Я остановилась на полдороги и нахмурилась:

– Что он делает?

– Определяет истинную сущность того, что лежит на нём…, – Родька заметил мой манёвр и начал отступать к двери.

– Что с моей сущностью было не так? – настороженно спросила я, снова делая к нему шаг.

– Ничего, всё хорошо, – промямлил Родька. Глазки его забегали, руки затряслись.

Ваня поёрзал на табурете и кашлянул в кулак.

– Мне долго ещё тут сидеть?

– Я его пока не включал, – отозвался Родька, переводя взгляд с меня на Ваню.

– Ну, так включи!

Что-то в голосе моего портальщика меня напрягло. Я повернулась и пошла к нему, внимательно вглядываясь в его глаза.

– Ваня, ты же мне скажешь, что видел?

Он пожевал губу, скосился на Родиона и выдохнул:

– Тебя, безо всего…

– Безо… Чего?! – до меня стало доходить. Потом вспомнила, для кого был сделан сей девайс, и меня понесло.

– Убью! Обоих! – и кинулась с кулаками на техно-гения.

Ваня вскочил с табурета, пытаясь меня перехватить, Родька распахнул дверь и с криками «Помогите!» понёсся по коридору. Я за ним. Ваня за мной.

Спасло дурака явление Сёвы.

– Это что здесь такое происходит?! – зычным басом проревел Всеволод Воеводьевич, ловя в захват техно- гения и загораживая его своей широкой спиной.

Я успела лишь подлететь к ним, как была схвачена Ваней.

– Всё, Вась, успокойся! У него не было цели тебя разглядывать!

– Да? А какая была цель создавать кресло, раздевающее женщин?!

– Это не моя идея! – пропищал Родька, высовывая свою лохматую физиономию из-за плеча директора, – Все вопросы к Шаману!

– О, да! Очень удобно прятаться за чужими спинами! Трус! – я продолжала махать руками и вырываться, – Иди сюда, я покажу тебе, как нужно обращаться с женщинами!

Не знаю, чем закончилась бы наша драка, если бы из темноты коридора не послышались шаги.

– Что за шум, а драки нет? – иронично-насмешливый тон привёл меня в полное бешенство.

Ваня, заметив Шамана, закатил глаза и просто отпустил меня.

– А…, делайте, что хотите! Меня Костя вызывает, – и скрылся в своём сиреневом переходе.

Как только почувствовала свободу, я свела руки вместе, пробормотала «файербол» и усмехнулась.

– А теперь, друзья мои, постарайтесь внятно объяснить, кому и зачем понадобилось творить непристойный предмет мебели?! – со злостью и негодованием, подбоченившись, я стояла и подбрасывала боевой шар на ладони.

Сёва, Дима и Родька оторопело глядели на меня, не зная, то ли бояться, то ли улыбаться. Наверное, в их глазах происходило что-то забавное. Они явно еле сдерживались, чтобы не засмеяться. Первым пришёл в себя директор.

– Василиса! Прекрати играться с оружием! Погаси файербол! Немедленно! – с улыбкой, но сдвинув брови, приказал он и ткнул в шар пальцем, – Использование боевого оружия в стенах ЛюПарНаса строжайше запрещено!

– Всеволод Воеводьевич, – ехидно поинтересовалась я, – а создание приборов явно не для работы разрешено?

Шаман возмутился, отодвигая Сёву в сторону:

– Ты судишь о том, чего не знаешь! И вообще, не твоё дело, зачем Родион создал кресло. Прекрати истерить, это тебя совершенно не касается!

Я растянула файербол между ладонями, гася энергию, и накинулась на Родьку, который продолжал подпрыгивать за спиной директора и кидать на меня совершенно безумные взгляды.

– Тогда нужно на все приборы в его лаборатории вешать таблички: «Осторожно, опасно для жизни!».

– Это на тебя нужно вешать табличку: «Осторожно, злая Василиса!» – зашипел Димка, схватил меня за плечи и затряс, – Приди уже в себя! Ничего же страшного не произошло!

– Как это не произошло!? – заорала я в ответ, вырываясь, – Или то, что Ваня теперь живёт в обращённом времени, не страшно?! Подумаешь, превратится в яйцеклетку!

Родька, за секунду до произнесённых мной слов, начал корчить рожицы, предупреждая молчать, но не успел. Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Сёва «уронил челюсть на пол», Шаман резко отпустил меня и повернулся к Родиону, а я оступилась и рухнула на пол, издав душераздирающий визг.

– Что?! – зарычал Дима, вытаскивая Родиона за шкирку из-за спины Воеводина. Тот даже не сопротивлялся. Только втянул голову в плечи.

– А вот это уже халатность! – возмущённо запыхтел директор, подхватывая техно-гения под локоть, – Давайте все вместе пройдём ко мне в кабинет. Коридор – не лучшее место для выяснения обстоятельств!

И все трое посмотрели на меня, сидящую на полу и пыхтящую, как паровоз. Обидно было, очень. Но возмездие было близко, и потому я всё же поднялась на ноги, намеренно игнорируя протянутые три ладони. Сама справлюсь!

Всю дорогу до приёмной я сверлила негодующим взглядом затылок Шамана. Димка всё чувствовал и периодически косился на меня, но старательно делал вид, что очень серьёзен, и никакой вины за собой не чувствует.

– Итак, господа, давайте всё сначала и подробным образом, – как только дверь кабинета захлопнулась за нами, Воеводин отпустил Родиона и водрузил своё внушительное пузо за рабочий стол, – присаживайтесь… Все!

Шаман даже не подумал сопротивляться: несмотря на должность, он оставался абсолютно простым и категорически не хотел признавать своё превосходство. В этом мы с ним были похожи.

– Вась, давай по порядку! Что произошло, когда, что сейчас происходит? – Сёва устало потёр лысину и вопросительно уставился на меня.

– А что рассказывать? Табурет Родька создал, обращающий время на клеточном уровне. Ваня случайно сел. Теперь его время обращено. Пропадают шрамы, следы от ожогов. Короче, идёт процесс омоложения. Это всё, что я знаю.

Шаман и Сёва переглянулись и уставились на Родьку.

– Ну? Теперь ты! Что это за прибор? Кто заказал? Я жду! – и директор хлопнул ладонью по столу, отчего техно-гений дёрнулся и осел в кресле ещё ниже, словно его кто-то собирался ударить.

– Он был недоделан, стоял у стены! Ивану никто не разрешал на него садиться! Это же лаборатория! У меня там куча приборов, которые нельзя даже трогать, не то, что садиться! – пропищал он почти с возмущением.

Я попыталась открыть рот, но Сёва вскинул руку, останавливая меня.

– Подожди Вась! Я разбираюсь. Значит, причиной произошедшего стала халатность?

– Именно! – закивал Родион, – Ивана…

– Твоя! – грохнул Сёва уже кулаком по столу, – Я не один раз предупреждал, что у тебя свалка, а не лаборатория! Но это ладно, решим… Теперь, что делать с обращением времени? Насколько это серьёзно? Что ты уже предпринял?

– Мне удалось затормозить сам процесс в табурете, – опустив глаза, Родька шмыгнул носом, – примерно раза в три-четыре. Но совсем остановить пока не могу. Там не хватает двух ламп разнонаправленных. Теперь таких не производят…

Сёва сощурился:

– То есть?

– Надо сгонять в прошлое, в год примерно восьмидесятый.

Шаман хмыкнул:

– Санкцию хочешь? Тогда пошли объясняться с Любавиным… Правда, боюсь даже представить меру наказания, которую он определит для тебя.

Родька кивнул, вытирая нос. А мне вдруг стало его почему-то жалко.

– Может, все вместе пойдём? Тем более, что Ваня сейчас там, – я улыбнулась, пытаясь, как могла, подбодрить техно- гения. Он поймал мой взгляд и тяжко вздохнул.

– Прости, Вась… за кресло…

Шаман хохотнул, поднимаясь.

– Жалко меня там не было! Наверное, зрелище было шикарное…, – и плотоядно окинул мою фигуру липким взглядом.

Воеводин помолчал, наблюдая за нами, потом встал и вынес свой вердикт:

– В лабораторию будет назначена помощница. Думаю, что Вика подходит для этого больше всего. Очень аккуратная и исполнительная девушка… Идёмте, Любавин ждёт нас!

Родька, услышав про Вику, закатил глаза и рьяно замотал головой:

– Нет, нет, нет! Всеволод Воеводьевич! Только не Вика! Ну, зачем?? Я прекрасно справлюсь сам! Нужны Вам таблички? О'кей, я сам их развешу! Ну, пожалуйста!

– Решение принято, – отмахнулся Сёва, – не ной! Это для всеобщего блага! Ещё спасибо мне скажешь!