– На монтаж арок потребуется не меньше суток, – продолжал Слава. – Поэтому завтра я Царева далеко не поведу. Погуляем рядом с поселком, к Глебу Ивановичу зайдем. Быть может, навестим бабу Веню. Кстати. В той части леса находится еще одна твоя территория, с жар-птицами, кажется. Не забудь и ее чарами укрыть. Нам наверняка придется проходить мимо нее.

– Послушай, Слава, – я подошла к Соколову ближе. – Тут такое дело. Сегодня рядом с поляной Огневушки я обнаружила след чьей-то обуви. Судя по всему, похититель золотых яиц снова вышел на охоту.

Брови орнитолога взлетели вверх.

– Да ты что? – изумился он. – Слепок сделала? Покажи!

Я взмахнула рукой, и перед нами зависла увеличенная проекция отпечатка каблука грубого мужского ботинка. Соколов рассматривал его почти минуту, а потом коротко хохотнул.

– Ну, ты, Васька, даешь! Это ж мой каблук!

– Твой?!

– Конечно!

Слава поднял левую ногу и продемонстрировал подошву своего берца.

– Точно, твой, – согласилась я. – Выходит, это ты сегодня в полдень ходил возле Огневушкиной поляны?

– Разумеется, я. Говорю же, тропы выбирал, по которым Царева водить стану. А ты – похититель.

Соколов укоризненно посмотрел на меня, а потом рассмеялся. Я пожала плечами и движением руки развеяла проекцию.

– Со всеми этими похищениями и проверками недолго параноиком стать, – буркнула я.

– На самом деле ты – молодец, – отсмеявшись, серьезно сказал Слава. – Бдительность – прежде всего. Не переживай, Василиса. Проводим московских гостей восвояси, и все будет нормально.

ГЛАВА 3

Утром в среду меня ждал сюрприз – на площадке перед рабочим телепортом я столкнулась с Макаром Сорокиным.

– Здравствуйте, Василиса Матвеевна, – заулыбался он, увидев меня. – А я вас дожидаюсь.

Смерила его взглядом и растянула губы в дружелюбном оскале. Из-за шумихи, вызванной появлением Царева, я благополучно забыла, что проверяющих у нас целая толпа.

– Доброе утро, – кивнула ему. – Чем обязана?

– Вот, попросил у Владислава Игоревича позволения посмотреть ваши участки раньше прочих.

Ах да, он же хотел увидеть летающих драконят. Что ж, так даже лучше, одной заботой станет меньше.

– Вы один? Без Ядвиги Марковны?

– Да, мы решили разделиться. Она сейчас полистает документы, а потом пойдет к микологам. У меня же сегодня по плану огненная территория. Так что до обеда я полностью ваш.

Он был весел и игрив. Я такого настроения не разделяла и, как выяснилось, не зря.

По моей просьбе, сначала мы отправились к жар-птице. О том, что в заповеднике случился мор этих чудесных созданий, Сорокин знал, поэтому также изъявил желание посмотреть, в каких условиях содержится последняя здешняя особь.

И поляной, и охранным куполом Макар Евгеньевич остался доволен, однако заглянуть в гнездо ему никто не дал. Огневушка встретила гостя гневным клекотом, после чего послала мне четкую мысль с просьбой увести незнакомого мужчину прочь. Боевой настрой будущей матери господина Сорокина несколько смутил. Дабы не нервировать птицу, он поспешил удалиться с поляны и безропотно ждал у деревьев, пока я поила ее водой и наполняла кормушку зерном.

Честно говоря, я планировала задержаться у Огневушки хотя бы до полудня. Вчера она весь день просидела в гнезде, и теперь ей было бы неплохо размять крылья. Наличие же ревизора требовало отложить дела на потом. Поэтому я выслушала «отчет» жар-птицы о прошедшей ночи, торопливо проверила охранные заклинания, окинула взглядом траву на предмет чужих следов и, пообещав подопечной вернуться через несколько часов, повела Макара Егоровича к драконам.

Здесь тоже все прошло не столь гладко, как хотелось Сорокину. Синеглазка, как и обещала, увела детей в горное гнездо, и, чтобы к нему приблизиться, нам пришлось дважды перемещаться порталом, а остаток пути пройти пешком – выстроить координаты телепорта так, чтобы не свалиться по прибытии в пропасть, было почти невозможно.

Для физически слабого Сорокина такая прогулка оказалась сродни восхождению на Эверест. Он хромал, пыхтел, задыхался, хватался за сердце, однако упрямо шагал вперед, чем в очередной раз вызвал у меня уважение.

Драконы встретили нас прицельным огнем. Вообще, по правилам заповедника, нам полагалось залечь за камнями и наблюдать за ними издалека, однако малыши заметили нас первыми. Ребята, конечно же, никому не желали зла. Судя по всему, своей внезапной атакой мальчишки хотели показать, что научились извергать пламя. Впрочем, это было даже не пламя, а куча крошечных искорок. Да и плевались они не в нас, а в росшие поблизости куцые кустики, однако такой горячий прием здорово напугал.

Увидев огненные капли, я на автомате укрыла себя и Макара магическим щитом. Сорокин же застыл, как статуя, и, по-детски приоткрыв рот, с восторгом смотрел на летящих к нам дракончиков. Те, в свою очередь, пошли на таран – разглядев под щитом меня, малыши кинулись обниматься.

К счастью, от их приступа нежности никто не пострадал – над горами раздался грозный рык, и дети, круто развернувшись прямо у купола, полетели обратно.

Сорокин глядел им в след с искренним обожанием.

– Какие красавцы! – восхищенно выдохнул он. – Василиса, вы такая счастливая! Как же это здорово – работать с такими потрясающими созданиями!

Ага. Сама себе завидую.

– Гнездо смотреть будете? – спросила я. – Только до него придется топать еще метров триста.

Огоньки, загоревшиеся в глазах проверяющего, тут же потухли.

– Боюсь, такой путь я не осилю, – криво улыбнулся Сорокин. – А ведь нам же еще предстоит спускаться вниз. Эх, совсем я от офисной работы раскис…

По горам мы бродили около двух часов. После драконов я повела Макара Евгеньевича смотреть проснувшихся саламандр, затем горных козлов, поющие камни и огненные цветы, которые, будто нарочно к его приходу, раскрыли свои алые бутоны. Рассматривая чудеса Змеиного хребта, Сорокин благосклонно кивал, записывал что-то в блокнот, изредка задавал вопросы.

Мы расстались ровно в полдень. Пожелав мне приятного аппетита, господин проверяющий направился к избушке Глеба Ивановича.

Я же решила снова проведать Огневушку. На жар-птицу можно было накинуть чары невидимости и отпустить полетать, а затем пообедать возле гнезда – в моем рюкзаке как раз лежали бутерброды с колбасой, пачка сладкого печенья и маленький термос с чаем.

Когда до зачарованной поляны оставалось не более пяти минут ходьбы, послышался странный шум: кто-то, топая и шурша листьями, шел по тропе мне на встречу. Поначалу мне показалось, что это вернулся Сорокин. Однако это был не он – из-за зарослей дикого орешника неожиданно вынырнул Иван Царев.

Я удивленно моргнула.

Царев шагал в полном одиночестве, с интересом разглядывая окружавшие его деревья.

– Василиса Матвеевна, – улыбнулся он, увидев меня. – Добрый день. Рад вас видеть.

– Взаимно, – кивнула я. – Здравствуйте, Иван Андреевич. Почему вы один? Где ваш сопровождающий?

Царев пожал плечами.

– Где-то здесь. Вы будете смеяться, Василиса. Похоже, я заблудился.

– Как заблудились?!

– Как-то внезапно, – усмехнулся Иван. – Со мной был ваш коллега – Вячеслав Соколов. Мы все утро ходили по лесу: побывали в дубраве, заглянули в восхитительный ельник. Собрались идти на обед, а Вячеслав вдруг исчез. Это моя вина, Василиса. Видимо, в какой-то момент я отвлекся, а потом свернул не в ту сторону. Забавно, да? Хотел Соколову позвонить, однако мой мобильный ожидаемо находится вне зоны действия сети. Я немного подождал Славу на тропинке, а затем решил идти в обратном направлении. Думал встретить его, а встретил вас.

Обалдеть. Просто обалдеть.

– Эта тропинка заведет вас дальше в лес, – сказала я. – В самую чащу. Видимо, вы свернули не в ту сторону не один раз, а как, минимум, пять. До поселка теперь придется идти не менее полутора часов.

– Ого, – удивился Царев и еще раз огляделся по сторонам. – Похоже, вы правы. Но как же так? Мы со Славой ходили вдоль опушки! Знаете, обычно я хорошо ориентируюсь на местности, даже на той, где побывал впервые. Я несколько раз фотографировал тропу, запомнил почти все встречавшиеся деревья… Да и времени прошло не так уж много. Мистика какая-то.