— Если б невеста не привела с собой свой табор, то планы были бы слегка другими!

— Это не я их веду, а они меня! И вообще!

Кладышева на то и Кладышева, чтобы быть очень понимающей. Но женщины в ней все сорок два килограмма, так что мои нервы брюнетка всё-таки погрызла, но в меру, попутно сообщив, что Янлинь, как бы, совсем не понимает, зачем уехавший мужчина должен звонить домой, когда ничего не случилось. Мол, вернется и расскажет, если было чего интересно. Поинтересовавшись, не успел ли я вновь оприходовать Юльку, брюнетка, сатанински заржав, отключилась, сообщив в конце, что у них всё нормально, призраки мое отсутствие переносят нормально, вроде не откатываются, а даже наоборот, эмоции им легче контролировать стало. Мол, всё классно, только меня не хватает. Момент с Юлькой мне, конечно, понравился, но было не до этого — на лестничной клетке уже стояли громко орущие люди, угрожающие мне милицией, Верховным Судом, карой господней, отлучением от самой Палатенца… кажется, было что-то еще, но я не дослушал.

— Тишина в студии! — рявкнул я на весь подъезд, — Главный у вас кто⁈ Сейчас проводите к нему.

— Слышь, стакомовец, ты вообще берега потерял⁈ — тут же вскинулся какой-то относительно молодой парень лет двадцати пяти, — Мы уже милицию вызвали! Фиксировать будем!

— Сержант Изотов, КэГэБэ, при исполнении! — вызверился я на него, — Какого-то парня будешь в зеркале рассматривать, понял, щенок⁈ А чтобы до вас лучше дошло, то представлюсь иначе — жених Окалины Юлии Игоревны! И именно от меня зависит, будет ли моя невеста участвовать дальше в вашем сраном кордебалете с таким отношением в коллективе, или уйдет в иную деятельность, понятно⁈ А теперь повторюсь — мне нужен главный. Вместе с трудовым договором моей невесты! Прием окончен, разойтись!

Вообще, я не планировал как-то цепляться рогами с теми, кто обеспечивает Юльке выходы на сцену. Они сами по себе, мы сами по себе, к исполнению небольших капризов я был вполне готов. Ну там помочь разгрузить оборудование, машину подвинуть или поулыбаться перед камерой, отстегнув нижнюю часть маски… но вот эта долбящая кулаком как к себе домой тетка моментально дожгла и так короткий фитиль терпения! Прямо мухой!

Мало мне личных клоунов, так теперь еще и чужих строить!

Группу перехвата, прибывшую аж на двух спецмашинах, я встречал как полагается в таких случаях — стоя с поднятыми руками на проезжей части… и светя маленьким позолоченным значком, зажатым между пальцами. К моему удивлению, значок сработал очень хорошо — даже не стали заворачивать ласты… да вообще, даже не наводили стволы! Почти! Подошли, уточнили, что именно я виновник вызова, достали с жопного кармана джинсов документы, после чего вообще расслабились. Позволили подняться и предоставили капот автомобиля для написания служебной записки, пока командир этих бравых бронированных молодцев делал звонки по своим каналам.

— Невозможность к умеренной самозащите иными способами? — прочитал он потом мою писульку, — Это как, товарищ сержант?

— Я сильный, — вздохнул я, — Слишком.

— Тогда советую тебе найти кого-нибудь, кто будет бить морды за тебя, сержант, — отдал мне человек документы, — Поверь, будет в разы проще. Нас-то предупредили заранее, что тут злые стакомовцы и какие-то психи, но все под контролем, а вот где-то еще… ну, сам понимаешь. К вашей компании уже не мы приедем, а ударный отряд «ксюх» свалится. А им сверху твоего значка не видно…

— Спасибо за совет, товарищ капитан, — благодарно кивнул я ему, — Есть у меня кое-кто на примете.

Кажется, у Паши появилась новая работа.

Глава 6

Красные линии

Чтение нельзя было назвать занимательным, но я продолжал мучить глаза и мозг. Нельзя же просто так бросать, люди старались, делали. Тем более, мне тут, как выясняется, отводится неслабая роль. Как интересно… чувствовать медленно закипающую внутри ненависть. Тем более, что сидящие за столом люди неторопливо и уверенно подбрасывают в неё дрова. Ага, прям, мать его, в котёл.

— Леночка? Это же тот самый… мм… молодой человек?

— Вы о чем, Аркадий Евгениевич? Уточните пожалуйста!

— Ну тот, из-за кого… ммм… наша Юля… мм… не в себе?

— Н-не уверена, Аркадий Евгениевич! Она проходила лечение!

— Лечение… да? Теперь это так называется?

— Нам ничего не объясняли!

— Плохо, милочка, выясните. И так, как видите, работать почти невозможно… мм… смотрите, кого в нагрузку дали. Посмотрите на эти космы! А на татуировки! Что мы делать-то будем?

— Закроем рукавами, я всё проверила! Просто хорошая белая блузка и… макияж, да! Много! Справимся, Аркадий Евгениевич!

Лебезящее щебетание девушки лет под тридцать и вкусный сочный баритон уверенного в себе человека. Очень уверенного. Властного, неторопливого, авторитетного. Решающего вопросы. Разруливающего проблемы. Снисходительно и почти брезгливо рассматривающего тех, кто сидит у меня за спиной. А там все, включая Пашу и феечек.

Ох и оторвусь же я сейчас. Что за них, что за себя, что за Юльку, что за прошлого мелкого себя, видевшего таких же упившихся мнимой властью клещей…

— Молодой человек, не наглейте. Хватит уже разглядывать бумаги так, как будто вы что-то в них понимаете. Вам всё объяснят, — с легкой, точно выверенной усмешкой бросает мне начальник этого… балагана. Нет, не балагана, конечно же, а весьма и весьма известного… как бы это сказать? Не знаю, как эта ересь называется. В общем, есть Юлька, а вот этот десяток сидящих напротив меня людей, делающих вид, что они что-то значат — начальники по обеспечению всего необходимого, чтобы Юлька блистала на сцене. От брони зала до объявлений, свет, музыка-х*юзыка, прочая театральная хрень, в которой разбираться я не собираюсь. Не то чтобы я не уважал команды поддержки вообще, просто вот эта, имеющая, как оказалось, очень большие планы на мое время… оборзела.

Толстый сценарий, шелестя страницами, улетает в нараспашку открытое окно, заставляя пару человек помоложе испуганно дёрнуться.

— Кто-то явно забыл спросить, буду ли я принимать участие в этом дерьме, — спокойно доношу я до публики, возглавляемой несравненным Аркадием Евгеньевичем Корно, директором этого кордебалета.

— Будете, молодой человек, еще как будете, — неторопливо и уверенно кивает директор, не моргнувший и глазом на моё движение, — Даже не сомневайтесь.

Я могу достать из внутреннего кармана козырь, который мгновенно сотрет эту невозмутимость, но вместо этого достаю сигареты. Закуриваю, не обращая внимание на возмущенное кхвотанье пары баб и еще одну фразу от несравненного «я вам, кажется, не разрешал курить!». Делаю пару затяжек, а потом начинаю говорить. С толком, с чувством, с расстановкой.

— Первое, что вы должны знать, товарищи. Я и товарищ Окалина — неосапианты. Это вам известно, но неизвестно другое. Как бы не прошли дела, что бы не случилось с самим турне, с вами или с нами, мы с Юлей в любом случае потом окажемся по адресу: город Стакомск, Пятый район, улица Коморская 14/г. Вижу, вы не совсем понимаете, да? Уточню — чтобы мы не делали, чтобы мы не говорили, как бы себя не вели, какие бы последствия это не вызвало… мы все равно окажемся там. Это ясно? Хорошо. Второе — вы разработали какой-то сценарий, в котором моя личная жизнь, личная жизнь Виктора Изотова, должна быть выставлена на публику. Этого не будет. Я и моя команда согласны выделить минут по десять…

— Да это бред какой-то! — взвизгнула, вскакивая, та самая суетливая Леночка, — Что вы его слушаете, Аркадий Евгеньевич! Это же просто хам!

— Действительно, — тот, как будто очнулся от моего тона, — Молодой человек, освободите помещение! Немедленно!

О, молодец какой. Почти рыкнул!

Улыбнувшись, я встал и отправился к двери. Леночка очень вовремя мне крикнула в спину «И шпану свою забери!». Очень вовремя. Просто в идеальный момент.

— Товарищи, идемте, — попросил я своих, а потом, вроде как вспомнив, обернулся к невинно болтающейся у окна Палатенцу, — Юля, я же твой будущий муж, да?