Но вот Фредебод заговорил, и его подданные ближе придвинулись к подиуму, на котором стояло королевское ложе, придвинулись, дабы не пропустить ни единого слова из последней речи правителя.

- Сонм небожителей зовёт меня к себе, и скоро я покину вас. Все вы верно служили мне с того дня, когда я был коронован на престол Аремора после трагической гибели моего отца. Видно, моё правление было угодно небесам и народу: урожаи были щедрыми, люди не голодали и не поднимали бунты против своего короля. Чтобы сохранить мир на нашей земле, я старался дружить с соседними державами и племенами. Но теперь я ухожу, и моему народу нужен новый мудрый правитель, а моей стране – надёжный защитник её рубежей... – Фредебод умолк, глубоко вздохнув.

Было заметно, что последние слова дались ему с трудом: как будто ему было очень неприятно говорить о своём преемнике.

В покоях снова повисла тишина, накалённая ожиданием главных слов завещательной речи умирающего короля. Его племянник Рихемир подался вперёд всем телом; королева Розмунда закусила нижнюю губу, ноздри её длинного носа нервно подрагивали; её брат Раймунд Монсегюр глядел на короля исподлобья; канцлер Вескард насторожился; и лишь мастер-приор Тарсис оставался внешне спокойным, хотя душа его была полна смятения. Приближённые замерли, даже дыхание затаили в ожидании слов, от которых зависела судьба каждого из них.

- Я не имею престолонаследника, ибо супруга моя не подарила мне ни сына, ни даже дочери. Я глубоко сожалею об этом. - Король перевёл дыхание и продолжил: - Но род моих славных предков, древняя Ареморская династия не прерывается на мне. К счастью, у меня есть племянник...

Фредебод не договорил – его прервала Розмунда, воскликнув:

- Мой государь, но вы забыли, что у вас есть коронованная супруга! Или я уже не королева?!

Вместо короля ответил канцлер Вескард:

- Аремору нужен король, мудрый и сильный воитель. Женщина не может и не должна править великой державой, ибо ум и сердце её слабы и легко поддаются соблазнам.

Розмунда бросила на канцлера испепеляющий гневом взгляд, но так ничего и не ответила: всё равно её никто бы сейчас не поддержал. Даже её брат, который, хотя и грезил властью, предпочитал плести интриги не в открытую, а в тесных и тёмных дворцовых коридорах.

- Слушайте мое последнее волеизъявление, - снова раздался слабеющий голос короля. – Я, Фредебод, король третьей Ареморской династии, правитель Аремора, благословляю на престол королевства своего племянника Рихемира, домената славного герцогства Вальдоны. Готовы ли вы, мессир Рихемир, взять в свои руки власть над королевством, созданным и возвеличенным нашими предками?

Рихемир, которого в этот миг распирало от гордости и чувства собственной значимости, выступил вперёд, выпятив грудь.

- Я готов к любым испытаниям, мой государь! – торжественно заявил он и отвесил королю низкий поклон, широко взмахнув рукой.

Фредебод одобрительно кивнул и тихо произнёс:

- Отныне судьба Аремора – ваша судьба, мессир.

Затем он прикрыл глаза ладонью, давая понять, что больше не в силах говорить, но никто из стоявших у ложа не сдвинулся с места. И только двое с трудом удерживали себя подле умирающего: королева Розмунда, уже не таившая полного ненависти взора, и Рихемир, сгоравший от нетерпения принять долгожданную власть. Но король был ещё жив, и они опасались его гнева.

- А теперь оставьте меня, - Фредебод наконец произнёс слова, которых от него ждали. – Я должен с честью уйти из этого мира.

Повинуясь его приказу, приближённые согнулись в глубоком поклоне и затем, пятясь, друг за другом покинули королевские покои.

- Я желаю говорить с мастером Тарсисом, - стоном прозвучал в тишине голос короля.

Мастер-приор остановился у порога, пропуская Розмунду. Выходя из опочивальни, королева бросила на него взгляд, полный злобы и гнева.

- Мессир, я хочу не только исповедоваться вам, - заговорил Фредебод, когда они со стариком остались одни, - но и обратиться к вам с просьбой. Считайте, что это моё истинное последнее волеизъявление, и поклянитесь, что исполните его любой ценой.

Гаснущий взор чёрных глаз короля был устремлён куда-то вдаль, мимо Тарсиса, который, в свою очередь, внимательно разглядывал неподвижное, точно высеченное из камня, лицо государя.

Наконец Фредебод чуть повернул голову, обратив свой взгляд на приора, и старик приготовился слушать.

- Мессир, вы знаете не хуже меня, что королевская власть не может быть преградой для тех, кто, будучи одержим коварными замыслами, решит покуситься на жизнь своего государя. Мои предки были грозными правителями, их боялись, их почитали. Я знаю, многие мои подданные считали меня слабым и безвольным королём: я не вёл завоевательные войны, я прощал обиды своим друзьям, не держал зла на своих врагов... Я старался не замечать дерзкие поступки близких мне людей. Моя жена Розмунда, коварная сердцем и прекрасная ликом, погрязла в грехах, а я... я не смог предотвратить ни одну беду, творимую этой лицемерной женщиной!

Фредебод горестно вздохнул и потом спросил:

- Мастер Тарсис, вы помните день моей коронации?

Старик кивнул.

- В ночь накануне торжества случилось лунное затмение. Это было зловещее предзнаменование. Тогда вы, глядя на небо, сказали, что королевская власть станет причиной моей смерти и что тягчайшее зло причинит близкий мне человек. О, почему я не отказался от трона в пользу моего младшего брата?! Ведь я не был рождён для высшей власти, ибо это бремя не для слабых плеч и мягкого сердца. Вы были правы, мастер Тарсис! Я умираю не по воле небес!

Тарсис не шелохнулся. Казалось, его ничто не могло удивить, он ко всему был готов и обо всём знал заранее.

- Я знаю, что Рихемир желал моей смерти, - продолжал король, - он, как когда-то его отец, с юных лет мечтал о троне. Но смел ли я подумать, что Розмунда стремится стать полновластной правительницей? О, мессир, как горько уходить из этого мира, оставив зло безнаказанным, а добро невознаграждённым!

Старик по-прежнему безмолвствовал, внимая речам своего государя.

- Когда-то, много лет назад, Ареморское королевство было самым могущественным государством, подчинив своей власти соседей и дальние заморские земли. Многочисленные войны возвысили Ареморскую династию, но сама страна была ослаблена внутренними беспорядками. Сын короля и знать подняли мятеж, сбросили правителя с трона и закололи мечами. Всю жизнь я хотел иметь сына и всю жизнь боялся его рождения. И словно зная о моём страхе, судьба наказала меня: моя жена Розмунда не познала материнского счастья. Я мог и дальше спокойно править страной, зная, что участь моего предка, принявшего смерть от собственного сына, со мной не повторится. Только вам одному я могу сейчас признаться, что на самом деле мне более всего хотелось понять, на ком из нас – на мне или на Розмунде – лежит проклятие бездетности. Да, да, мастер Тарсис, с тех пор, как она стала моей женой и не смогла понести от меня, я стал тяготиться мрачными мыслями. Мне казалось, что надо мной смеются даже мои приближённые, я и сам старательно избегал разговоров о престолонаследнике. Тогда я начал соблазнять молодых служанок и даже фрейлин королевы, но ни одна из них не зачала от меня. Я возненавидел себя, я презирал себя, я рыдал ночами, уверовав в своё бессилие. Государственные дела начали приходить в упадок, и никто не мог догадаться об истинной причине моей безучастности. Помните ли вы неудачную войну с кочевыми племенами? Моё безрассудство чуть было не привело Аремор к гибели...

- Избежать гибели королевства тогда помогли наёмники вождя фризов Альбуена, - вставил Тарсис.

- Да, мы с Альбуеном заключили союз, - отозвался Фредебод, и лицо его как будто оживилось. - Он помог мне одолеть кочевников, а я за эту услугу дал ему клятву сохранить независимость Фризии. Но поскольку Фризский доминион во все времена был для нашего королевства беспокойным и опасным соседом, я уговорил Альбуена скрепить наш союз важным условием. Его младшая дочь Аралуен осталась в моём дворце как знатная заложница. И вот тогда небеса смилостивились надо мной и подарили мне возможность не только познать счастье взаимной любви, но и радость отцовства.