Неподалёку, домик поменьше для Павла Егоровича. У старика снова вид старого профессора. Он живёт и не может поверить в своё стариковское счастье. У него теперь есть всё. Всё, что надо для спокойной жизни… В отсутствие Олега он присматривает за всем хозяйством. Ему это не трудно… Ему это даже в радость…

А когда приезжает Олег… Это просто праздник для старика. Он, наконец-то, в лице Олега обрёл сына. Любимого, любящего и заботливого сына…

Когда Олег приехал на Новый год с двумя особами женского пола, очень внимательно смотрел старый профессор на них. Знал он уже и предательство людское, и корысть…

Но не было здесь ничего похожего. Конечно, всем хочется жить хорошо. Но ведь не это главное в жизни.

Глядя на счастливые искренние лица, Павел Егорович даже всплакнул по-стариковски. Он был от души рад и за Олега, и за его избранницу. А уж со Светкой он общался, называя её не иначе как внученькой…

Своя-то внучка его жила в Америке и даже по-русски говорила с диким незнакомым акцентом.

* * *

Счастливые новогодние, или как сейчас модно говорить, рождественские каникулы для Светланы тоже стали праздником с большой буквы.

В новогоднюю ночь слегка выпивший, но совсем не пьяный, а просто весёлый Олег, устроив её экскурсию по дому, показал маленькой Светке тайник.

Всё это сам Олег обнаружил при перестройке деревни, на чердаке одного из деревенских домов.

Откуда это всё? Кто же его знает? Может какой-то партизан, военные трофеи заныкал до лучших времён. А может и какой криминальный элемент оставил этот тайник…

На чердаке был двойной пол. Хитро подогнанные доски сдвигались в сторону и открывали нишу, в которой лет уже наверно пятьдесят в идеальном состоянии хранились:

— трёхлинейная «Мосинская» винтовка,

— два пистолета «ТТ»,

— немецкий автомат, (в детстве, насмотревшись фильмов про войну с немцами, мы называли такие автоматы «Шмайссерами», хотя они имели совсем другое название.),

-большой пулемёт тоже немецкого производства,

— несколько немецких ручных гранат с длинными ручками

— и много-много боеприпасов в цинках, лентах и деревянных ящиках.

А ещё был тол или тротил, похожий на грубые упаковки хозяйственного мыла.

Там был ещё один пистолет, который очень понравился Светлане. Он был красивым, как может быть красивым только опасное оружие. Олег сказал, что это: Люгер П-08, но все его называют Парабеллум.

Это красивое слово ещё больше прибавило интереса к красивому оружию. Как объяснил Олег, это название пришло от латинского изречения: Si vis pacem, para bellum, что в переводе означает: Хочешь мира? Готовься к войне!

Жаль только, что к нему было мало патронов.

Олег учил Светку стрелять.

Она, жмурясь, выпускала пулю за пулей в слепленного специально для этого снеговика сначала из «ТоТоши», а потом даже и из «Парабеллума».

Не сразу, но у неё стало получаться. Брызги снега летели от разрывающейся снежной «головы».

Это было совсем не страшно…

Это была игра…

Глава 5

Глава пятая.

Верить нельзя никому…

После того как Олег и Ольга погибли, Светлана ещё какое-то время жила на той квартире, которую они с матерью снимали. Оплачено было ещё на пару месяцев вперёд и её никто не беспокоил… Она пока не придумала ещё, что будет делать дальше… Мыслей было настолько много, что они сливались в одну монолитную кучу и уже не могли выдавать ничего разумного. Поэтому создавалось ощущение, что вообще в голове нет никаких мыслей…

А если серьёзно, то маленькая девочка, оставшись совсем одна, просто растерялась. Всю жизнь за неё кто-то решал… Что есть, что одевать, куда пойти учиться…

Она, конечно же, проявляла свой характер. Так все дети делают, проверяя взрослых, пытаясь найти у них слабое место. Совсем маленькие дети — кричат и плачут, а дети постарше — капризничают.

Но всё равно. Всю её сознательную жизнь за неё всё решали её родители, а потом одна мама…

Теперь же принимать решение… и все последующие решения в жизни… ей придётся самой…

Вот от этой ответственности за свои будущие решения, Света и растерялась…

Появился какой-то страх. Страх того, что уже никогда в её жизни не будет «хорошо», и всё время будет только «плохо».

Но пока это всё ещё не сформировалось в какие-то определённые мысли, а сумбурно, словно белка в бесконечном колесе, крутилось в голове не находя себе никакого выхода…

* * *

А потом, чуть позже, она из газет, совершенно случайно, узнала про похороны известного бизнесмена и заранее поехала на кладбище, где собирались похоронить Олега.

Кто, где и как похоронил неопознанный труп её матери Светлана так и не узнала. Об этом в газетах не писали…

Похороны — это даже красиво. Особенно, когда хоронят чужого тебе человека. Или того, кто тебе безразличен… Но похороны близкого и дорого человека — это всегда слёзы и грусть от безвозвратной потери.

Но на этот раз хоронили близкого и почти родного Светлане человека. Человека, который мог стать мужем её мамы. Человека, который уже стал ей другом. Хорошим, заботливым и щедрым не только на деньги, но и на теплоту души, которой он делился так же щедро…

Было много очень дорогих машин и пышных венков с красивыми траурными лентами. Блестящий и тоже красивый гроб из полированного дерева был закрыт, так как труп слишком сильно обгорел.

Света вдруг подумала, что часть пепла её сгоревшей мамы тоже могла попасть в этот гроб… Так что можно сказать, что сейчас хоронят сразу двоих…

Было слишком много громких и пафосных слов. Кто их слушает на кладбище? Какие-то люди бубнили в общем-то одно и тоже… Для чего? Для кого?

Ни для кого… Просто так. Всё это просто так. Всё это ничего не значит… Наверное, поэтому эти слова никто и не слушает…

Странно, но почему-то каждый из присутствующих норовит что-то сказать. Как обычно это были такие банальности: «Он был хорошим человеком…» и «Спи спокойно, дорогой товарищ!». Зачем они все это говорят? Наверное, чтобы не выделяться из толпы…

* * *

А на кладбище тихо всегда… Даже птицы, увы не поют…

Здесь навеки уснула беда, обретя свой последний приют.

Лишь порой разорвёт тишину духовой похоронный оркестр,

Да солдатики, целясь в луну, расстреляют прохладу небес.

А потом, как всегда, тишина припорошит могильный уют.

И глядит неживая луна на людей, что уже не живут

Здесь навеки уснула беда, обретя свой последний приют…

Здесь, на кладбище тихо всегда… Даже птицы, увы, не поют…

* * *

Никто не обращал внимания на девочку стоящую вдалеке от траурно одетой толпы мужчин и женщин. Кое-кого она знала в лицо, кого-то видела в первый раз. Одного из них она хорошо знала и помнила.

Вадим — такой толстый и почти совсем лысый человек. Он был то ли директором, то ли менеджером казино в котором работала Наталья — мать Светланы. Противный потный дядька. Наверняка у него такие же липкие руки, как и его липкие противные свинячьи глаза…

Зачем Светлана пошла вслед за ним? Она потом не могла ответить на этот вопрос даже сама себе.

Ведь этот Вадим ей никогда не нравился как человек, да и мать о нём отзывалась не слишком хорошо…

Вадим и ещё несколько людей в строгих чёрных костюмах сели в большой чёрный лимузин. Как вообще эта длинная машина проехала сюда на кладбище… Тут же кругом узкие дорожки и ещё более узкие тропинки между могилами…

Присев на низкую ограду возле какой-то безымянной придорожной могилы, Светлана стала невольной слушательницей бурного разговора, происходящего в длинной шикарной машине.