© Бушков А.А., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Я не настолько самонадеян и глуп, чтобы объявлять себя первооткрывателем. За последние сто пятьдесят лет написано немало отличных книг по истории Петербурга, тех или иных сторонах его жизни, как тех, что заслуживают только похвалы, так и тех, что лучше бы забыть. Я просто-напросто, как мог и сумел, попытался внести свой скромный вклад в летопись Петербурга и его жителей.

Петербург – город в чем-то уникальный. Основан он был по жестокой воле Петра I, при необходимости ломавшего все, вплоть до того, что казалось до него незыблемыми основами жизни. Ради постройки города на болотах, где строительство, казалось, невозможно, была, если называть вещи своими именами, надолго ограблена вся страна: повсюду в России было запрещено «каменное строение», весь камень уходил в Петербург. Какое-то время новый город откровенно ненавидели практически все: от рабочих, трудившихся в жутких условиях, до купцов, дворян, бояр, которых по указу Петра насильно переселяли в новую град-столицу. Но прошло несколько десятилетий, и Россию попросту нельзя было представить без Петербурга. Как Москву без собора Василия Блаженного. Как Париж без Эйфелевой башни – против которой, «чудовища, уродующего облик Парижа», выступали очень многие, в том числе и видные деятели культуры (попробуйте сегодня предложить парижанам снести башню – убегать, думаю, придется очень быстро…).

За все хлопоты, неудобства, потрепанные нервы и переживания Петербург расплатился с Россией сполна. Из чисто военного поначалу укрепления, Петропавловской крепости, стал могучим центром русского искусства и культуры, науки и техники, торговли, промышленности, благотворительности. И городом воинской славы – об него сломали зубы и шведы, и французы, и немцы.

Еще одно немаловажное обстоятельство. Москва при всех ее свершениях и достижениях осталась в истории как некий символ милой патриархальной старины. Петербург – стал подлинным «окном в Европу», где причудливо и неразрывно переплелись русское и западноевропейское мышление, русские талант и любознательность слились с европейской наукой и техникой. Ни в одном другом городе России не обитало столько иностранцев, приехавших не на «ловлю счастья и чинов», а чтобы работать для России. Многие из них натуральным образом обрусели, и называли их исключительно русскими именами, причем они ничего не имели против. Курьеза ради нужно отметить: порой иностранные «спецы» перенимали у новой родины далеко не самое лучшее. Во времена Ломоносова один ученый немец из Академии наук принял совершенно русскую смерть: упившись в праздник в хлам, кувыркнулся из саней так неудачно, что убился насмерть. Но это именно что курьез…

Как и в любом большом городе, под какими бы широтами он ни располагался, история Петербурга полна самых разных страниц – и славных, и неприглядных. А потому стоит рассказать обо всех – из песни слова не выкинешь…

Эта книга будет посвящена явлениям, имеющим много имен. Одни называют это мистикой, другие – соприкосновением нашего мира с потусторонним, а третьи считают сказками. Растекаться мыслью по древу не будем. Интересных тем немало, но трудно объять необъятное. А потому ограничимся двумя темами, не самыми увлекательными, но безусловно интересными. Речь пойдет о призраках и пророчествах, касающихся как отдельных людей, в том числе и коронованных, так и целых городов, в частности, как легко догадаться, Петербурга.

Думается мне, для начала следует расставить знаки препинания и четко обозначить авторскую позицию, что прямо-таки необходимо.

Атеисты и материалисты, конечно, вправе считать все связанное с потусторонним миром выдумкой и не верить в его существование – правда, при этом они обязаны уважать тех, кто выражает противоположную точку зрения, то есть верующих (увы, на практике обе стороны частенько проявляют крайнюю нетерпимость к оппонентам, что, мягко говоря, грустно).

Поскольку автор этих строк человек верующий (каюсь, нерадивый, увы), нетрудно догадаться, на какой из точек зрения он будет стоять. Верующий человек просто-таки обязан следовать догматам церкви, к которой принадлежит. Ну, разумеется, сегодня не существует силы, способной его к этому принудить. В любой момент от соблюдения всех и всяческих догматов можно отказаться – вот только предварительно следует свою церковь покинуть. Нельзя оставаться в ее рядах и в то же время не соглашаться с точкой зрения Церкви хотя бы частично; Льва Толстого не «отлучили», а отрешили от церкви (а это два разных понятия) как раз за то, что он признавал Священное Писание лишь частично: вот этому месту я верю, этому не верю, этому верю, этому не верю…

И христианство (как католики, так и православные), и ислам (как шииты, так и сунниты) признают и существование духов и призраков, и реальность волшебства, гаданий, предсказаний будущего. Уже в библейском Ветхом Завете, в Первой книге Царств, повествуется, как женщина, именуемая Аэндорской волшебницей, по просьбе царя Саула вызвала призрак (собственно, дух) предшественника Саула царя Самуила, и Саул узнал от него будущее.

Однако признать – вовсе не означает принять. И христианство, и ислам предостерегают верующих и от общения с призраками, и от пользования услугами всевозможных прорицателей. Задолго до пришествия Христа пророк Моисей запрещал какие бы то ни было магические практики. Тот же Саул, до того как встретиться с колдуньей, изгнал из страны «волшебников и гадателей». В Коране есть прямое запрещение прибегать к услугам «гадателей и прорицателей». Мотивировка изложена подробно и никаких тайн не содержит. Знать будущее человека может только Творец, создавший и мир, и людей. Вот и получается, что человек, через прорицателя узнавший о своем будущем (узнавший правду), тем самым покусился на знание, доступное лишь Создателю, и попытался поставить себя вровень с Богом…

Есть и другое, весьма существенное обстоятельство. О нем (и далеко не первым) почти сто лет назад писал английский католический священник, историк и литературовед, знаток ведовства, автор нескольких интересных книг Монтегю Саммерс.

Речь в данном случае пойдет о широко распространившемся тогда спиритизме, то есть вызывании духов умерших и беседах с ними. «Итак, как же нам относиться к этому мощному движению, смеяться над которым было бы глупостью, а игнорировать которое невозможно? Католическая церковь не делает ни первого, ни второго. Тем не менее она безоговорочно предает его анафеме. Не потому, что она не верит в реальность того, чем занимаются спириты, но как раз потому, что верит полностью и знает, какие движущие силы стоят за всем этим, как бы ни пытались прятаться они под иными личинами, как бы тонко и быстро они ни действовали… Второй пленарный собор в Балтиморе (1866) <…> предостерегает христиан от оказания какой-либо поддержки спиритизму и запрещает им посещать сеансы пусть даже из чистого любопытства, поскольку некоторые из явлений, которые там имеют место, могут быть объяснены лишь через вмешательство демонических сатанинских сил».

Православная Церковь решительно расходится с католической в некоторых весьма существенных вопросах, но в том, что касается отношения к призракам, духам и предсказаниям, придерживается той же точки зрения: не сомневается в реальности и первого, и второго, и третьего, но точно знает, кто за всем этим стоит, и считает, что это может принести только вред.

Классический, можно сказать, пример – пьеса Уильяма Шекспира «Гамлет». Тем, кто подзабыл классику, можно напомнить сюжет. К датскому принцу Гамлету в ненастную ночь является призрак его отца, умершего безвременно и неожиданно, и открывает тайну: это было убийство. Заговор составили супруга короля и его родной брат. Посланный ими злодей влил яд в ухо спавшему в саду королю. Брат занял опустевший трон и женился на вдове.