– Твоя любовь окрыляет, твоя любовь возвышает, – бормотал мужчина, приникая губами к плечам, шее, груди Прекраснейшей, – твоя любовь отравляет, твоя любовь убивает…
Нет, то был не вздох, запоздало понял он, в ужасе отшатываясь от чересчур податливого тела. Он оцепенел, ему не хотелось верить в происходящее. Она не могла быть мертва! Или… могла?..
Люсьен де Шати резко сел на кровати, закрывая ладонями лицо. Кровь стучала в висках яростно, шумно, заставляя уголки глаз непроизвольно дёргаться; чьи-то сильные руки стягивали на шее удавку, и мужчине на секунду почудилось, что за его спиной стоит господин Кошмар, а госпожа Смерть совсем скоро примет несчастную душу в свои объятия. Но прошло несколько минут, и остатки сна развеялись, горьким послевкусием оставшись на губах. Де Шати помянул Извечных6, прикладывая платок с тумбочки к носу и запрокидывая голову. Никакого послевкусия и не было – это солоноватая кровь стекала из носа, яркими пятнами украшая перину.
Дверь смежной комнаты отворилась тихо, и вошедшая могла остаться незамеченной, если бы не сквозняк. Зябко поёжившись, Люсьен дотянулся до висевшего на спинке кровати халата и накинул его на плечи. Вот она, стоит перед ним – живая, верная. Ненастоящая, не та, что во сне – прекрасная, но не Прекраснейшая; мудрая, но не Мудрейшая. Однако – Предвидящая. Принадлежащая целиком и полностью только ему. Ни Грэму, ни Винсенту, ни проклятому мальчишке Логрэду…
– Плохой сон, мой господин? – не голос – сладкий нектар из рук самого Возвышенного.
– Иди сюда, – ласково улыбнулся Люсьен, нежно обнимая хрупкую черноволосую девушку. – Помоги забыть мне его…
– Господин хочет ещё одно Предсказание? – С трудом она дотянулась до кувшина, смочив платок, чтобы вытереть лицо де Шати.
– Глупая, – усмехнулся он, – глупая Предвидящая…
***
Закатные лучи падали на синие армейские палатки, выкрашивая их в грязный коричневый цвет. Со скалы, где устроили наблюдательный пункт леди Нивес и Ирия, степь была как на ладони, но самих «наблюдателей» увидеть не получилось бы при всём желании. Правда, ради этого пришлось лечь на камни и накрыться плащами, так удачно сливавшимися цветом с окружением.
Лагерь и грузовики, деревня чуть в отдалении, излучина реки, кромка небольшого леса на той стороне берега…
Подбираться ближе было опасно, но не вечно же сидеть в отдалении? Впрочем, Нивес предпочла бы вообще не возиться с этим делом – не для того она дезертировала, чтобы ползать под носом у армейских псов и выуживать какую-то совершенно лишнюю и бесполезную для неё информацию. Не для того дала слово не рисковать своей шкурой, чтобы после этого соваться в самое пекло Извечных. Не для того.
– Это уже вторая машина, Джифф, – убирая бинокль, Ирия ткнул пальцем в отъезжающий от лагеря грузовик. – Неужели заражённым нельзя помочь здесь?
То, как мальчишка обращался к ней по имени, резало её слух. Он вообще относился на удивление непочтительно, можно сказать, по-хамски, будто Нивес находилась в подчинении. Пусть в некотором роде так оно, наверное, и было, а всё же банальное уважение… не к тому, кем она являлась, какой знатной была её семья. А к ней самой, как к проходчице, осмелившейся поднять голову против Центра.
– Мы только наблюдаем, – пробормотала она.
И запоздало одёрнула себя за излишне высокомерные мысли. Не героиня, не спасительница. Даже на Ирию, с его горящими глазами, совсем не похожа. Потому что трусливо сбежала, поджав хвост, а кусала только будучи полностью уверенной, что удастся вовремя улизнуть.
– И не вмешиваемся? – насмешливо поинтересовался мальчишка.
Смерив его долгим взглядом, Нивес медленно кивнула. С жуткими Бретонами совсем скоро ни её саму, ни её семью ничего не будет связывать. В общем-то, в это дело она позволила себя втянуть из-за просьбы отца, так бы – ни за что и никогда.
– И не вмешиваемся, – всё-таки произнесла она вслух.
– Откуда в тебе столько хладнокровия?
Смешок заставил её дёрнуть плечом.
– А похоже, что я спокойна? – нервно огрызнулась Нивес и перевернулась на спину.
Небо стремительно темнело – на золото наползала синева, выкрашенные с одной стороны алым облака своей другой частью будто впитали разлитые кем-то чернила. Скоро загорится гирлянда звёзд, поднимется луна…
– Выглядит… так, – донёсся до неё едва различимый шёпот Ирии.
Нивес отвернулась от мальчишки и надвинула шляпу на глаза. Делать что-то – ещё слишком рано. Нужно дождаться волчьего часа, а там – попытаться проникнуть незаметно. У Ирии, должно быть, припасено много игрушек для этого. Денег у Бретонов хватало, так что раздобыть что-то из Забытых технологий не составляло труда. А за себя Нивес не переживала. Всё-таки проходчица.
– Уже никому из них не помочь, – справившись с эмоциями, она продолжила беседу. Надо же как-то коротать время?
– Откуда вы знаете? Разве нет никакого лекарства?
Судя по шорохам, Ирия устраивался поудобнее, понимая, что прямо сейчас они всё равно никуда не двинутся.
– Я… была знакома с тем единственным человеком, который действительно мог что-то придумать и сделать.
– И где он сейчас? – деловито спросил мальчишка.
Знаменитая черта жутких Бретонов – везде искать свою выгоду. Нивес чуть не выругалась под нос, но сдержалась и лишь протяжно вздохнула.
– Она мертва.
Впрочем, леди Грэм была далеко не единственной, способной что-то поменять. Оставался ещё один человек, в знаниях и навыках которого Нивес уверена. Но Грегори… милый Грег ни за что бы не пошёл на такое, прекрасно зная, чем обернётся внезапно найденное лекарство. Да и раскрывать его тайны – неправильно, в чём-то даже подло.
Уж его-то она должна защитить. Раз не удалось спасти леди Грэм и её дочь, ту очаровательную и сообразительную не по годам девчушку, похожую на мать как две капли воды.
– Надо выяснить, куда их увозят, – решила сменить тему Нивес.
– И спасти их? – немного наивно уточнил Ирия.
Откуда в нём столько готовности действовать? Откуда силы срываться и бежать, стоит лишь указать цель? Хотя, это не с ним что-то не так, далеко не с ним. Она сама – перегорела, устала сражаться. Привыкла прятаться.
– Их уже не спасти, – напомнила она. – Но мы сможем понять, что там делается.
– Разве эти исследования не курирует Центр? Или Университет?
– Конкретно этим должен заниматься доктор Церик. И если ему в руки попали исследования леди Грэм…
– Беды не миновать?
– Беды не миновать, – коротко вздохнула Нивес.
До волчьего часа оставалось ещё очень, просто невообразимо много времени. И тянулось оно лихорадочно, дёргано. Будто те приступы, что нападали на неё после очередного боя.
***
Грязные тёмные бары Нижнего города нравились ему не больше вычурно убранных коридоров верхних этажей Центра, где жили преимущественно обедневшие аристократы без собственных поместий в Столице. Менее заносчивыми они от этого не становились, что только сильнее раздражало. И всё же здесь, несмотря на смрад, дышалось отчего-то легче.
Стоящих заведений, при посещении которых можно не бояться за сохранность желудка, здесь немного. Люсьен готов был поспорить на что угодно, что таковые можно пересчитать по пальцам одной руки. Брать, впрочем, надо руку Семипалого Ульфи – личного охранника архистратига7. Де Шати не нуждался в защите, однако чтил традиции проходчиков и не видел ничего плохого в надёжном и верном помощнике. Очень полезном помощнике, позволявшем прикрывать такие вот вольные отлучки в Нижний город.
– Я смотрю, ты тут скучаешь? – Наманикюренный дамский пальчик прошёлся по его щеке, задержавшись на плотно сомкнутых губах.
Люсьен обернулся на голос, готовый к крикам возмущения и брани. Вполне заслуженным, ведь на нём не было ни синего мундира, ни других знаков, обозначающих проходчика. Беспутные девки недолюбливали желтоглазых и либо отказывали им в предоставлении услуг, либо брали двойную плату. Де Шати рассудил, что сегодня можно и поразвлечься.
