Князь Репнин не решился пройти в церковь и попросил служку вызвать в притвор князя Петра, а, когда тот появился, изложил ему суть из только что состоявшегося разговора с Наташей, правда, умудрившись облечь все нелицеприятности в весьма солидную и ни для кого не оскорбительную форму. Слушая его, князь Петр то багровел, то бледнел и по завершению извинительной речи Репнина-старшего, выдержав незначительную паузу, задал ему тот самый вопрос:
– Как мне вас понимать, уважаемый Александр Юрьевич?
– Петр Михайлович, – развел руками Репнин-старший, – вы же понимаете: времена меняются, нынешняя молодежь ведет себя сегодня совсем не так, как иначе воспитанные мы и наши родители, Я не могу приказать Наташе выйти из кареты и предстать перед батюшкой и своим женихом. Она приняла решение, причины которого мне неизвестны, непонятны, но я уважаю: выбор дочери и не намерен заставлять ее идти замуж против собственной воли.
– Это не воля, сударь! – вскипел Долгорукий. – Это... позор! Когда такое было, чтобы невесты бросали своих женихов прямо у алтаря?! Это недопустимое падение нравов!
– Вы, кажется, собираетесь оскорбить мою дочь? – нахмурился Репнин-старший.
– Я всего лишь называю вещи своими именами! – настаивал князь Петр. – Ибо оскорбление нанесено моему сыну – принародно и безжалостно! И я требую от вас и вашей семьи внятных объяснений по этому поводу.
– Боюсь, что любые слова сейчас будут приняты вами в штыки и истолкованы вольно и необъективно, – сухо сказал Репнин-старший. – Впрочем, если вы желаете как-то успокоить ситуацию, то советую вам предложить Андрею Петровичу самому поговорить сейчас с Натали, и все выяснить между собой. Поверьте мне, решение дочери оказалось для нас с супругой столь же неожиданным и необъяснимым, но мы не в силах заставить ее изменить свое решение, и это – не в правилах нашей семьи.
– А в правилах нашей семьи – не прощать оскорблений! – воскликнул Долгорукий, но вышедший к ним Андрей остановил его.
– Отец, тебе опять мерещится; неуважение к своей персоне?
– Все далеко не так весело, как ты себе представляешь, – трагическим тоном промолвил Долгорукий.
– Андрей Петрович, – мягко сказал Репнин-старший и отвел жениха в сторону, – простите, что принес вам не радостную весть, но, полагаю, свадьбы не будет.
– Что с Наташей? – вздрогнул Андрей.
– Ничего особенного, если не считать внезапной перемены в ее настроении, вследствие чего она не хочет выходить за вас замуж, – развел руками Репнин-старший.
– Господи! – прошептал Андрей. – Кто мог настроить ее против меня? Я должен тотчас с нею переговорить.
– Да-да, я тоже так считаю, – обрадовался его благоразумию Репнин-старший. – Пожалуйста, пойдемте со мною к карете! Надеюсь, вы встретитесь, и, если и были какие-то недоразумения, то они рассеются, и мы сможем, наконец, приступить к венчанию.
Бросив осуждающий взгляд на отца, Андрей строго попросил его не вмешиваться впредь и вышел вместе с князем Репниным из Церкви.
Зинаида Гавриловна с готовностью предоставила молодым людям возможность еще раз поговорить. Завидев приближающихся Андрея и мужа, она вышла из кареты и ободряюще кивнула незадачливому жениху ее строптивой дочери. И, пока Наташа и Андрей объяснялись, она молилась Богу, чтобы он надоумил ее Натали и наставил ее на путь истинный.
Время от времени Репнины переглядывались, но, чем дольше длилось ожидание, тем очевидней становилась бессмысленность затянувшихся переговоров. Репнины знали характер Наташи – она принимала решения быстро и никогда не отказывалась от них. И, судя по всему, у Андрея не осталось никаких шансов что-либо изменить – уговорами он только отдалял миг неизбежной разлуки.
Когда Андрей вышел из кареты, он был смертельно бледен, и его молчание свидетельствовало о том, что сердце его разбито. Князь Репнин отвел взгляд в сторону, княгиня тихо ахнула и приложила руку в перчатке к губам, точно боялась разрыдаться. Но Андрей не услышал и словно и не заметил их – он медленно направился к церкви нетвердым шагом и, дойдя до крыльца, опустился без сил на ступеньки.
Репнины переглянулись и заторопились с отъездом. Михаил и появившаяся вслед за ним на крыльце Лиза с удивлением смотрели на поникшего и расстроенного Андрея и уезжавшую, как будто поспешно бежавшую, со двора карету невесты, увозившую Наташу и ее родителей прочь – навсегда от Андрея и из этих мест. Лиза разволновалась и склонилась к брату, безучастно сидевшему на ступеньках – не замечавшему ни мороза, ни любопытных взглядов прицерковных зевак.
– Что случилось, Андрюша? – ласково спросила Лиза.
– Ничего особенного... – повторил слова князя Репнина Андрей. – Просто Наташа бросила меня.
– Не может быть! – воскликнул Михаил.
– Тебе лучше знать, что может или не может быть с твоей сестрой, – горько усмехнулся Андрей. – Это, наверное, у вас семейная черта – бросать тех, кто вас любит.
– Ты несправедлив, Андрей, – смутился Репнин.
– Но почему? – растерялась Лиза. – Наташа как-то объяснила тебе причину своего решения уехать?
– Она объясняла, – кивнул Андрей, – но я не сумел ее понять, и потому сделал еще хуже. Теперь она уже никогда не вернется. Спасибо вам за подарки и поддержку, но мы с Наташей расстались.
– О чем ты говоришь? – на крыльце появилась взволнованная, с безумным взглядом Долгорукая. – Как расстались?! Почему ты позволил ей уйти? Ты... ты – тряпка, такой же, как и твой папенька!
– Маменька! – вскричал Андрей, вставая со ступенек. – Умоляю вас – держите свои домыслы при себе! Вы же ничего не знаете!
– Домыслы? Это я ничего не знаю?! – взвилась Долгорукая. – Боже, а я-то размечталась, что хотя бы твоя жизнь пойдет совершенно иначе! Но нет – ты прямой дорожкой побежал по кривому пути, проложенному твоим драгоценным папенькой! Ты завел интрижку с дворовой девкой, ты оскорбил свою невесту! И еще удивляешься, что она, в конце концов, не решилась связать с тобой свою судьбу! Да княжна – просто ангел, что всего лишь уехала, а не стала мстить тебе! – Замолчите, маменька! – закричал Андрей. – Оставьте меня в покое! Оставьте меня все! Мне не нужны ваши соболезнования и сочувствие, я справлюсь с этим сам! Андрей бросился к саням, на которых приехали любопытствующие слуги из имения, и велел немедленно везти его домой. Мужики переглянулись и приказали бабам из саней – вон! А один, встав за возницу, повез барина обратно.
Андрей не видел, как расходились гости, но чувствовал изрядную дурноту, представляя, как все эти кумушки с мужьями судили и рядили произошедшее. Он ощущал на себе их изучающие взгляды – притворно соболезнующие, но азартные и плотоядные, буквально по живому сдирающие кожу со всего его семейства. Андрей думал, и у него кружилась голова, когда в его воображений возникала картина позорного выхода его родных из церкви, как они шли, словно сквозь строй, под осуждающие усмешки соседей, как садились в карету, пытаясь сохранить остатки их принародно униженного достоинства.
Приехав домой, он сразу прошел к себе и заперся в своей комнате. Скинув уже ненужный свадебный фрак, он швырнул его в угол и бросился на постель. Ему хотелось плакать, но Андрей боялся быть услышанным. Он ощущал себя маленьким мальчиком, который набедокурил и потом получил от взрослых нагоняй – обидный оттого, что прилюдный, и теперь боялся, что все поймут, как ему больно и тягостно на душе.
Решение Наташи отменить свадьбу потрясло его. Андрей ждал этого дня, он стремился соединиться с Наташей, ибо искал в этом браке спасение от разъедавшей его язвы – вины перед Татьяной и их еще не рожденным ребенком. Отчасти Андрей не снимал с себя вины и перед Лизой и ее исковерканной судьбой. Свадьба должна была искупить и его предательство любви к Наташе. Андрей думал, что, отвечая: «Согласен», он разом перечеркнет все прошлые прегрешения и начнет новую жизнь, в которой все будет по-другому. Но Наташа почему-то не дала ему подобного шанса...
Господи, вздрогнул Андрей, неужели он так жестоко заблуждался в ней и ее чувствах к нему?! Неужели она так же коварна, как и его маменька? И все ее слова о том, что ей необходимо время на раздумье, – только игра, подлая, крапленая? Что, если Наташа лишь прикидывалась любящей и тянула его под венец, чтобы отомстить ему за роман с Татьяной? Она хотела их разлучить, сделать им обоим больно и довершить свою месть, в самый последний миг отказавшись стать его женой... Наташа – это собака на сене, и она играла с ним, используя свадьбу, как способ унизить и растоптать его...
