Ольга Ведерникова
Рассказ основан на невыдуманной истории. Имя главной героини, разумеется, изменено. Эта история, увиденная мной по телевизору, не давала мне покоя, потому что поражала больше, чем горы трупов в результате бытовых и заказных убийств, аварий, несчастных случаев. Вроде бы не так страшно - все живы, а я не могла ее забыть. Читайте и судите сами.
декабрь 1999 г.
РУКА
Возвращаться вечером с работы, проходя под мрачными арками домов, мимо темных подъездов и мусорных ящиков, стараясь не вывихнуть ногу, попав каблуком в одну из выбоин в асфальте, неимоверным усилием пытаясь изобразить бесстрашие хотя бы перед собой, а, когда это удается, замечая подозрительные тени в арке и невольно замедляя шаг - вот она, жизнь. Как хочется ничего не бояться, сбросить прилипшую прочно к лицу маску вечной жертвы, стать подобием тех отважных женщин из заполонивших страну западных фильмов, смело смотреть вперед и преследовать - как прекрасно это звучит преследовать преступников, и пусть они боятся! Иногда страх отступает, вероятно, уступая место какому-то безразличию, а иногда и под влиянием ликующей радости, когда вдруг происходит что-то приятное в жизни и забываешь ненадолго о темных переулках. Hо ощущения полной свободы не бывает никогда.
***
Лидия Ивановна торопилась домой. Сегодня она задержалась на работе, где вместе с другими сотрудниками готовила контору к предстоящему празднику коллектив был дружный, веселый, и праздники еще не превратились в лишний повод купить пожрать что-то, что не позволяешь себе купить в обычные дни, да позволить мужу выпить сверхдозу алкоголя, а потом сидеть, уставившись в цветной ящик. Лидия Ивановна работала бухгалтером, поэтому ее сумка всегда была набита какими-нибудь бумагами, которые обязательно надо прочесть и проработать, причем желательно вчера, потому что завтра неутомимое и неугомонное правительство выпустит что-нибудь этакое, новое, дабы порадовать работников ручки и калькулятора, и это что-нибудь надо будет вызубрить во избежание конфликта с налоговой инспекцией. Также в сумке нашли временное пристанище: полкило колбасы докторской, молоко, хлеб, и банка зеленого горошка для салата Оливье. Праздник в семье Лидии Ивановны всегда ассоциировался с этим салатом, еще со времен их с мужем молодости. Салат делаем - будет праздник, а без него сколько ни выпей - все равно не праздник, а банальная пьянка.
Оставалось пройти еще несколько подъездов. Вдруг из тени в свет фонаря выступил парень, в руках он держал какую-то палку. Обходя в мечтах магазины, Лидия Ивановна заметила направленный ей в живот ствол ружья, только когда парень подошел к ней совсем близко и прохрипел "Давай деньги". От страха она не смогла ничего сообразить, она не понимала, что происходит, почему, почему именно с ней, почему именно сегодня. Ей казалось, что они стоят вечность, на самом деле прошло три секунды. Лидия Ивановна, обливаясь холодным потом, полезла в сумку, чтобы достать кошелек. Как назло, он опять спрятался на самом дне, под бумагами и продуктами. Она судорожно рылась в сумке, уже поняв ситуацию - денег не жалко, лишь бы выжить - и не заметила странного выражения в глазах парня. Его зрачки резко расширились, он дернулся и прогремел выстрел... Что-то теплое и мокрое потекло по ноге. Лидия Ивановна медленно, как в полусне, перевела взгляд на левую руку. Ее не было до самого локтя. Весь бок и левая нога были залиты кровью, которая толчками выливалась из черного обрубка. Лидия Ивановна удивилась, что не чувствует боли - и тут тело пронзила такая дикая боль, что она даже не смогла закричать. В глазах потемнело, она упала на асфальт, в лужу, угасающим зрением успев заметить убегающие ноги. Она очнулась через минуту, голоса все еще не было. Она зажала отстреленную левую руку правой и попыталась встать. Колени подогнулись, и она снова упала. Теряя сознание от боли, страха, непонимания, она вдруг закричала, до боли в горле, сорвав голос. Освещенные окна дома безмолвствовали - в некоторых из них на минуту появились любопытствующие силуэты и сразу же исчезли. Она проползла три подъезда, как-то сумела вызвать лифт, дойти до своей квартиры, и нажать кнопку звонка. Она увидела встревоженные лица мужа и детей и потеряла сознание уже надолго.
***
Hет - вдруг поняла она - все это неправда. Лидия Ивановна вновь стояла на темном тротуаре перед домом, в живот ей было направлено дуло ружья. По зрачкам преступника Лидия Ивановна безошибочно определила наркомана. - Давай деньги, - прохрипел он. - Я тебе все отдам, только не убивай меня, - и она полезла в сумку. Он немного отвел ружье, теперь оно смотрело Лидии Ивановне в руку. Внезапно она, сама себе удивляясь, проворно отпрыгнула в сторону и резко ударила парня по руке тяжеленной сумкой, отчаянно заорав "Помогите! Пожар!". В окна стали выглядывать, парень попытался подобрать выроненное ружье, но Лидия Ивановна еще раз огрела его по лицу, и он убежал. Еще не оправившись от пережитого, она направилась домой, позвала мужа и они вместе вызвали милицию.
***
Лидия Ивановна очнулась на больничной кровати. Болела голова и хотелось пить. Hа тумбочке стоял стакан. Она протянула левую руку, хотела взять его... и стукнулась о край тумбочки обрубком руки. Теперь она вспомнила все, и это все было более чем страшно. Это было несправедливо, она ничем не заслужила такую боль. Hаркоман, кровь, то, как она ползла по грязному асфальту - ей ничего не приснилось. Это было страшной реальностью. Она заплакала. В палату вошел муж, постаревший лет на десять, присел на краешек кровати, хотел что-то спросить, но промолчал. Говорить они смогли только на следующий день.
***
Конечно же, время лечит. Лидия Ивановна снова вышла на работу, и между ней и коллегами даже не возникло отчуждения, обычно возникающего, если у кого-то случается беда. Муж и дети нежно о ней заботятся и отбирают все хозяйственные дела, что иногда ее немного раздражает. Hаркомана поймали, посадили, принудительно лечили. Он вышел и снова подсел на наркотики. Ждите следующих жертв.
