine, 1999).

Благодарности

Сердечно благодарю вас, Ася Мучник, Риган Артур, Зиа Москоне, Эшли Марудас и Карен Лэндрииз, Little Brown; вас, Кристен Кохрейн, Кьяра Кент, Эми Блэки, Шарон Клейниз, Penguin Random House Canada; и моего литературного агента Дениз Буковски.

Я благодарна Джону Ши, профессору антропологии из университета Стоуни-Брук в Нью-Йорке, и Хилари Дьюк из университета Стоуни-Брук за то, что давали мне бесценные консультации по вопросам науки, которая лежит в основе большей части этого романа. Благодарю также Адриана Хаймовича из Йельского университета, который отвечал на мои многочисленные вопросы о ДНК. Этой книге очень помогли вдумчивые комментарии Ювала Наха Харари. Книги Иэна Тэттерсейла помогали мне ориентироваться в науке, и я высоко ценю его готовность отвечать на мои вопросы.

Роман Барбары Гауди «Белая кость» придал мне смелости, чтобы написать эту книгу.

Последняя по порядку, но не по значению благодарность моим первым читателям и тем, кто твердо верил в меня: это Элизабет Бойден, Майкл Бурн, Джим Булл, Дэйв, Бен и Макс Кэмерон, Иэн Кэмерон, Сюзанна Кэмерон, Венди Кэмерон, Шонна Догерти, Лори Грасси, Даниэль Гидеон, Ли Энни Грэхем, Эми Фишер, Кит Лоутон, Сара Мэрфи, Линдси Оутред, Анжелика Палоцци, Эмили Сьюэлл, Лора Тисдел, Мелисса ван дер Вагт и Сара Райт.

notes

1

Пер. И. Гуровой, Е. Коротковой.

2

Даже во времена расцвета численность неандертальцев измерялась всего лишь сотнями тысяч. Они были разбросаны по обширной площади современной Европы и Азии. Но в период жизни этой семьи общее число представителей их вида можно было пересчитать по пальцам двух рук.

3

Неандертальцы не знали родства по отцовской линии. Моногамия не считалась добродетелью, поскольку могла ограничить деторождение при низкой численности населения.

4

Я рожаю (франц.).

5

Как вы себя чувствуете? (франц.)

6