Хотя эти вояки наверняка не представляли опасности, у совета ко мне не было никаких претензий, но без Джастера я вдруг почувствовала себя беззащитной.

Нет, Янига, так нельзя! Ты госпожа ведьма, а не деревенская девчонка! Ты только что сняла проклятие с водяника и освободила реку от чёрного колдовства!

А ну не смей трусить перед этими людьми!

Я невольно положила ладонь на рукоять Живого меча и тут же ощутила под пальцами чешую Игвиля. От драксы пришла тёплая и уверенная волна. Огромный змей словно потёрся о мою ладонь головой, напоминая, что даже без Шута я не одинока.

Я прикрыла глаза, позволяя этой волне смыть мой страх.

Да, Игвиль, ты прав. Я не одна. Мы — вместе.

Подняв подбородок, я уверенно пошла навстречу советникам.

Мы встретились посередине между толпой горожан и пристанью. Двое стражников, идущих впереди, расступились, и я оказалась лицом к лицу с советниками. Михай скромно стоял у меня за спиной.

— Добрый день, господа.

Я решила покончить со всеми делами как можно скорее и перешла в наступление.

— Как видите, господин Горицуп, я исполнила своё обещание. Ваша река свободна от проклятия, водяник не будет больше топить лодки и мешать рыбачить и торговать.

Советники снова зашушукались, но старик неторопливо поднял руку, и шепотки смолкли.

— Да, кое-что я видел, госпожа. Но я уже стар и мои глаза не так остры, как в юности. Поэтому прежде я хочу послушать человека, который был с вами. Эй, ты, подойди!

Я даже не стала оборачиваться и смотреть: и так, ясно, кого он звал. Оставалось только скрывать досаду на эту задержку. Надеюсь, на здоровье Микая это никак не отразится…

Пока советники допрашивали робеющего и запинающегося рыбака, я думала о Джастере. Интересно, он заметил, что произошло с рекой? Должен заметить, у него же такое тонкое чутьё на любое волшебство! Может, когда он поймёт, что река под покровительством самой Датри, он вернётся? Должен вернутся… А вдруг он ушёл с берега в лес?! Он же так любит лес… Конечно, он обещал, что его не будет пару дней, но… Я-то знаю, какими тропами он ходит и как далеко от города может оказаться за эти пару дней!

— Истинно так всё и было, ваши милости! Великими богами клянусь!

Жаркие уверения рыбака вырвали меня из размышлений.

Ариз кланялся и прижимал ладонь к сердцу в знак искренности своих слов.

— Ступай, — милостиво отпустил его глава совета.

Не переставая кланяться, рыбак пятился до тех пор, пока не миновал стражников. И только тогда он развернулся и поспешил к остальной толпе, жаждущей посмаковать все подробности случившегося.

— Итак? Вы убедились в моих словах?

Я хмуро посмотрела на советников, чувствуя, что во мне начинает разгораться недовольство. Солнце печёт так, что на камнях скоро яйца жарить можно будет. Я столько пережила и устала, а они всё никак очевидное признать не могут!

— Да, госпожа Янига. — Господин Горицуп неторопливо кивнул. — Сколько вы хотите за вашу помощь?

— Десять «роз»! — не задумываясь, выдала я. В конце концов, я не хуже Джастера! Мои услуги тоже стоят дорого!

Где они ещё найдут такую ведьму, которая с нечистью справиться может?! Да нигде.

Разве что к самой Вахале на поклон пойдут.

Советники молчали, переглядываясь между собой и косясь на Живой меч. Они явно не ожидали услышать такую цену. Глава совета не успел ничего сказать, как из притихшей толпы донеслось:

— Ишь чо, ведьма кака… И богатство водяное ей досталось, ищщо и золота нашего в награду хочет…

Я посмотрела в сторону говорившего и толпа разом отхлынула от коренастого мужика средних лет, оставляя его в одиночестве. Судя по одежде: или рыбак, или небогатый ремесленник.

Богатство моё ему покоя не даёт. Палец о палец не ударил, а туда же, чужие деньги считать.

— Ты башкой-то думай, прежде чем языком трепать, чо не понимашь! — возмутился Микай. — А то как чужу добычу делить — все охотники, а как дело доброе сделать — так по кустам отсиживаться норовят!

Я с трудом сдержала довольную улыбку. Молодец, Микай!

Теперь дело за мной.

Наверно, будь я в другом настроении, всё вышло бы иначе. Но сейчас я решила, что небольшой урок, как это любит делать Джастер, горожанам совсем не повредит. В конце концов, они должны понять, что я ведьма серьёзная.

— Подожди, Микай. Великие боги Шанак и Датри дали людям свободную волю. Хочет этот человек проклятым золотом жизнь себе испортить — пускай. Не будем ему мешать.

Я сунула руку в сумку, достала замотанный в ленту подвес, и, держа через ткань, покачала его на солнце, чтобы блестел ярче.

— Ну что ж, раз ты проклятия на лихую долю не боишься, могу отдать. Ни счастья, ни удачи больше не увидишь, горя со всего поимеешь, с ума сойдёшь, да и утопнешь по итогу. На, забирай! Только ко мне за помощью не приходи.

С этими словами я бросила подклад на землю между мной и завистником. От мужика и проклятого золота люди отшатнулись ещё дальше, но многие поглядывали на заманчиво блестевшую драгоценность.

— Не хочу я такого! — испуганно всполошился завистник.

— Бери, бери! — подзадорила я. — Как только возьмёшь, всё твоим будет: и лихо, и золото. Ну, что медлишь?

Завистник нерешительно переминался с ноги на ногу. Золото манило его, как и многих в толпе, но мои слова о таком страшном проклятии заметно напугали.

— Бери, Борчик! — подзадорили из толпы завистника. — Чай не будет ничо!

— А коли будет, тады шо? Ты с меня колдовство тако сымать станешь?

— Глупый ты! — раздался откуда-то женский голос. — Она ж его в руках держала, и нишо, живая!

— Дык она ж ведьма! Вона как водяника лихо утопла! Шо ей проклятье-то! — огрызнулся Борчик в ответ. — А ты, коли така умная — сама подбирай, а мы поглядим, шо с тобой сдеется!

— Да кому оно нужно, колдовско да проклято! — тут же откликнулась спорщица. — Пущай себе оставлят!

— Заберите энто, госпожа! — решился Борчик. — Не надыть мне такого! Энто я так молвил, по глупости…

— Заберите, заберите! — загудела толпа.

Микай посмотрел на меня. Я кивнула, протянула ему ленту, и кузнец через ткань осторожно поднял подклад, возвращая его мне.

— Я ещё поживу здесь несколько дней. — Я аккуратно завернула подклад, убрала его в сумку и обернулась к советникам. — Любовными снадобьями я тоже торгую. Дорого.

Советники переглянулись, а я, не дожидаясь их ответа, направилась обратно в «Золотое яблоко».

Люди, перешёптываясь и переглядываясь, расступались передо мной с заметным почтением.

Дорога назад оказалась длиннее, чем когда я бежала к берегу под крики несчастной матери.

Толпа горожан осталась позади, обсуждая происшествие, и мы поднимались по дороге в город одни.

На меня навалились равнодушие и усталость, заболели многочисленные синяки и ссадины, которых я успела нахватать, пока нас болтало в лодке. Больше всего хотелось лечь и ни о чём не думать.

— Никогда прежде не слыхал о таком, — заговорил вдруг Микай. — Нежто все ведьмы между собой так враждуют?

— Нет. — Я покачала головой. — Ведьмы не враждуют между собой и не враждовали до этого лета. Вахала одна такая.

— Госпожа… — тихо сказал кузнец, — не гневитесь… Токма… понапрасну вы время на меня тратите. Не сдюжу я ремесло тако.

— Почему ты так решил? — Я удивлённо смотрела на парня, опустившего седую голову.

— Стыдно молвить, — ещё тише ответил он. — Токма… думал я, что всякого навидалси, а ошибся…

— Страшно было, да? — понимающе спросила я.

Микай кивнул, сжав кулаки.

— Не гневитесь, госпожа, токма не вояка я! Мне бы к горну да руки к делу приложить, душа стосковалася без кузни! А таки колдовски драки не могу я…

Все слова благодарности и поддержки, которые я думала сказать в ответ, застряли в горле от неожиданного разочарования.

На фоне белой шапки волос чёрные брови и синие глаза смотрелись ярко и необычно. Высокий, широкий в плечах, молодой и привлекательный, несмотря на седину, Микай мог бы поспорить с Шутом за девичьи сердца. И он куда больше походил на грозного бойца, чем Джастер.