Все мужчины рассмеялись, подтверждая своим смехом, что она права.

- Ты, о чем? Про какие такие лагеря? Вокруг только куклы, мы в этой хате, да чудик в соседнем доме. –

- Лагеря, лагеря, лагеря, лагеря...

Восемь раз по сентябрь с сентября.

Отсижу восьмерик свой и сразу вернусь

В твою светлую, тёплую грусть. Куплет из песни автора Евгения Геннадьевича Григорьева под псевдонимом «Жека».

- Нет больше никого, весь город — это сплошной театр кукол, только мы остались. Разве ты об этом не знала? –

Слышались речи, напевы, смех с разных сторон, от этих слов по телу пробегали мурашки, а мозг, не желая верить в неизбежность, отталкивал слова заглушая их, превращая в шум. Самые худшие подозрения становились реальностью, теперь она это осознала. Спасли её не полицейские, а уркаганы[33], неведомо как оставшиеся в живых после глобальной катастрофы, превратившей всех людей вокруг в кровожадных психопатов. Везут её с детьми не туда, где жизнь людей налаживается, а на неведомые юга, куда ещё добраться нужно, ведь даже выехать из города оказалось проблематично, не зря же они врезались в дом.

- Я не хочу на юг! – вдруг неожиданно прервав смех и разговоры вокруг, громко сказала Юля.

Смех стал ещё интенсивнее, кто-то стал ей наливать очередной бокал виски, неумело разбавляя его с газировкой.

- А куда ты хочешь голубушка? – спросил, улыбаясь собеседник Академика, Юля услышала, что его называют Ара, правда не поняла почему, вроде этот мужчина не был лицом кавказкой национальности.

Она растерялась с ответом, так как единственное куда ей сейчас хотелось, так это домой к маме с папой. Но она понимала, что вряд ли она сможет когда-нибудь туда попасть, ещё больше боялась увидеть там страшную картину в виде трупов родителей или их совершенно беспристрастные, не от мира сего, восковые лица.

- Не знаю. – ответила Юля потухшим голосом.

Самое страшное, что ей действительно некуда было идти, да и не могла она самостоятельно передвигаться, там снаружи опасность ждала на каждом шагу. Плюс дети, словно огромная гиря, не давали возможности к каким-либо маневрированиям, так как приходиться постоянно думать о том, что дети будут есть, где спать и как обеспечить их безопасность. Одной с детьми выжить в этом новом мире было практически невозможно, эти мужланы, урки, зеки, наркоманы ей были необходимы, без них, их оружия, она и шагу не могла сделать.

- Тебя Академик о другом толкует голубушка. – прервал её грустные размышления Ара.

Она подняла глаза, ей придвинули полный стакан с неправильно разбавленным виски, пришла мысль: «Жаль льда нет, не так противно было бы пить». То, что ей придётся выпить эту бодягу она не сомневалась, поэтому просто взяла бокал в руку и пригубила. Осознание неизбежности подавило её, отсутствие личного контроля над ситуацией, сделало её сломленной. На неё смотрели хитрые и весёлые глаза, затуманенные влажной, желтоватого оттенка пеленой, явное действие наркотического препарата. Мужчина, находящийся в том возрасте, когда бес в ребро давно уже постучался, придвинулся к ней.

- Мужчинам хочется ласки и тепла, ты понимаешь меня голубушка? –

Слово голубушка стало раздражать Юлю, но ещё больше её разозлил не понятный намёк, точнее намёк был понятен, именно это её взбесило, хоть он и прозвучал туманно.

- Что я должна понять!? – вздёрнув своё личико, дерзко спросила Юля.

Ей стало неприятно это мужланское общество, внутри поднимался демон, который ничего не боится и готов вцепиться любому из этих уродов когтями в лицо. В глубине души, на уровне подсознания она поняла, на что намекает этот грязный старикашка, но пока это не было сказано прямо, но это только пока. Соответственно она должна была сразу показать своё отношение к ещё не сказанному в открытую, эти уроды должны понять, что их грязные намёки, это не по адресу, типа как в песне Тимати: «А ты кто такой? Давай, до свидания!».

Резкая боль обожгла щёку, сильная мужская ладонь не ограничивала свою силу, ударила жёстко и резко. В глазах поплыли круги с искрами, бокал с дерьмовым виски вылетел из рук и полетел на пол, где благополучно разбился, пролив всё содержимое на деревянный паркет. Злость никуда не делась, но демон почему-то приостановил свой подъём почувствовав неладное. Юля хотела броситься на Ару и расцарапать тому лицо, но её опередили, кто-то сзади схватил её за волосы и потянув назад опрокинув вместе со стулом на пол. Очередная боль от падения на твёрдую поверхность и натянутые волосы, грозящиеся оторваться вместе со скальпом, отрезвили её полностью, она закричала.

- Аааа, отпусти! –

Удар ногой в живот, выбил воздух из её лёгких, кричать было больше нечем, Юля, скрючившись на полу и повернувшись на бок, застонала от боли. Волосы не отпустили, продолжая их держать в натянутом положении, приподнимая голову над полом, причиняя очередную боль. Кто-то, не церемонясь, тяжёлым берцем перевернул её на спину и поставив ступню на живот придавил к полу.

- А понять ты голубушка, должна следующее! – прошипел голос Ары, затем надавив ботинком на живот сильнее, продолжил;

- Сейчас идёшь в ванную и приводишь себя в порядок! –

- Юляяяя ааааа! – послышался детский плач Ника, громкий протяжный, тут же на фоне плача Никиты, голос Ани;

- Дяденьки не трогайте её! – она тоже плакала, это чувствовалось по дрожащему голосу.

Детский плач мобилизовал силы, ярость и беспокойство за детей, Юля попыталась вырваться из захвата волос, и выскользнуть из-под ботинка, поэтому завертелась на полу. Мужчины оказались гораздо сильнее, ей не удалось даже поцарапать своих обидчиков, ногти не могли порвать плотную ткань штанов, а её ещё сильнее прижали к полу.

- Убери этих киндеров отсюда! – послышался голос Академика.

- Нет! Подожди Жара! – оборвал его Ара, и продолжил;

- Пацана забери, девку оставь! –

- Зачем тебе малолетка? – удивившись спросил Академик.

— Это не для меня, это для нашей голубушки-и. – Ара нагнулся над Юлей, сильнее надавил на её живот, жёстким ботинком, затем закричал прям в лицо;

- Сука, если не прекратишь рыпаться, за тебя отработает эта сыкуха, я блядь, ясно выражаюсь! –

Такая угроза была гораздо сильнее чем физическая боль от побоев, Юля замерла, перестав вырываться. Ногу убрали с живота, Ара сел на своё кресло;

- Дикий отпусти её. –

Голова тут же стала свободна и упала на пол, Юля подскочила на ноги и увидев в арке входа в зал ревущую в три ручья Аню бросилась к ней. Ей не дали долго побыть с Аней и успокоить её, из комнаты, где слышался плач Никиты вышел мужчина и отобрав Аню у Юли направил её в комнату, со словами;

- Иди брата успокой. Всё, никто твою Юлю не будет трогать. –

Как только за Аней закрылась дверь, Юля повернулась в зал. Уроды, вытащившие её из безопасного магазина, как ни в чём небывало, наливали себе выпить, готовили закуску.

- Сядь! – указав на стул, жёстко сказал Ара.

Ослушаться Юля не могла, помнила недавнею угрозу, она не знала способны ли эти недочеловеки исполнить обещанное, но проверять не рискнула бы. Перед ней поставили пустой бокал, и длинный мужик хотел налить виски в него.

- Я сама. – перехватив его руку с бутылкой сказала Юля.

Налив столько сколько нужно в бокал виски и сладкой газированной воды, она незамедлительно выпила пол бокала. Щека горела, наверняка синяк будет, подумала она, на животе он точно уже есть, как бы чего не отбили уроды. Внутри живота поселилась тупая боль, которая была сильнее если сидеть прямо, поэтому Юля, скрючившись на стуле, продолжила пить коктейль, стреляя злобными глазками вокруг.

- Что вы хотите от меня? – не выдержав непринуждённой обстановки, как будто тут ничего не произошло и это не её только что избивали на полу, спросила Юля.

- Тыыы дурой то не прикидывайся! – закричали ей прям над ухом, это проснулся от её криков на полу, побритый нахал.

Ара выставил раскрытую ладонь в направлении проснувшегося Слона, находящегося судя по движениям в сильном наркотическом опьянении.