– Ох, Джуди, не знаю, дождусь ли я, – огорчённо говорила женщина, – ведь у Менди совершенно нет совести.

Слова матери заставили Менди вздрогнуть, и она поспешно увела взгляд, понимая, что она, забыв про нормы приличия, смотрит прямо в глаза мужа своей сестры. Но, казалось, никто вокруг не обратил на это внимания. Мистер Блумфилд был слишком сильно увлечён шахматами, а его жена сетовала на дочь, игнорируя попытки Джуди успокоить и поддержать её. В этот момент Менди поняла, что её острые чувства, вызванные столь грубыми словами миссис Блумфилд, тревожили только мистера О'Рейган. Это поразило Менди, ведь она совершенно не понимала причину подобного поведения, и в очередной раз убедилась в том, что муж Джуди очень странный.

– Мама, Вы зря так переживаете, – Джуди уже отчаялась, в попытках успокоить мать она окончательно себя истерзала, поэтому совершенно забывшись, она резко повернулась к сестре, – Менди, расскажи ей.

– Что? – возмутилась миссис Блумфилд. – Что она должна мне рассказать? Менди?!

В этот момент Менди почувствовала себя так, словно бы сестра окатила её ледяной водой из металлического ведра. То, что она хранила внутри себя, рассказывать деспотичной матери она не хотела, но когда-то поделилась своими чувствами с сестрой в одном из своих писем, когда Джуди ещё была беременна. Тогда Менди почувствовала страстное желание рассказать кому-то о том чувстве возвышенности и воодушевлённости, которые в ней вызывает мистер Фултон. Она познакомилась с ним, когда он вернулся с очередного рейса в дом тётушки миссис Кирк, и на организованный бал она была приглашена вместе со своими родителями.

Миссис и мистер Кирк жили в доме на углу в центральной части Брайтона. Это был трёхэтажный особняк, выбивающийся из общего пейзажа города из-за фронтона с круглым окном и двумя белыми колонными, которые его поддержали, в то время, когда вокруг стояли узкие, прижавшиеся друг к другу скромные цветные домики. Особняк семейства Кирк был построен с учётом большой любви госпожи к благотворительности. На первом этаже она открыла личный комиссионный магазин и аптеку с очень дипломатичными ценами, где лекарства могли купить даже те, кто обладал очень скромными доходами, а в самом особняке раз в полгода проводились частные балы, на которых шёл сбор средств на финансовую поддержку бедного населения Великобритании. Детей престарелая чета не имела, но они смогли восполнить это воспитанием своего племянника, одаривая его всей той любовью, на которую способны их сердца. Но в случае своей смерти они не спешили оставить ему всё то, чем обладали. Мистер и миссис Кирк приняли решение, что, когда их не станет, дом должен быть выставлен на торги, и когда его выкупят, тринадцать процентов от его стоимости должно быть направлено на поддержку монастырей и церковных школ. У главы семейства в банке на счету хранились десять тысяч фунтов, но они с женой жили на проценты с них. Этого вполне им хватало, так как помимо прочего у них был дополнительный доход от открытых в их доме магазинов. Мистер Кирк после смерти всё же хотел оставить племяннику небольшое наследство – три тысячи фунтов стерлингов, а остальное передать на постройку сиротского дома. У миссис Кирк при этом не было ничего. Когда-то определённые события в её жизни привели к тому, что в Брайтон она переехала полностью обнищав. Подробностей Менди не знала, как и никто в городе, но при этом ходили слухи, что после смерти её родителей, дом перешёл в управление её старшего брата и его жены, которая не жаловала девушку, и миссис Кирк, оставшись без пенни в кармане, уехала на юг в попытке начать новую жизнь, поэтому и завещать своему племяннику ей было нечего.

Престарелые мистер и миссис Блумфилд были вынуждены прибыть, но весь вечер просидели в стороне, рядом со столом, на котором стояла большая ваза с пуншем, поэтому они совершенно не контролировали общение дочери с противоположным полом. И знакомство Менди с мистером Фултон было для них тайной, так как девушка совершенно не хотела делиться подобным со своей матерью.

Джуди виновно поджала губы, так как пусть Менди не говорила, что это секрет, но девушка понимала, что поступила очень некрасиво. Мистер Блумфилд заинтересованно обернулся через плечо и смотрел на дочь в ожидании ответа, в то время, как его жена была так возмущена, что вскочила с дивана. И только мистер О'Рейган вдруг замер и напрягся, смотря на Менди без отрыва, казалось, он даже не моргал и очень ждал, что девушка заговорит.

– Я плохо понимаю о чём речь, – ответила Менди, глядя Джуди в лицо, – о чём я должна рассказать?

– Да, верно, Джуди, о чём? – согласился мистер Блумфилд, переведя взгляд на младшую дочь.

– Джуди честное дитя, она не сможет соврать матери, – строго произнесла миссис Блумфилд, продолжая стоять и по смотря на дочь сверху вниз, а девушка невольно поёжилась, – верно, Джуди?

– Матушка, – виновно заговорила она, а потом подняла взгляд на сестру, – Менди, прости.

Это можно было назвать финальной точкой, теперь выбора у Менди не было. Тяжело вздохнув, она поднялась из кресла и всё же решила рассказать. Младшая сестра сказала слишком много, чтобы теперь у неё получилось удачно обмануть свою мать и оставить тайну нераскрытой. Ко всему все в комнате и так примерно понимали, что скрывает девушка, и при этом не хотела, чтобы мнение о ней было хуже, чем она того заслуживает.

– Джуди не соврёт, – согласилась Менди несколько разочарованно, – это правда.

– Мы просим тебя рассказать, что ты скрываешь – мы должны знать, чтобы в случае чего подготовиться к репутационному удару, – мягко проговорил мистер Блумфилд, но его слова всё равно ранили Менди.

– И пусть мистер О'Рейган тебя не смущает, – строго произнесла его жена, – пусть все знают, если ты допустила себе какое-то непотребство.

– Вы обо мне не лучшего мнения, – с горечью заметила Менди, – но я поспешу успокоить Вас, мои дорогие родители. Я не совершила ничего, из-за чего Вам стоило бы сокрушаться или отправлять меня в монастырь. На частном балу миссис Кирк полгода назад я познакомилась с её племянником, позже я встретилась с ним в городе, а также он присутствовал на общественном балу, который устраивался четыре месяца назад. В данный момент мы изредка обмениваемся письмами.

– Это благая весть, – сделал заключение мистер Блумфилд, потерев свою седую короткую бороду.

– И никаких непотребств, – тихо произнёс мистер О'Рейган, и Менди сжала губы, чтобы сдержать улыбку, но при этом она заметила, с каким каменным лицом он произнёс это, а в глазах не читалось ничего кроме странной тени разочарования и облегчения одновременно.

– Мистер Фултон, я полагаю? – чуть наклонив голову в сторону, спросила миссис Блумфилд.

– Да, матушка, – ответила Менди кивнув.

– Нам необходимо с ним познакомиться! Ты ведёшь переписку с мужчиной, а мы даже не знаем, кто это такой! – возмущённо произнесла женщина. – Какой позор. Это же крах всех сущих требований морали!

– Матушка, главное то, что Ваши переживания беспочвенны, – говорила Джуди, – наступит день, и этот мистер сделает ей предложение. И я с огромной радостью разделю с сестрой её счастье!

Менди всё же улыбнулась, слова сестры ей были очень приятны, а потом обратилась к матери:

– Я понимаю Вас, матушка. Сейчас он не в городе, но как только он вернётся, я Вас познакомлю.

Миссис Блумфилд облегчённо вздохнула и села обратно на диван, крепко сжимая в руке рукоятку своей трости. Она явно была удовлетворена тем, что услышала от дочери, и даже позволила себе практически незаметную улыбку и произнесла:

– Дорогая моя, ты можешь продолжить читать, у тебя неплохо получалось.

На самом деле Менди бы хотела, чтобы Джуди оставалась в Брайтоне как можно дольше. Ей очень хотелось побыть с ней наедине, поговорить, посмеяться, но Джуди была окружена требующими её внимания детьми, да и миссис Блумфилд никак не могла отпустить дочь, словно если Джуди приехала, то только к ней лично, поэтому Менди приходилось обходиться светскими беседами в гостиной. Поэтому и связанные пинетки ей пришлось вручать при всех. Джуди была в восторге, она смотрела на сестру глазами полными любви, а вот миссис Блумфилд, взяв в руки подарок, нахмурилась и произнесла: