Я — Артурик.

У меня есть кубики, деревянные. Много-много кубиков! Один, два, три… сорок… тысяча штук!

А ещё у меня есть автомашина четырёхколёсная! И подъёмный кран, тоже четырёхколёсный, ещё ружьё… без колёс! И слон был, только Рачик оторвал ему хобот. А давно у меня были альбом для рисования и цветные карандаши. Теперь нету. Даже не знаю, как это случилось. Мама говорит, что я потерял их. Но когда? Я не заметил! А-а-а! Наверное, потерял, когда спал, потому и не заметил.

Я внимательный.

Рачик два блюдца разбил, а я — только одно, и то потому, что оно было на краешке стола. Противное блюдце! Стояло бы на серединке, я бы его не разбил.

Я смелый тоже. А Рачик не смелый. Он боялся слона, когда ещё не оторвал ему хобот. А я не боялся. Я и нашего щенка Котота не боюсь, а тётя Маник боится. Как придёт к нам, говорит:

— Артурик, убери щенка.

Я запираю его на балконе, и тётя Маник с Рачиком проходят в дом.

Рачик — мой брат. Только моя мама — не Рачикина мама. Рачикина мама тётя Маник, она сестра моей мамы. Тётя Маник тоже хорошая мама, но моя мама лучше. Мы всегда играем с братом Рачиком, потому я и запираю щенка на балконе. Рачик боится щенка. Трусишка!

Вместе с братом мы из кубиков строим дом, потом стреляем из ружья, машину заводим. Только стулья нам всегда мешают.

Однажды Рачик сказал:

— Давай увезём стулья.

— Куда увезём?

— В кухню.

Увезли мы два стула, устали. Рачик ещё один повёз, а я сел на пол.

Рачик вернулся, а у него в руках груша!

Я тоже быстро повёз стул в кухню. Но мама мне не дала грушу. Я обиделся, ушёл в комнату и разломал дом, который построил Рачик из кубиков. А потом отнял у Рачика половинку груши — другую половинку он уже съел. Рачик заплакал, а я сказал ему, чтобы не хныкал, — ведь это он оторвал хобот у моего слона. И грушу ему дала моя мама! Я же знаю наши груши.

Тогда Рачик сказал, что я плохой мальчик. Я снова обиделся и заплакал, а он говорит:

— Не хнычь.

Я разозлился и закричал:

— Сам ты хныкалка!

Рачик сказал:

— То-то и видно, кто хныкалка.

Я его толкнул. Он упал, я тоже упал.

Потом пришла мама с тётей Маник и сказала:

— Сейчас обоих поставлю в угол.

И поставила.

Я устал в углу. Рачик тоже устал. Мы сели.

Потом я стал мириться. Рачик тоже стал мириться. А мама и тётя Маник снова ушли в кухню.

Я опять подружился с братом и дал ему покатать свою машину.

Вечером Рачик и тётя Маник ушли домой, а мама сказала:

— Не стыдно тебе, с братом поссорился?

— Это он со мной поссорился.

Вот ведь мама какая: когда я ссорюсь, она видит, а как я снова подружился с Рачиком, не заметила.

Сначала я очень обиделся, а когда ужинал, уже не обижался и сказал маме:

— Этот персик я оставлю Рачику.

Мама обрадовалась:

— Вот молодец, оставь!

Я и правда оставил, но… неожиданно съел. И теперь, когда Рачик придёт к нам, он уже не съест персик…

Я должен идти спать… Жалко, что Рачик не съест персик… Пусть он завтра приходит, я отдам ему кубики!

Я самый хороший Артурик в нашем дворе. Правда, у нас во дворе всего только один Артурик, два Рубика, один Гегам, четыре Ара; девчонки не считаются.

Я каждый день говорю маме:

— Доброе утро, мамочка!

Она целует меня, потом даёт молоко или… рыбий жир.

Молоко — это хорошо, а рыбий жир плохо, так плохо, что мне по утрам даже просыпаться не хочется. Но я всё равно просыпаюсь, только не открываю глаза, чтобы мама не узнала, что я проснулся.

Я в нашем дворе самый хороший Артурик.

Мама каждое утро так говорит, когда даёт мне рыбий жир. И я пью рыбий жир, раз мама так говорит.

Я разбил блюдце, а в нём было варенье. Я сказал маме, что блюдце разбила кошка. Мама поверила, она всегда мне верит.

— Это нехорошо, — сказала мама, — придётся прогнать кошку.

И прогнала.

Мы легли спать.

— Доброе утро, мамочка! — сказал я, проснувшись.

Мама поцеловала меня, потом принесла рыбий жир.

— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе, — сказала мама.

Я выпил рыбий жир.

А кошки не было, ее прогнали…

— Ты поиграй, — сказала мама, — а я схожу на рынок.

И ушла.

Одному играть неинтересно, скучно. Я поиграл, поиграл, потом пошёл во двор. А мальчишки меня прогнали.

— Ты маленький, — сказал один из Ара.

— Не путайся под ногами, — сказал один из Рубиков.

Я пришёл домой. А потом начался дождь. Ребята тоже разошлись. Кошка, наверное, промокла…

Я совсем загрустил.

Всю ночь шёл дождь, а я думал о блюдце, в котором, как назло, было варенье, и оно упало и разбилось.

Я всё думал, думал и плакал. А потом уснул, и мне приснилась кошка, будто она опять дома, сидит в уголке и грустно-грустно мяукает…

Утром я сказал маме:

— Доброе утро, мамочка!

Она принесла мне рыбий жир.

— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе.

— Нет, мама, — сказал я, — кошка не виновата, это я разбил блюдце, а в нём было варенье…

Мама поцеловала меня.

— Вот молодец, что признался, больше так не делай.

— А как же кошка?..

— Принесём её обратно, — улыбнулась мама.

Мы принесли кошку домой.

Если бы вы знали, как всё стало хорошо! Я каждое утро говорю маме:

— Доброе утро, мамочка!

Она приносит мне рыбий жир.

— Ты самый хороший Артурик в нашем дворе, — говорит мама.

Кошка играет в уголке с моим плюшевым медвежонком.

Очень всё хорошо, хоть день и начинается с рыбьего жира…

Моё имя Артурик, а мама и бабушка называют меня балик-джан. Однажды мы с бабушкой возвращались домой от моей тёти. Бабушка сказала:

— Балик-джан, ты постой здесь, а я на минутку зайду в магазин.

Я стал ждать. Ко мне подошла тётя и спросила:

— Ты что тут стоишь, миленький?

— Бабушку жду.

Потом появилась большущая машина. Она ехала по мостовой и убирала снег. Все дяди и тёти останавливались и смотрели, как машина работает, а машина ужасно грохотала, пыхтела и всё убирала и убирала снег. Я тоже подошёл поближе и стал смотреть, а какой-то дядя сказал:

— Малыш, не путайся под ногами.

А одна бабушка стала кричать:

— Вай, вай, затопчут бедного ребёнка!..

Вдруг подбежала ко мне собака, я испугался и говорю ей:

— Ты не кусай меня, не кусай…

А собака отвечает:

«Гав-гав!»

Я совсем испугался — и бежать.

Бегу, бегу… Забежал на какую-то маленькую улицу. Там ни собак, ни машин. Только два мальчика строят снежную горку. Один мальчик крикнул мне:

— Эй, ты любишь кататься? Давай с нами горку строить.

Мы сделали большую-большую горку. У меня очень замёрзли ноги. У Рубика и Мартина тоже замёрзли.

Рубик сказал:

— Ну хватит, холодно, пошли домой.

Мне стало грустно:

— Как же я теперь пойду домой?

Рубик спросил:

— А где ваш дом?

Я говорю:

— В Ереване.

Он сказал:

— Где, где?

А Мартин говорит:

— Ну чего зря спрашиваешь, ясное дело — он потерялся.