— Я хотел бы поцеловать тебя в твои сладкие губы, но у меня есть ощущение, что ты не хочешь, чтобы я размазывал твою помаду? — шепчет Алекс мне в ухо.

— Да, — мои глаза закатываются от удовольствия, когда он кусает мочку уха.

— Жаль, а мне так хочется попробовать тебя, — не унимается он.

— Ты можешь сделать это потом, а сейчас нас ждут!

Он закатывает глаза и мычит от недовольства, но берет меня за талию и опускает на пол со стола. Алекс поправляет мой блестящий топ и брюки, пока я прохожусь по его костюму. Его руки скользят по всему моему телу, посылая заряд тока в каждую клетку.

— Как я выгляжу? — спрашиваю я, причесывая волосы пальцами.

— Как самая красивая женщина, которую я когда либо видел, — сказал Алекс, заставляя меня краснеть.

Мы выходим из комнаты, и он шлёпает меня по заднице, делая и так моё красное лицо только краснее. Он видит мою реакцию и смеется, обнимая за талию, пока мы идем по коридору.

Этот новый год мы решили провести с парой, которую встретили в Италии в прошлом месяце. Давид имеет многомиллиардную компанию, а Джизель является домохозяйкой. Они встречаются уже семь лет.

— Ты думаешь, они знают, что мы делали? — шёпотом спросил папочка, зная, как сильно мне стыдно. Его забавляла моя реакция, и я демонстративно отошла от него.

— И чем же вы занимались? — спросила Джизель с хитрой ухмылкой.

— Это же очевидно, — ответил папочка.

Он отодвигает для меня стул и садится рядом.

— Ну посмотри на Фрейю! Не можешь отделаться от неё ни на секунду! А я тебя не виню. Мой Давид точно такой же, — она хихикает и подмигивает мне.

К этому моменту к нам подбегает Давид.

— Три минуты ребята!

Мужчины начинают суетиться и наливать нам шампанского. Папочка протягивает мне бокал и включает звук телевизора. Играет оркестр, и идёт отсчёт.

— Готова войти в новый год со мной? — спрашивает Алекс. Даже его глаза улыбались.

— Жду не дождусь, — я оставляю нежный поцелуй на его щеке.

Я теряюсь в его тёмных глазах, также как и он в моих.

— Пять! — я слышу, как Давид и Джизель кричат.

— Спасибо, — тихо говорит Алекс.

— Четыре!

— За что? — спрашиваю я.

— Три!

— За то, что ты в моей жизни. За то, что делаешь её лучше.

— Два!

— Я люблю тебя, — папочка впился в мои губы.

— Одиииин! — ребята встали со своих мест и поцеловались.

Он берёт мою руку и кладёт на своё бедро, моя рука медленно опускается и находит его твердый член.

— Видишь, как ты на меня влияешь, детка? — спросил Алекс хриплым от возбуждения голосом.

Я решаю подразнить его и впиваюсь в материал брюк пальцами.

— Господи боже, эта девочка доведет меня до смерти, — говорит он, откидывая голову назад.

— Не переживай, ты мне ещё нужен, — за эти слова он укусил меня в шею, заставая взвизгнуть.

От лица Алекса Миллера:Несколько дней спустя.

Мы вернулись домой из бара, и Фрейя вошла раньше меня. Я смотрел, как она идёт в нашу спальню, как её сексуальные изгибы грациозно покачиваются при каждом её шаге, заставляя моё сердце биться сильнее. На ней было маленькое чёрное платье, которое я хотел бы снять с неё как можно быстрее, но она сказала, что меня ждёт сюрприз. Я остался стоять на месте после того, как она исчезла за дверью комнаты, просто уставившись в пустоту.

Я решил взять холодного шампанского и клубники и услышал, как Фрейя меня позвала. Ничего не могло подготовить меня к тому, что мне предстояло увидеть. Она сидела на краю нашей кровати, одетая полностью в костюм школьницы.

Мы играли с ней в разные игры, и в основном инициатором был я, поэтому приятное удивление можно было прочитать на моём лице.

На ней были черные гольфы с двумя полосками и черно-красная юбка в полосочку.

Не думаю, что с такой длиной я бы пустил её за границы этого дома.

И поверх всего была надета одна из моих сорочек, которая была застёгнута до середины. Обычно меня умиляло, как она воровала мою одежду, в которой она утопала из-за размера, но сейчас видя, как выглядывало красное кружево бюстгальтера, в голову лезли совершенно другие мысли.

Я почти выронил всё, что было у меня в руках, смотря, как моя детка сидит там, крутя кончики своих длинных волос, которые она заплела и бросила через плечо. На ней также были её очки, которые она носит редко, хотя они ей очень подходят. Мой член становится тверже.

Она является воплощением моих мечтаний.

— Детка, — выпалил я, не спуская взгляда с её упругой груди.

— Мистер Миллер, вы хотели меня видеть после урока? — спросила она с соблазнительной улыбкой.

Она раздвигает ноги и скрещивает обратно, заставляя меня звучно вздыхать. Я подхожу ближе и сажусь рядом, проходясь пальцами по её гольфам.

— Да, Фрейя, я хотел тебя видеть. Почему ты не слушаешь на уроках? — на удивление мой голос звучит серьёзно.

— С-сир. Извините, не могу сконцентрироваться, — жалобно произносит она.

— И почему же?

Она повторяет движение ногами, но в этот раз её юбка сильно задирается.

— Не знаю, могу сознаться ли в этом, — её голос игривый и наивный, она вживается в роль и сводит плечи в знак стеснения.

Улыбнувшись ей, я беру её ногу и поворачиваю к себе.

— Признайся или это будет пятый, — сказал я, ссылаясь на количество шлепков, которые она заслужила за сегодня.

— Вы нравитесь мне, мистер Миллер, — признается она, тихо посмеиваясь.

Чёрт меня подери, если это не действует на мой член.

Я расстегиваю свою рубашку, как можно быстро, и выбрасываю её на пол.

— К чёрту клубнику, я лучше попробую тебя. — говорю я, пролезая между ног и заталкивая её только глубже в матрас.

Её ноги прижаты к груди, и я опускаюсь ниже, пытаясь вкусить её через тонкий материал трусиков. Она вскрикивает и прижимается к моему лицу, пока я лижу и покусываю её через нежное кружево.

Злясь из-за слоя ткани между нами, я хватаю её и сильно дергаю, заставляя материал разрываться надвое у меня в руках. Фрейя вскрикивает от чувства жжения, но прежде чем она успевает ощутить всю боль полностью, мой рот оказывается на её клиторе, всасывая его раз за разом, задавая ритм, который через несколько минут доведет её до крайности как и всегда.

— Я убью тебя. Это третья пара за неделю, — она теряется между удовольствием и раздражением, и её голос дергается.

Её дыхание учащается, и ногти впиваются в кожу моей головы. Она любит играться с моими волосами, когда я оказываюсь между её ног, и царапания лишь придают огня. Вскоре её бедра прижимаются ко мне, и мне приходится обхватить их руками и держать на месте.

-Да, папочка. Не останавливайся! Пожалуйста… — стонет она, заводя меня сильней.

-Не останавливайся, папочка! Никогда не останавливайся. Не смей останавливаться. Я умоляю тебя, — Фрейя, не в силах договорить, кончает.

Я медленно поднимаюсь выше, пока она приходит в себя.

— Мелкая похотливая дрянь, — я делаю акцент на каждом слове. Она лежит без сил, но я знаю, как сильно на неё действуют её любимые слова.

Я переворачиваю её, на что она лишь слабо хнычет. Когда я хватаю и ощупываю её задницу, она оживляется.

— Признайтесь, Фрейя, это был ваш план с самого начала? Так вы решили привлечь моё внимание? Сначала вели себя непристойно в классе, а теперь пришли, чтобы соблазнить меня? — я шептал ей это в ухо, заставляя краснеть.

Я решаю сильно шлепнуть её по заднице и наблюдаю, как образуется красное место от моей ладони.

Она не отвечает, за что получает ещё два удара по каждому бедру, от чего дёргается и извивается. К этому времени на её коже можно было чётко разглядеть мои отпечатки.

Я хватаю её за ноги и пытаюсь удержать на месте.

— Сейчас дойдёт до шести, — угрожаю я.

— Д-да, мистер, — скулит она.

— Пора тебе получить своё наказание, непослушная девчонка, — проборматал я, поддаваясь вперёд, чтобы схватить её за руки и свести их за спиной. Другой рукой я беру её за шею и поднимаю, достаточно, чтобы поцеловать её в щёку.