- Эй, ей ещё восемнадцати нет! – возмутился Георгий, который был шокирован, новым образом своей дочери, обычно Даша носила мешковатую одежду, а о косметике речи не было, перед кем краситься кругом одни медведи.

- Георгий да я же помочь! – разведя в стороны руки виновато сказал Лёша, пожирая взглядом нагнувшуюся над столом Дашу.

Даша, совершенно не обращая внимание, на раздевающие её взгляды мужчин, находящихся в зале столовой, продолжала собирать посуду, которую составляла на пластиковый поднос.

- Костик передай вон ту тарелочку? – ласково промурлыкала Даша, смотря на него в упор. В помещении зала, где стояла полная тишина, все мужчины были поглощены зрелищем, верней его необычностью, так как такую Дашу все видели впервые, а сказанное ею в зале прозвучало как звуки из немецкого порно фильма.

Лёша было ринулся к тарелке, на которую указала Даша, его рука потянулась через весь стол, но Даша резко ударила по ней своей пухлой ладошкой. Он обиженно убрал руку и сел на своё место, не прекращая раздевать Дашу своим взглядом, смотря куда-то в район её ягодиц, которые были у него буквально перед глазами. Костя как заколдованный неуверенно и смущённо подал требуемую тарелку Даше.

- Поможешь донести? – почти убаюкивающее, но в той же мере страстно произнесла Даша не отрываясь смотря в зелёные глаза Кости.

Костя молча поднялся и взяв поднос полный грязной посуды, показывая тем самым, что не против помочь Даше донести его куда скажут.

- Даша, что это за цирк!? – возмутился Георгий, его голос был неуверенным и очевидно растерянным.

- Что Пап?! – резко повернувшись к столику где сидел Георгий с Сергеем и Димой, почти выкрикнула Даша.

- Ты чё одела?! А на лице, что за размазня? – совершенно в недоумении и ошеломлённый спросил Георгий.

Даша, поставив руки в бок, сделала обиженное лицо, которое покраснело, а губы надулись, почти выкрикнула:

- Все мокрое, не высыхает, что было сухим то и надела! –

Георгий отодвинулся от её слов, словно они его ударили прям в лицо, скривился в кривой и глупой улыбке.

- На лице косметика, разве не видно! Мне давно уже не четырнадцать, через два месяца будет восемнадцать! – возмущалась Даша.

- Ты чего кричишь!? Где косметику взяла!? – начиная приходить в себя, более смелее, поддавшись вперёд спросил Георгий.

- Девчонки с города привезли, учат меня ею пользоваться, мне скоро в город учиться ехать, а я даже глаза не могу подвести. Мама не красится, а папе вообще наплевать как его женщины выглядят. – с этими словами Даша развернулась, взяла тарелки со стола, что не поместились на поднос, который держал Костя;

- И вообще, мне мама разрешила! – закончила Даша, на более спокойной нотке.

Георгий хотел, что-то сказать, но слова застряли в его горле. Даша же, повернувшись к Косте, посмотрела на того так ласково и нежно, что у всех присутствующих в зале сердце замерло, произнесла:

- Костик пойдём за мной, я покажу куда посуду поставить. – чувственно и сексуально пролепетала Даша. После чего обдав потерявшего голос отца ненавидящим взглядом, прошла походкой, имитирующей шествие моделей на подиуме в недра кухни, куда словно бычок на поводке вслед за ней, пошёл Костя, неся полный поднос с грязной посудой.

Во время короткой перепалки между дочкой и отцом, Сергей, как и все мужчины в зале смотрел на Дашу. И так уж получилось, что Сергей встретился взглядом с ней. Даша, разговаривая со своим отцом, Георгием, который сидел позади Сергея, находилась очень близко к нему. Поэтому он разглядел, в глазах Даши как до этого рассмотрел у её мамы, синевато голубой ореол вокруг зрачка.

Какое интересное и редкое устройство глаза, подумал Сергей, весь зрачок карего цвета, середина зрачка чёрная, а между ними голубоватый переходящий в синий цвет, светящийся круг. Более подробно с этим удивительным явлением Сергей не смог ознакомится, так как Даша ушла на кухню.

Через минуту мужчины уже забыли о происшествии на кухне, дождавшись Костю из подсобки, вышли на улицу, отправились каждый по намеченным делам. Безопасность работ сейчас стояла на первом месте, поэтому нужно было поднять как можно больше людей и перекрыть доступ животных из леса, к бетонному желобку, подъёмникам, транспортёрам и пирсу.

На возведение неприступной загороди удалось привлечь, почти всех, лишь ночная смена отсыпалась, в своих комнатах. Остальные, бросив свои личные дела, лишь поглядывая за бесперебойностью работы всего конвейера, приступили к возведению заградительного сооружения. Кто-то пилил и рубил деревья, благо леса вокруг было предостаточно, изготавливали из них столбы.

Другие копали ямы под эти столбы, это оказалось очень затруднительно, в виду каменистого грунта. У Георгия осталось несколько мешков, немного отсыревшего цемента, который при тщательном дроблении всё же разводился с песком и мелким камнем, получаемый раствор заливали в ямы со столбами, для надёжности.

Между столбами наматывали колючею проволоку, прибивали раскручивая из рулона сетку-рабицу, а поверх разворачивали спираль Бруно. Получалось очень надёжное и крепкое заграждение, через которое без вреда для организма не перелезешь. Можно конечно подкопаться с низу, но для этого необходимо значительное время, каменистый грунт лапами тяжело копать, а планируемый круглосуточный обход вдоль забора должен был предотвратить такую наглость со стороны животных.

Охрана, в том числе их руководитель Саша не участвовали в физическом строительстве забора, занимаясь непосредственной своей деятельностью. Вооружившись карабинами, они словно конвой на лесоповале постоянно сопровождали рабочие группы, и в принципе исправно выполняли свои функциональные обязанности.

Над лесом с довольно непродолжительными периодами, то тут то там гудели горны для отпугивания медведей. Лес в буквальном смысле кишел стадами кабанов, изюбров, иногда попадались медведи, а Сава из бригады Роман Геннадиевича видел полосатую кошку, мелькнувшую в зарослях кустарника. Амба, как называли местные жители уссурийского тигра, мог действительно представлять из себя реальную угрозу, так как гипотетически эта гибкая и сильная кошка, единственная, кто мог преодолеть поставленное заграждение.

Поэтому было принято решение, чтоб увеличить визуально забор в высоту, установить на него длинные жерди, с оградительной лентой сверху. Лента имеющая яркий окрас бело-красных полос, резко констатирующая с окружающей средой, делала забор намного выше, а колыхание заградительной ленты на ветру, должна была отпугнуть зверя от попытки его перепрыгнуть или перелезть.

От чего забор из рабицы и колючей проволоки не мог помочь, так это от мелкого зверья и птицы которой были чужды все наземные ограждения. Мышей появилось очень много, хорёк, который по всей видимости пришёл за мышью, белка, легко бегающая по забору из колючки, стали привычным атрибутом пейзажа. Вокруг галдели, пели, свистели, чирикали, многочисленные птицы.

Через два дня тяжёлого, совместного труда, заградительное сооружение в виде двухметрового забора из рабицы и колючей проволоки, стояло на месте. Надёжно перекрывая проход любого зверя крупнее ежа, к рабочей площадке возле моря. Пяти-шестиметровые жерди с заградительной лентой по верху, увеличивали визуально забор на два три метра в высоту, такую высоту не мог преодолеть даже Амба.

Солнце уже заходило за сопки, когда вся рабочая группа, уставшая, но довольная, что всё закончилось и завтра ненужно опять рано вставать, рубить, копать, таскать, брела на ужин в столовую. Все шли молча, не было сил разговаривать, вокруг пели многочисленные птицы, перекрывая своим гомоном, звуки ветра и моря.

Сергей нёс лопату, которая натёрла ему за два дня мозоли на руках, смотря, как и все вокруг, себе под ноги. Камни были мокрые и скользкие, поэтому нужно было следить куда наступаешь, не хватало ещё вывиха ноги или перелома, впрочем, пока обходились без инцидентов, все были на своих ногах. Между камнями лежал определённо мёртвый воробей, его крылья находились в сложенном состоянии, прижатые к маленькому тельцу и выглядел он как игрушечный, с каплями влаги на перьях.