— Завтра мы заберём твоего ненаглядного, не переживай, — я откинулась на спинку стула, разминая шею.

— Он не… он мой брат, — едва заметный румянец коснулся щек Аккерман и девушка еще глубже зарылась в шарф. Жан закатил глаза.

— Пускай будет так, — я устало отмахнулась рукой, — в любом случае, завтра уже все решится. Ладно, не теряйте меня, пойду свежим воздухом подышу.

Под едва слышимое ироничное хмыканье Бозарда, я скрылась за дверью. На улице стало прохладно, но это даже было мне на руку. Отрезвляло разум. Усевшись за одним из ветвистых деревьев, я поглубже укуталась в плащ и, достав одну из припрятанных сигарет, снова вкусила едкий дым.

Уже давно стемнело и звезды было отчетливо видно. Словно снова нахожусь на крыше штаба. Не хотелось думать ни о чем, только так сидеть и смотреть на это великолепие. И только желать, чтобы все проблемы испарились и наступила мирная жизнь. Жизнь без титанов, без сучьей политики, без ебанутой Марли.

— А то ли еще будет…

Шепот унесся едва уловимым ветерком. А действительно, впереди еще такая, мягко говоря, жопа. Нервно усмехнулась. Надо будет постараться запомнить ребятишек такими, какие они сейчас, ведь в дальнейшем, они будут разбиты. Война поглотит их целиком и полностью. А так даже и не скажешь, что именно на их плечах будет вся эта ноша. А что будет со спасенными людьми? Они также могут в любой момент погибнуть и тут уже ничего невозможно будет исправить. Успокаивать себя только тем, что им была дана возможность вкусить эту жизнь немножко подольше. Сигарета давно истлела, потянулась за второй.

Сделав глубокую затяжку и медленно выпуская дым, в памяти уловила припев одной, когда-то любимой песни. Вполголоса решила пропеть эти строки:

— Я подойду к тебе незаметно, ты не увидишь моего лица.

Я не отвечу на твои вопросы.

Наяву не слышно моего голоса.

Я сделаю тебя счастливым и заставлю тебя страдать.

Твои глаза горят ярче солнца. Я дороже золота.

Снова прильнув к сигарете, я едва сдержалась, чтобы не закашляться, когда услышала:

— Действительно, страдать ты меня заставляешь.

Леви обошел дерево и встал передо мной, спрятав руки в карманы. По нему было видно, как он сильно устал. Больше чем уверена, что он почти не спал прошлой ночью. Темные круги под его глазами, как заядлые стукачи, кричат об этом. Когда я выдохнула дым, он скривился и, резко нагнувшись, отобрал сигарету. Я думала он её выбросит, но Аккерман лишь затянулся сам, прикрывая глаза.

— Что, капитан, теперь моя очередь? — я склонила голову в бок, — Санеса раскусили, можно и мной заняться.

— Не прикидывайся идиоткой, ты прекрасно знаешь, какие вопросы меня интересуют. Я внимательно тебя слушаю.

Он уселся напротив меня, сложив ноги «по-турецки». Сигарета мгновением ранее была втоптана в землю.

— Я узнала точное месторасположение наших потеряшек, они находятся в старой часовне Рейсов. Как вы уже узнали от пленных, Рейсы — истинные правители стен. План Эрвина будет успешен и короля самозванца свергнут с престола и его место займет Хистория.

— Это радует, — он склонил голову, прикрывая глаза уже немного отросшей челкой, — и только ради этой информации ты сбежала?

— Не совсем так, но главную причину я тебе смогу рассказать, но не сегодня. Думаю, не так сложно немного подождать.

Леви резко поднял голову и вид его был какой-то затравленный. В глазах играла буря эмоций, что невозможно было прочитать, каких именно. Положительных там точно нет.

— Леви, постой! — я вскочила на ноги и повернулась в его сторону. Леви остановился спиной ко мне, лишь немного повернув голову к плечу. — Я обязательно тебе расскажу, но не сегодня. Неужели так сложно немного подождать.

Я тоже вспомнила этот день и почти такие же слова. Кто меня за язык только тянул. Идиотка. Дура. Но я уверена, что этот вечер не должен закончится так же плачевно.

В долю секунды я сократила между нами расстояние и уткнулась своим лбом в лоб мужчины. Леви едва заметно дернулся, но отстраняться от меня не стал, просто замер в ожидании. Аккуратно взяла его руки в свои. Холодные.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Поверь, после увиденного, я бы вообще с катушек слетела. Просто прошу, выслушай меня до конца и не перебивай. Я думаю, ты и сам понимаешь, почему я так поступила, но ты должен знать ответ на свой вопрос напрямую от меня. Я не люблю Хиро и никогда не полюблю. Хоть и говорят: «Никогда не говори никогда», и все же… Он для меня как старший брат, который иногда вытягивает непутевую сестру из всяких передряг. То, что ты увидел сегодня утром, была лишь банальная актерская игра. Хиро, когда жил в нашем с ним прошлом мире, был популярным актером. Он снимался в разных сценах, в том числе и любовных. Как мастер своего дела, он умело может воспроизводить любые эмоции, в том числе и влюбленность. И только благодаря ему я вернулась в целости и сохранности. Он предупредил, что мы можем наткнуться на отряд полиции, которые со мной бы особо не церемонились. Помимо пыток, они бы безбожно насиловали да и не факт, что вообще бы наигравшись, оставили в живых. Поэтому он придумал такой план, притвориться любовниками. Девушек своих сослуживцев они не трогают. Кодекс чести, блять, своеобразный. Пришлось доказывать.

Говоря все это я и не заметила, что мы смотрели друг другу уже в глаза, оторвавшись на короткое расстояние. Леви цепко всматривался в мои эмоции, в попытках уловить хоть какую-то фальшь. Но её и быть не могло. Я нежно положила свою ладонь к его щеке, едва уловимо ощущая проклевывающуюся щетину.

— Родной мой, я бы никогда так с тобой не поступила. Не предала бы наши чувства друг к другу. Ни за что. То, что произошло, было всего лишь как способ выжить, не более. Знал бы ты только, насколько сильно я тебя люблю и боюсь потерять. Ты бы только знал…

Не дав мне закончить, Леви яростно и отчаянно впился в мои губы, обхватывая руками за талию и прижимая к себе. Сердце бешено застучало от счастья и я не раздумывая ответила на его порыв. Его губы обжигали и эти ожоги мне были жизненно необходимы. Как воздух. Леви был моим воздухом и только им я могла дышать.

Поцелуй становился все жарче, ненасытнее и прохлада уже абсолютно не ощущалась. Только жар, его и мой. Мужчина стал лихорадочно целовать мою шею и ключицы и сквозь эту ласку я едва слышала его рваный шепот:

— Я так боялся… что потерял… тебя.

— Никогда, слышишь? Я буду с тобой до самого конца, — отчаянно прошептала я в ответ.

Леви еще удобнее ухватив меня за талию, поднялся вместе со мной на ноги и рывком прижал к дереву, совершенно не отрываясь от поцелуев. Я провела языком по его шее до мочки уха, ощущая и млея от солоноватого привкуса кожи. Судорожный выдох и мужчина резко разворачивает меня лицом к дереву, прижимаясь сзади всем телом.

— Как бы я хотел сделать это в более комфортном месте… но… у нас мало времени, — пробормотал Леви, запуская ладонь под рубашку и слегка грубовато сминая левую грудь.

— Я хочу тебя, — выдохнула я, давясь стоном, — и поубиваю тут всех, если мы этого не сделаем.

— Солидарен, — Аккерман куснул меня за плечо и ловкими движениями приспустил мои брюки. Слыша звук пряжки ремня, я затряслась от нетерпения и предвкушения. Мне он был жизненно необходим. Я желала всем нутром ощутить его в себе и убедиться, что между нами все по прежнему, хотя и так было очевидно, что Леви все понял. Груз с души рухнул вместе с штанами мужчины. Знала, что он не будет нежничать. Не в этот раз. Он вошел рывком, на всю длину сразу и стал выдалбливать из нас всю боль и обиду, пережитую за это короткое, но в то же время, мучительно долгое время. Его пальцы по хозяйски улеглись между моих ног и нащупав чувствительную точку, стали кружить, заставляя мой разум кружиться вместе с ними. Ветер пытался остудить наши разгоряченные тела, но это было не в его власти. Наш пожар никто не в силах затушить. Он будет гореть до тех пор, пока не сожжет нас до тла и я мысленно молилась, чтобы мы так никогда и не превратились в пепел, а горели, горели, горели…