Литмир - Электронная Библиотека

Он уговаривает ее. Не берет силой, не заставляет.

- Вьяна.

В следующую секунду, Ниршан поставил свой бокал на столик, забрал из рук у нее, не резко встал сам и поднял ее на ноги. Все очень медленно. Боится спугнуть.

В его глазах мольба и такая нежность, что сложно поверить в происходящее между ними. Сложно осознать, что арктик может вести себя, как человек. Как простой мужчина. И это лучшее, что могло случиться в сложившейся ситуации.

Его крупное тело горит, волнуясь крепким дыханием от предвкушения.

- Я знаю, ты боишься. Я буду нежным.

Заключил в поглощающие объятия, он начал покачивать ее в томительном ожидании. Дает привыкнуть к нему и прикосновениям. Его запах чудесный. Приятный, мускусный с нотками корицы, орехов, чего-то сладостного, пряного. Белая ткань рубашки едва пахнет выветрившимся мужским парфюмом.

Она принимает его предложение. Принимает, как исключение. Как неизбежность. Как, то, что уже случилось. Вдыхает, и подняв голову к красивому мужскому лицу отвечает на второй поцелуй. В этот раз более сдержанный, ласкающий выверенной зрелостью намерений.

Его сильные руки гладят Максиму повсюду. Он льнет ко ней, полыхает, наращивая страстные ласки. И каждый настойчивый жест двигает их к цели.

Сначала медленно с трудом, через контроль, он сдерживал ее ненужные телесные движения. Он целует чувственно, не спеша. Пробует на вкус. Приноравливает девичью неловкость к себе. И она доверилась ему. Он сразу же уловил перемену. Его пальцы прикасаются к пуговице на джинсах, тянут и расстегивают, затем аккуратно снимают майку. Максима перед ним обнаженная. Он охватывает глазами все тело, взгляд наливается исступлением, опьяненно скользит по коже. Алчно. Накалено. Затем выдыхает:

- Ты восхитительна.

Смотрит ей в глаза, слегка улыбается. Снимает с себя рубашку, брюки, нижнее белье, ничуть не стесняясь самого себя. В мужских глазах нет отчуждения, только вожделение, обожание, смешанное с благорасположением.

Ему нравиться, ее нагота и ее тело.

То, что они делали дальше, соответствует ситуации. От его влечения с пылким темпераментом никуда не деться и Максима вторит безмолвно, скромнее. Ему в опаленном возбуждении большего и не нужно. Только принятие.

Момент, когда он взял ее тело, лишая девственности потерял значение, так как за ним, он на краткий, секундный миг «обнял». Именно это и нужно было. Ее «обнимаю» в ответ, на еще меньший кратный миг.

Сознание от Ци успело подернуться секундной вспышкой розовато-вишневой дымки. В душе разлилось счастье. Секундная вспышка, вырывающая у девушки сочный стон, за ним нарастающие ритмичные движения, и насыщенный взрыв. Яркий спад, окутывающий тело негой, унося стыд разума в безмятежное блаженное удовольствие.

С неимоверным усилием удержав Ци, Ниршан расслабился лишь на секунду, и мир окрасился их цветом. Как же она томно застонала в его руках в этот лучший момент. Утонула в страстных объятиях в оттенках вишни. Под ним. Ее голос звучал божественной музыкой в ушах. Сама девушка как розовый цвет, радовала взор румянцем кожи, признаком растущего в ней желания. Прекрасный цвет. Снежное с алым, как лепестки сакуры. И запах едва уловимый, щекотал все мужское естество, трепетно раздразнивая эротичностью.

С вкраплением в сладость едва заметной кислинки. Она осталась на его пальцах, на губах, в носу. Ему жаль было терять ее аромат. Сверх меры он пьянил душу, дурманил голову. И захотелось большего.

Максима сама не поняла, как кончила. Отзываясь на последние волны под мужским разгоряченным телом. Он догнал ее, обильным экстазом. И, не знай она, что передо ней арктик, не смогла бы его отличить от обычного мужчины. Он сдержал слово и не тронул ее. Не взял Ци.

Так что, долг был оплачен.

Ниршан слишком расслабился, когда понял, что впервые в жизни столкнулся с необычной для себя реакцией. Даже на уровне физиологии, без Ци девушка дарила желанный оргазм. Удивительно, но факт. Ощущения были красочными, мощными, несколько минут он приходил в себя, восстанавливая дыхание, успокаиваясь.

В то время, как красавица одевалась со скоростью верткого зайца. Сверкая не только привлекательной попкой, но и пятками.

- Подожди, - он приподнялся, удержав ее за руку.

Встретился с удивленным, даже обиженным взглядом, вопрошающим «Что еще?». Не желая давить на нее. Отпустил.

- Один танец, один поцелуй, - произнесла она, надевая майку, поверх обнаженной манящей груди.

- Давай встретимся еще раз.

- Спасибо.

- Останься.

- Не могу.

- Что ж так?

- Через час экзамен.

Она ловко натянула джинсы, разыскивая кроссовки под диванчиком. Затем тряхнула головой, подняла глаза, которые оказались на уровне его обнаженного торса и оценив растущий потенциал, испуганно моргнула. Опасливо посмотрела на Ниршана. Соблазнительно облизнула губы.

- Думаю, мы в расчете.

Он кивнул, усмехнулся. Она очевидная не обнимашка. Те липли, просили добавки.

- Дай хотя бы свой номер, - улыбнулся, так очаровательно, словно обнаженный греческий бог на софе. Тело само совершенство, по лицу можно читать пропорции Фибоначчи.

Зайцу было все равно, откровенно пофиг. Нашлись кроссовки, и отыскался телефон. Красавица подошла к двери, коснулась ручки.

Сердце Ниршана забилось не ровно. Хотелось зарычать, удержать силой. Схватить беглянку, скрутить, вернуть на диван и снова вдохновленно целовать в припухшие разграбленные им губы. Однозначно, ему хотелось еще раз повторить. Ласкать, гладить ее точеные изгибы и маленькие формы, запоминать наощупь прекрасное тело. Дышать ею.

- Неужели я так плох? О горе мне! Ты озаришь в последний раз, меня средь комнаты моей, - он откинулся на спину, демонстрируя притворное расстройство. И ему можно было бы поверить, если бы гордо вздыбленное мужское самолюбие, упорно не показывало в сторону девушки. Наливаясь с каждой секундой все сильнее и сильнее.

Она впервые, слабо улыбнулась.

- Кто пожил, на того не угодишь ничем, а тот, кто не созрел, доволен будет всем.

Ниршан рассмеялся. Девушка цитировала Гете, на его строчки из Гете. Значит, не угодил? Ей только что расставшейся с девственностью, случившегося не оценить. Значит, не впечатлил. Почему-то он не поверил. Не поверил, что ей не понравилось. Верно, она с испугу могла и не распробовать.

Уходя, красиво отшила. Он довольный улыбнулся, мечтательно глядя в потолок вип-комнаты. Захотелось отчаянно курить. Пусть идет, далеко не уйдет. Или она плохо знает арктиков. Маленькая и чудесная вьяна, подумал он, довольный всем.

Подумал и упустил.

***

- Что будешь делать, - Велигор Янчжун заехал к нему перед советом, и смотрел на него, стараясь скрыть сожаление.

Ему не нужна жалость.

- Не знаю, - отозвался Ниршан, задумчиво вертя в руках монету. - Я все время думаю о том ее взгляде. Когда она взяла вторую монету, зажмурилась и выпустила. Та, целую секунду висла в воздухе, приклеенная.

Он посмотрел на друга.

- Затем упала, как и все остальное. Я вспомнил слова Турина. Он когда умирал, тянул ее и все шептал. Просил дать шанс. «Дай шанс, дай шанс…».

- Ты уверен?

Ниршан твердо и утвердительно кивнул.

- Она не шептун. Я не чувствую в ней опасности. Гуй Ли вцепиться в версию о шептунах. Но я докажу, обратное.

Велигор тяжело и понимающе вздохнул, шансов у Ниршана ноль. Все всё понимали, Совет наверняка уже решил. Слушания, лишь дань протоколам.

- Любовь слепа, не находишь? – не дождался ответа, продолжил. – Ты держи себя в руках. Он будет делать все, чтобы ты сорвался.

Ниршан не желал думать о плохом. Те истязания, которым подвергалась Максима сломали не ее, а его. Он впервые смотрел на арктиков, будто со стороны, он кто-то еще, а не бессмертный. И этот кто-то сочувствовал ей, кричал и корчился от боли вместе с ней, молчал и укорял его древнюю душу. Бился внутри него монстром, требуя выдать право на действия, на свободу.

Ниршану потребовалось много волевых усилий, чтобы заткнуть этот голос, заставить молчать, наблюдать с отстраненным лицом за всем, что делал Гуй Ли. Он сорвался один раз, и вот к чему это привело.

26
{"b":"847628","o":1}