Кто-то заселился полюбовно, но, как докладывали разведчики, чаще всего дело заканчивалось просто линчеванием зажравшихся на простом народе толстосумов, которые не желали делиться своей жилплощадью. А ведь даже в самой маленькой усадьбе могла с комфортом пережить вспыхнувший конфликт дюжина обычных семей.

Наёмники же, которые в мирное время честно получали на свой кусок хлеба с маслом от бывших хозяев, в конфликт чаще всего предпочитали не вмешиваться, ибо понимали, что почти все из Ассоциации за время боевых действий уже сто раз себя дискредитировали, и непонятно теперь, как всё обернётся. И ведь, если нет того, кто потом будет жаловаться, то и проблемы нет как бы, а их услуги можно и в частном порядке предложить новым жильцам. За еду и кров. И вот они вроде как и чистенькие и, по факту, для обеих фракций, честно защищали семьи обычных простецов, паразитируя на них весь конфликт в тех же самых усадьбах.

Тётка Марфа подала условный сигнал, и три наших звезды быстро прыснули в разных направлениях. Так мы заранее договорились поступить при приближении к академии. Ведь особую опасность представлял городской участок дороги, а здесь вроде как покуда, по донесениям наблюдателей, оставленных в бажовском особняке, всё было спокойно. А так времени было мало, а сделать кое-что требовалось.

Первая рука, нёсшая на своих спинах увесистые мешки с едой и оружием, отправилась прямиком в особняк. Они должны были сменить расквартированную там пятёрку бойцов после почти двухнедельного дежурства, которая позже вернётся с нами в небоскрёб. Вторую отправили проверить дела, творящиеся в кампусе академии, куда наши наблюдатели принципиально ранее не совались, дабы лишний раз не светить следами своё присутствие на территории. Мы же с Марфой Александровной и тремя сопровождающими рванули прямиком к домику Ольги Васильевны, обозначив общий сбор через сорок минут.

— Стоп! — резко остановила группу одноглазая чародейка и, подавая пример, резко упала в снег.

Возле учительского особняка, где как бы никого быть и не должно было, явно происходило какое-то шевеление и слышались человеческие голоса. Жестом двигаться вперёд наставница, сотворив какие-то маскировочные чары, пригибаясь, велела шевелиться, мы же, так же получив что-то вроде иллюзии сделанного из снега тела, по её приказу начали медленно расходиться в не очень широкую цепь, стараясь не взбивать особо свежевыпавший снег.

То были не горожане-простецы, решившие пожить на свежем воздухе в чужом доме. А явно чародеи. Только вот отсюда было трудно понять, из какого они клана, но форма у них была какая-то жёлтая… и я, честно сказать, такой ранее не видел. Явно больше руки, они не особо следили за местностью, больше интересуясь имуществом, имевшимся во владении кня’жины, которое споро выносили из особняка через выломанную дверь, складывая на не очень качественно сваренные самодельные сани где-то три на два метра размером. И, судя по наезженной колее, видневшейся на снегу с противоположенной стороны в льющемся из окна свете, разбивающем быстро подступившие сумерки, это была далеко не первая их ходка.

— Чёрт… сейфы! — почти беззвучно пробормотал я, прекрасно понимая, что самое ценное выносят обычно первым, а сейчас на санях была сложена в основном фаянсовая утварь и разнообразная фурнитура с канделябрами.

Тётка Марфа хотела было отдать какой-то приказ, но в это время со стороны академии донеслись далёкие крики и грохот чар, который тут же привлёк внимание всех жёлтых. У Урбороса спрашивать не нужно было, наши столкнулись с кем-то, просто обойти кого посчитали для себя невозможным. На улицу тут же высыпали все, орудовавшие в тот момент в доме мародёры, а затем один из них что-то приказал, и семеро из них рванули в сторону основного кампуса.

Практически в то же самое время тётка Марфа сделала жест «Атака чарами», указав на удаляющиеся спины, и туда, следуя уже отработанной за последнее время команде, тут же сорвались наши огненные шары. От меня так даже два улетело, ибо получались они у меня с каждым днём всё быстрее и быстрее.

Накрыло… не всех. К двум, успевшим каким-то чудом увернуться, тут же метнулась пара наших. А вот мы взяли цели так, как распределили ранее, покуда не пошла атака. Точнее, наставница и Огыр Бажов взяли свои цели в виде «главного» и того, кто стоял на стрёме, покуда все остальные тягали туда-сюда награбленный хабар. Мне же досталась молодая девица, которую их командир до этого просто не пустил вслед основной массе, схватив за плечо.

«Выстрел», и я, перевернувшись в воздухе, ногой впечатался в прямо в челюсть этой довольно милой на первой взгляд мародёрке, волчком отправляя её в полёт. Ничего смертельного, как говорится, для чародейки, а текущая война уже успела полностью отучить меня обращать внимание на пол противника. Вдогонку ей от меня полетели сразу несколько ножей, и сразу за ними огненный шар, но засранка, ловко приземлившись, смазавшись световым пятнышком, ушла в сторону, полностью проигнорировав зелёный огненный взрыв, а затем в меня по взмаху ручки полетели с огромной скоростью несколько белях лучей.

Если бы не «Рывок» на предельной скорости вверх, меня бы, скорее всего, тут и порешили. Но это были только ягодки, потому как «лучики» вовсе не собирались успокаиваться и продолжали активно выстреливать в меня, практически не останавливаясь, так что мне пришлось быстро в воздухе поднять свой ущербный щит, метнув заодно себя прямиком во врага.

Какое-то количество попаданий смещённый полу купол выдержал, а потом взорвался, но уже почти в лицо девице, которая была вынуждена прекратить свою бомбардировку и, смазавшись опять пятнышком, метнуться в сторону. Впрочем, наученный опытом, отпускать я её не собирался, тут же оказавшись рядом и нанося удар закрутившейся на руке «мисахикой», от которого она с трудом, но увернулась.

Так что пока я не смог сотворить новый огненный цветок из-за задержки, завязалась рукопашная, в которой деваха была очень даже хороша. Она не принимала прямой вяжущий бой, а её форма перемещения и вовсе предупреждала любые повреждения. Я же, в свою очередь, был вынужден носиться туда-сюда на сверхскорости, стараясь возникнуть перед противницей с неожиданного направления, ведь уже заметил, что она после выхода из своего пятна имеет какие-то проблемы с мгновенной ориентацией.

А затем она успела скрутить цепочку ручных печатей, и в меня словно из переносного коломёта тяжёлого доспешного пехотинца полетели одна за другой этакие световые полумесяцы, запущенные под совершенно произвольными углами. Видит Древо, такие чары, скорее всего, могли бы нашинковать меня в натуральный фарш, коли я не приложил бы все силы, чтобы увернуться от первого удара и сразу же заложить дугу на сверхскорости. Заодно умудрившись осмотреться по сторонам.

Танцы там у моих сопровождающих были те ещё! Лучики летали туда-сюда только так, а Марфе и Огыру приходилось защищаться не только от своего противника, но и от случайных попаданий чужого. А вот у второй пары дела обстояли куда лучше! Они уже заканчивали добивать своих «Светлячков», и прямо в тот момент, когда я бросил в ту сторону взгляд, один из них захлестнул протуберанцем пламени не успевшего войти в неуязвимость врага, тут же эффективно прожигая ему дырку в теле.

Меня же, возникшего за спиной у чуть замешкавшейся противницы, тут же попытались хлестнуть тугим хвостом из волос, где в свете, падающем из окна дома, блеснули металлические иглы, пришлось отшатнуться, что дало противнице время отойти, и в меня стрельнули чарами, напоминающими чуть аморфный пузырь света, от которого я на инстинктах ушёл вверх в «Рывке».

Правильно сделал! То, оказывается, был этакий аналог «Огненного шара», который рванул прямо подо мною и очень даже неслабо. Впрочем, в следующий момент девица болезненно ойкнула, потому как мой нож, брошенный прямо в рывке, насквозь пробил её ногу. Меняя направление движения, я бросил ещё один, сбивая её с желания пострелять в меня лучиками, ведь пусть то и было явное «эго», для которого не нужно делать ручные печати, но, как я понял, использовать его она могла, только стоя на месте.