— все что тебе нужно сделать, это влить часть своей силы в плетение Яна. Его руны сильны сами по себе, но двоих из купола они не вырвут. Усиль их и все получиться, — наставлял меня дядя Сема, копаясь в карманах своей вязаной безрукавки. Затем достал из кармана небольшой черный камешек на веревочке и, протянув руки, завязал ее на моем запястье, — не снимай. Это твоя страховка. По мне так, ты, барышня, еще не готова, но обстоятельства складываются не так как хотелось бы. Если не будет выхода, кроме бегства раздави его своей силой. Это драконий хрусталь, в нем энергии на пару атомных бомб. Как раз хватит, чтобы прорвать любой защитный полог и выжечь след портала. Весьма интересная магия, жаль времени мало было. Прочем бы курс. Береги его.

— Спасибо вам! — кинулась обнимать занятного агронома. В горле першило, а глаза щипало от непролитых слез.

— ну тебя, глупая! — фыркнул он, прижимая к себе все сильнее, — мы должны помогать друг другу в этом мире. Не наша вина, что мы оказались тут. Но что-то мы все же можем попытаться сделать. Выжить, например. Выживи, барышня и прилетай со своим драконом. Посмотрим насколько он крепок, и умеет ли пить.

Весело хмыкнув, дядя Сема мягко отстраняя меня от себя и тыльной стороной ладони утирая слезы с моих щек.

— спасибо.

— иди, — нахмурился он и подтолкнул к Шеяну, что с независимым видом стоял в центре круга.

Элезавия — столица одноименного государства, королевства темны эльфов, дроу. Выехав на пригорок со стороны небольшой деревушки в которой Ян раздобыл нам двух смирных лошадок, с которыми долго переглядывался в конюшне под суровым взглядом заводчика этих гордых и красивых созданий, я остановила свою кобылу чтобы насладиться видом. Шеян, которого я сама все чаще называла сокращенным именем, остановил и своего мерина и вопросительно посмотрел на меня.

«что?» — пришло по устоявшейся ментальной связи.

— просто смотрю. Пару минут, можно?

Он ничего не ответил, лишь замер.

Перед нами в долине на возвышавшимся над ней холме расстелился как яркий праздничный торт огромный город. Восемь высоких крепостных стен отделяли части города друг от друга, как слои коржа и начинки. Самый нижний, самый темный, с деревянными крышами. Видимо там селились самые бедные слои общества. Крепостная стена вокруг только возводилась. Чем выше, тем светлее и выше становились дома. Самый верхний занимали белоснежные высокие здания, утопавшие в зелени садов. И как вишенка на творении безумного кондитера на самой вершине стоял блестящий в восходящем солнце белоснежный замок с острыми шпилями башен и яркими флагами, что реяли в потоках утреннего ветерка. Сказочно красиво! В этом городе срывалось столько опасностей и столько надежд. Там где-то должен быть ответ, что за сны меня преследуют, что за руны стоят перед глазами стоит только моргнуть. И в чем мое предназначение в этом мире…. Хотя может я переоцениваю значение этого места, особенно после лесной глуши и безумных тренировок до изнеможения.

Волевым усилием, скинув флер задумчивости, тронула пятками бока своей кобылы и двинулась навстречу новому дню. А рядом в привычном молчании ехал друг, брат, опора в эти странные времена.

«В городе много драконов. Следи за своими глазами. Морок снимай только дома».

«Дома?»

«Тебе понравиться» — хитро улыбнулся мне Ян и рысью послал вперед коня, ну а я последовала следом с мысленными мольбами не свалиться с кобылки.

Лошадка была явно расположена ко мне, потому как донесла до первых врат быстро и с возможным комфортом, подарив ощущение, что я все таки, овладела этим искусством, верховой езды. Хотя внутри все просто кричало о том, что это самообман. Незадолго до города по команде Яна я одела приготовленный капюшон монаха горного храма богини света. Серый с золотым шитьем. Ян был одет точно так же. По легенде я ученик монаха давшего обет молчания сопровождаю в великую библиотеку. Разговоры веду со стражниками, вплетая в их разум расплывчатые образы нас самих. Они должны запомнить только смутные образы мальчишки и старика. Так же в мои обязанности входило использование магии отвода особо любопытных взглядов. Для этого после прохождения первых ворот должна просто на просто накинуть на нас особый полог. Его я тренировала долго и упорно, ничего не получалось пока не поняла, что главное в этой магии желание не быть замеченной. Стоило понять, как дело пошло.

Как только мы спустились с холма, то сразу же влились в общую вереницу телег, всадников и пеших путников, что стремились в этот ранний час попасть в огромный город, что как громадное чудище поглощал все, что ему только не предложишь. Среди путников на дороге к воротам первого кольца, что были еще не достроенные, больше всего было продуктовых телег и телег с товарами. Путники же в большей своей части были искателями приключений и хорошей жизни, ведомые надеждой и нуждой в этот мегаполис странного для меня мира.

Укрытые лесами первые ворота мы прошли без затруднений. Сонный стражник лениво осмотрел нас, заключил в уме, что вид мы имеем благожелательный, респектабельный, что одни мои сапоги стоят как вся его амуниция. Да еще и в монашеских капюшонах. На основании этого он заключил, что беды мы в город не принесем. Вот я в тот момент сильно в этом сомневалась, зная, что где-то там, на вершине этого холма сейчас находиться тот, кто в состоянии испортить настроение многим. Дядя Сема просветил меня насчет Проклятого дракона, причем основываясь исключительно на рукописных трудах вездесущих эльфов. Так что степень и уровень вредности и вредоносности Проклятого дракона была мне известна. И сложно представить какую бурю эмоций он может обнажить, узнай, что его мирайя ближе, чем он думал.

Пока мы неспешно двигались вперед, грязные, замызганные улицы нижнего круга города наводнили примерно такие же жители. Начали открываться ставни, двери. На улицу выплескивалось содержимое ночных горшков, распространяя ужаснейшую вонь. Не выдержав, я спрятала нос в широких складках капюшона. Внезапно выскочившая из подворотни краснолицая женщина с синяком под глазом и отсутствующими передними зубами вцепилась в мою ногу и истошно завопила, прося милостыню. Я даже испугаться не успела, как ей на плечи опустился хлыст моего спутника. Зашипев, как дикая кошка, она отлепилась от моей обуви и послала полный ненависти взгляд на меня, но ненависть очень быстро сменилась диким ужасом и паникой. Вытянутые черные зрачки в этом мире говорили лишь о том, что их обладатель или дракон или его мирайя. Женщина же во мне безошибочно определила мирайю, несмотря на плотно запахнутый объёмный плащ, капюшон и иллюзию, что создавала мне ауру юноши.

«Лина! Она запомнит тебя… измени воспоминания. Быстро!»

Но Ян поздно привлек мое внимание. Контакт с женщиной я потеряла, а она кинулась в подворотню, не разбирая дороги.

«Поздно» — пришло ко мне разочарованное.

Больше мы не на что не отвлекались и старались как можно быстрее подняться в верхние кольца города.

Если можно было опуститься на дно этой жизни, то Рунни давно была в том месте на котором это дно покоилось. Жизнь ее давно превратилось в существование, где единственной целью была доза лунного зелья и деньги на него. Она давно не гнушалась ничем, абсолютно ничем, чтобы их заработать, украсть, раздобыть. И в это утро брела к привычному месту своего заработка. Туда где она просила милостыню или могла продать свое тело изголодавшимся в пути путникам. Привычно вынырнув из проулка, тут же ощутила сильный флер силы и мощи. Такого она не чувствовала никогда в своей не долгой жизни. Сквозь мутную пелену похмелья она смола разглядеть пару хороших лошадей и тут же метнулась к одному из всадников, от него шла такая сила, которая слепила ее ведьмин взор. Вцепившись в дорогой сапог начала привычно истошно вопить о милостыне. Это всегда срабатывало, главное крепче держаться за добычу и тогда подадут, лишь бы она отцепилась. Но не в этот раз. Плечи обожгла сильная боль, спутник всадника саданул по ней плетью. Рунни зашипела от боли и вскинулась. Взгляд скользнул вверх, по объемному плащу к капюшону из чьей тьмы на него смотрели миндалевидные карие лаза в опушке загнутых вверх ресниц, глаза с вертикальным драконьим зрачком, глаза испуганной девушки. Мирайя…