В конце концов терпение и труд позволили мне собрать достаточное количество денег для того, чтобы приступить к строительству школы. Место есть, средства есть, осталось самое важное: убедить духов. По буддистской традиции, если ты вступаешь во владение землей и хочешь построить на ней что-либо, для начала необходимо испросить разрешения у духов — ведь земля в первую очередь принадлежит именно им — и выказать им почтение посредством особых ритуальных церемоний. В противном случае работы могут сопровождаться значительными трудностями, а результат вообще окажется плачевным.
Вернувшись в Непал по прошествии нескольких недель, я устраиваю церемонию на той земле, где в скором времени будет стоять истинная Школа Арья Тара. По такому случаю я приглашаю уважаемого буддистского учителя Шагме Ринпоче, родителей и друзей. В сумме получилось человек двадцать; мы все собрались на склоне «моего» холма. Погода на удивление ясная, воздух свежий и чистый. Специально устроенный алтарь украшен свежесрезанными цветами, подношение в виде риса разложено по маленьким мисочкам, дым благовоний кружится в воздухе. Мы собрались вокруг монаха, читающего мантры. Еще один монах сидит в позе лотоса и молит духов, чтобы те позволили нам начать строительство на этой девственной земле.
Я оглядываю собравшихся людей. Мне очень не хватает одного человека. Сердце сжимается от грусти. Поворачиваю голову направо и вижу поблескивающее на солнце окно монастыря, куда приезжал учитель, того самого монастыря, на другой стороне долины. Могу поклясться, что он молился именно там, в комнате слева. Я вспоминаю, что в первый раз сопровождала наставника, когда мне было шестнадцать лет. Тогда меня переполняла энергия, и я плохо справлялась с медитациями. Вместо этого я проводила все дни на открытом воздухе и гуляла в окрестностях монастыря. Мне также нравилось смотреть на долину из окна моей комнаты. Однажды я забралась на большой камень, раскинула руки, словно птица — крылья, а ветер мягко подталкивал меня в спину. Со своего возвышения я могла видеть всю долину. И помнится, тогда я подумала: «Как бы я хотела, чтобы это место было моим…»
Мое желание было исполнено. Солнечные лучи отражаются в окне далекого монастыря, и кажется, будто звезда сияет в середине дня. А я знаю, что это знак. Молчу и улыбаюсь. Счастье переполняет меня, как путешественника, который вернулся домой после долгого странствия. Впереди много работы, но мне уже не терпится приступить к делу. Кто бы мог подумать несколько лет назад, что Помо, девчонка из Боднатха, у которой даже куклы не было, для которой пятьсот рупий (пять евро) были настоящим богатством, создаст свою собственную школу и начнет помогать своим маленьким сестрам по несчастью — и менять их жизнь к лучшему? Без сомнения, там, вдали, горит моя счастливая звезда.
В скором времени после церемонии начинается стройка. Все ученики и профессора принимают участие в земляных работах. Девочки возят землю на тележках и копают; отовсюду доносится счастливый смех, все рады возможности помочь мне и поработать на таком грандиозном строительстве. А вот у меня на душе неспокойно, поскольку есть одна большая проблема: вода.
В этой части горы практически невозможно добыть пригодную для питья воду. В Пфарфинге, ближайшей к строительной площадке деревне, есть запас. Само селение, как и большинство подобных ему в Непале, представляет собой группу земляных домиков, рядом с которыми в грязи играют дети и собаки под присмотром мужчин, лениво сидящих на пороге. Жители Пфарфинга добывают воду из источника, расположенного на другой стороне горы, но многие страдают от ее недостатка. Естественно, я обращаюсь к жителям деревни за помощью и прошу разрешения пользоваться водой — конечно, за определенную плату. Шокирующий ответ не заставил себя ждать: они согласны, но я должна проявить щедрость. Практически безграничную щедрость: представитель жителей деревни требует огромную сумму, которой у меня попросту нет. Жадные крестьяне считают, что я принесу несчастье в их края. К тому же они думают, что я очень богата и на мне можно неплохо заработать.
— Мы просим за воду сто пятьдесят тысяч рупий (примерно полторы тысячи евро).
— Вы, наверное, шутите, у меня нет…
— Конечно, у вас есть деньги, раз вы решили строить на нашей земле.
— Возможно, через некоторое время, когда ситуация улучшится, я смогу столько заплатить, но сейчас я в несколько стесненных обстоятельствах. Вы просите, чтобы я подарила вам кучу денег, и сами назначаете цену! Впервые вижу, чтобы кто-то определял цену подарка…
— Все когда-нибудь случается в первый раз. Если не можете, вам же хуже…
— Но если вы не подпустите меня к воде, школа никогда не будет достроена — и я никогда не смогу вам заплатить.
Ситуация абсурдная по своей сути, но жителям деревни явно весело. Какие ограниченные люди! Нет, я, конечно, не могу назвать своих новых соседей злыми, просто они бедные и пытаются нажиться на мне очень интересным способом. Их эгоизм вводит меня в замешательство, а бессердечие и равнодушие повергают в отчаяние. Это сильнее меня. Несколько недель я продолжаю бороться, но потом мое эго берет верх. Я не идеальна, и некоторые люди вполне могут вывести меня из себя. Я решаю, что у нас будет вода, мы добудем ее любыми средствами, даже если придется заплатить больше. Но соседи ни за что на свете не получат от меня ни одного рупия. Признаюсь, меня ведет вперед гордыня, но лишь потому, что ярость слишком сильна. Если надо, я буду рыть землю руками, чтобы добыть воду для школы. Мою воду. И ни с кем не буду ей делиться. Я докажу им, что, если Ани Чоинг чего-то хочет, она этого добьется!
На протяжении всего строительства воду привозят из другой деревни, которая расположена в нескольких километрах от моего холма. Это долго, сложно и довольно дорого. При встрече с соседями я старательно их игнорирую. Для того чтобы добраться до школы, необходимо проехать по главной улице Пфарфинга; жители деревни провожают меня недружелюбными взглядами, а я неотрывно смотрю на разбитую ухабистую дорогу. Моя будущая школа расположилась в сотне метров от деревни, на вершине холма. И я проезжаю это расстояние безо всякого сожаления. Злость жителей Пфарфинга подпитывает мое негодование — и наоборот. Конечно, мне следовало гнать из головы такие мысли. Я была буддисткой на протяжении многих лет, двадцать лет назад ушла в монахини, но мне над собой еще нужно много работать!
Со временем ярость стихает. Я понимаю, что мои действия ни к чему хорошему не приведут, напротив, только навредят. Что только я могу себе помочь, вернуть в свою душу мир и спокойствие. И тогда я начинаю действовать. Только я решаю, как мне реагировать на действия и поступки окружающих, так что я вполне могу разобраться с тем, что происходит. Для начала я должна донести до жителей Пфарфинга, что им не нужно запрещать мне брать их драгоценную воду. Моя школа находится от них всего в двух шагах, и я не в том положении, чтобы начинать войну. Более того, от подобной ситуации все только потеряют — и я, и они. Мы должны научиться друг друга слушать. А для этого мне необходимо достучаться до их сердца. И тогда они начнут ценить меня и помогать! Мне всего-то надо повернуть свой внутренний прожектор в другую сторону. Начать думать иначе. Рассмотреть проблему с другой стороны. Я решаю наладить систему снабжения водой. Когда она будет построена, жители деревни тоже смогут ей пользоваться. Немецкая пара через свою организацию «Water for the World» — «Вода для мира» передала мне пятьдесят тысяч евро, недостающие деньги я добавила сама, и мы приступили к работе.
Требовалось вырыть большой колодец, установить в нем два насоса, прорыть шестьсот метров канализации и создать резервуар емкостью сто пятьдесят тысяч литров. Через год работы были завершены. Теперь двести домов, а также наша школа и ближайший монастырь постоянно снабжаются водой.
В конечном счете, система водоснабжения стоила мне больше пятидесяти тысяч евро. А жители деревни просили у меня 1480 евро. Получается, что я почти в тридцать раз превысила начальную сумму, — но тут я действовала свободно, безо всякого постороннего давления. Более того, в результате была решена важная проблема, и вся деревня наконец получила воду. Жители Пфарфинга и я объединились в одно «мы» — и это самое главное. В глубине души я очень горжусь тем, что провела воду в деревню: обычно в непальских деревнях именно женщин заставляют носить тяжелые ведра. Мне удалось хоть как-то облегчить им жизнь, а для меня это значит очень много.
