Снова прильнув к горлышку бутылки, делая громкие глотки, меня как молнией поразила мысль, которая от скорби до сих пор не посетила мою голову.

Какая тварь, и главное за что совершила такое с ней?

========== Надеюсь, там ты будешь счастлива… ==========

— Мне нужен небольшой отпуск, — без лишних приветствий произнёс я, только войдя в кабинет главнокомандующего.

Эрвин посмотрел на меня изучающим внимательным взглядом. Представляю, какую картину он наблюдает. Помятый, взъерошенный, с покрасневшими глазами, некогда идеальный капитан Разведкорпуса. Возможно я выглядел жалко, но мне было абсолютно наплевать на это. Я желал мести. Только это послужило для меня толчком двигаться дальше, найти того ублюдка, который лишил меня дорогого человека и пустить его на корм титанам. Но а лучше, чтобы я убил его сам лично. Медленно, мучительно, слушая крики мольбы о скорейшей смерти. Я никогда не хотел убивать людей, хоть это частенько приходилось делать пытаясь выжить в Подземном городе, но сейчас я желал этого как никогда.

— Леви, тебе нужно успокоиться. Импульсивные поступки до хорошего не доведут.

— Импульсивные? — недоверчиво переспросил я. — Эта мразь на ней живого места не оставила и ты думаешь, что я приму это как должное? Если ты меня не отпустишь, то я сам уйду и плевать мне на последствия. Можешь судить меня за дезертирство, но я найду эту свинью и пущу его кишки, чего бы мне это не стоило.

Я тяжело дышал, пытаясь изо всех сил держать себя в руках. Я очень рассчитывал на понимание Эрвина, но знал, что даже если он будет против, меня это не остановит.

— Леви, тут все не так просто. Поверь, военная полиция углубленно займется этим делом и ты вряд ли сможешь сделать большее чем они. Так как все случилось во дворце аристократа, сейчас найти убийцу задача одна из главных, ибо опасность может поджидать каждого, как они считают. — Эрвин нахмурил брови и опустил глаза в пол.

— Как они считают? А как считаешь ты? — в его словах и интонации я улавливал нечто такое, что заставляло меня напрягаться.

Смит тяжело вздохнул и указал рукой на диван в предложении присесть. Это означало, что разговор вероятнее всего будет долгим. Он явно о чем-то догадывается или что-то знает и это понимание заставляло сжимать челюсти до желваков. Что ты скрываешь, Эрвин Смит?

— Я считаю, что опасность им не грозит, ведь цель была устранена, — устало выдохнул он, облокачиваясь на спинку стула.

Я ошарашено уставился на него, приоткрыв рот. Цель? Это он про нее?

— О чем ты?

— Им нужна была она и они выполнили свою работу. Другим людям ничего не угрожает. Я и сам был слишком наивным, не предполагая, насколько это все может быть серьезно. Вот и расплата за такую беспечность. Мы потеряли очень ценного солдата и я чувствую за это свою вину. Мне жаль, Леви, я искренне тебе соболезную. Я был не настолько слепым, чтобы не видеть, что между вами нечто большее чем отношения командир-подчиненный. Между вами сразу появилась некая искра. И я искренне был рад за тебя, наблюдая, как ты меняешься рядом с ней. — Я болезненно сморщился на этих словах. Зачем он все это мне говорит? — И знаешь, каким бы ты сильным ни был, я действительно беспокоюсь за тебя. Сможешь ли ты пережить эту потерю?

— Если ты думаешь, что я побегу лезть в петлю, то ошибаешься. Это слишком лёгкая и незаслуженная для меня смерть. Я продолжу вариться в этом котле, пока на какой-нибудь вылазке не буду сожран одной из тупорылых тварей.

Эрвин заглянул в мои глаза с крайней серьезностью выискивая в них ответы. Но я сомневаюсь, что он сможет там что-либо разглядеть. Вероятнее всего ничего кроме потухшего безразличного взгляда он увидеть не сможет, хотя проницательности в нем не занимать.

— И ты уверен, что это не случится на ближайшей же вылазке?

Что и следовало ожидать. Слишком умен. Да, я действительно задумывался о том, чтобы покончить со всем дерьмом, захватив с собой побольше этих неразумных тварей. Сперва я жутко разозлился на себя за такие мысли. Я всегда презирал слабых людей, готовых так просто распрощаться со своей жизнью. Но теперь слабым оказался я и навязчивая мысль все больше крутилась в моей голове. Я не ответил ничего на его вопрос, продолжая в ответ смотреть уставшими потухшими глазами. Молчание было красноречивее слов.

Эрвин сложил ладони в замок, оперев на них свой подбородок и задумался. По истечению пары минут, он снова уставился на меня каким-то решительным взглядом:

— А что если я скажу, что она не умерла?

Что? Да как он смеет? Я бы все на свете отдал, чтобы эти слова были правдой. Но глаза меня еще никогда не подводили и не нужно быть профессиональным лекарем, чтобы понимать, что с такими травмами выжить просто не реально. Она была мертва и это неоспоримый и мучительный факт. Злость охватила меня целиком от и так натянутых нервов:

— Что за хуйню ты сейчас произнес? Шутить надо мной вздумал?

— Я не шучу. Это мое предположение, о котором я искренне надеюсь. Но не буду тебя обнадеживать, в этом мире она действительно мертва и мы все это видели. Извини, это я просил ей не рассказывать о себе всю информацию.

Когда он начал рассказывать мне о странниках, я думал, что начал потихоньку сходить с ума. Либо Эрвин съехал с катушек и пытается мне впихнуть какую-то сказку, чтобы мне было немного легче. Легче от понимания того, что она вернулась в свой мир, где нет блядских титанов, каких-либо ущемляющих свободу стен. Где она может спокойно вернуться к своему мужу и зажить той жизнью, которую она заслуживала. Сердце предательски защемило. Но я мысленно дал себе по лицу. Я больше никогда не буду с ней эгоистом. Даже в мыслях. И не важно, что больше я ее никогда не увижу, но я не посмею больше лелеять себя и свои чувства. Уже пошел на поводу у них и вот к чему это привело.

— Подводя итог с фактом ее убийства, мы убедились, что есть люди выслеживающие и устраняющие странников. Ее друг из военной полиции теперь будет действовать более решительно и я уверен, что он любыми способами найдёт их. Именно поэтому я не хочу, чтобы ты вмешивался в эти поиски. Этим уже занимаются те, кто более компетентен в данном вопросе

— Хиро в курсе всего этого? — я до конца не понимал, что происходит. Потом я вспомнил, она же говорила мне, что он из того же мира, что и она. А значит он тоже в опасности и пытался это исправить.

— Да, он занимался поиском информации и за несколько дней до бала сообщил ей, что есть вероятность что существуют люди выслеживающие их. Я просил ее видеться с ним, чтобы узнавать как можно больше информации. Но к сожалению все случилось гораздо раньше, чем мы узнали всю степень опасности для них наверняка.

— Значит, она виделась с ним по твоему требованию? — неприязнь к себе снова сковала все мое нутро.

— Разумеется, ты же не думаешь, что ее бы свободно пропускали на проходной. Раз ты не давал этого разрешения, то оно шло от меня. Я просил ее держать в тайне информацию, пока мы не сможем узнать что-либо наверняка. Это мое упущение. Возможно если бы я посвятил тебя в это дело, она была бы в большей безопасности. Не знаю, сможешь ли, но я прошу простить меня за это.

Я резко встал изо всех сил, пытаясь совладать с эмоциями. Не сказав ни слова, я пулей вылетел из кабинета главнокомандующего и словно в тумане оказался в своем кабинете. Остановившись в середине комнаты, я тяжело дыша схватился за голову. Меня просто всего трясло от злости. В порыве гнева я со всей силы пнул ближайший стул, который от мощи моего удара распался на части. Облокотившись двумя руками о стол, я закрыл глаза, опустив голову. Я был зол на Эрвина, на Сию, но самое больше на себя самого. Какая ирония, это снова случилось. Я снова сделал неправильный выбор, борясь за пустышку. Думая, что все дело просто в обычной ревности, неуверенности, а на самом деле тут все было гораздо серьезнее и глубже. А она ведь собиралась мне все рассказать. И просто ждала момента, когда я буду в трезвом рассудке, ведь скажи она мне все там, как он и просил, вероятнее всего я бы дико разозлился, и скорее всего обидел бы ее своим поведением. Но блядь, лучше бы это было так! Пускай я бы накричал на нее, зацепил бы колкими словами, вел бы себя как озлобленный зверь, но она была бы, мать его, жива! И я бы не отходил от нее ни на шаг, прицепил бы к себе цепями и никого не подпускал и близко. И пока я страдал хуйней, трепя нервы и себе и ей, тот парень действительно пытался что-то для нее сделать.