Белоэмигрантский историк С.Г. Сватиков считал, что «земля Донская на протяжении всей своей истории была особым государственным образованием – республикой. До 1614 года эта республика была полностью независимой, с 1614 года— вассальным по отношению к России государством. С 1671 года, после принятия донскими казаками присяги на верность царю, войско Донское вошло в состав России на правах автономии при сохранении некоторых признаков государственности и республиканского строя. В XVIII веке государственность Дона была уничтожена Петром I после подавления Булавинского восстания».[48] Однако Дон вспомнил о своей вольности «в период развала Российской государственности в 1917–1920 гг.».[49]
После Октябрьской революции резко сократилось число исторических изданий. Многие учёные, не принявшие новую власть, вынуждены были эмигрировать за границу. Вместе с тем советские историки проделали немалую работу в изучении различных проблем истории донского казачества. Основой советской историографии являлось материалистическое понимание исторического процесса, в основе которого лежала смена общественно-экономических формаций. Донское казачество рассматривалось как типичное явление феодального общества.
Советские историки в 20–30 гг. XX столетия рассматривали историю донского казачества с позиций марксизма-ленинизма. Большое влияние на их работы оказывали труды академика М.Н. Покровского, который считал казаков русскими крестьянами, которые бежали из центральных районов России на Дон в период усиления помещичьей эксплуатации.[50]
Большое распространение в этот период получила теория торгового капитализма, согласно которой казаки являлись орудием реакционной политики царских властей. Казачество быстро становится «наемным войском торгового капитала Московского государства в XVI–XVII вв. по генезису, социальной сущности и историческому значению».[51] В дальнейшем казачество не рассматривалось как явление, связанное с торговым капиталом. Подчёркивается, что казаки были порождены феодальным строем.[52]
В 40 гг. среди историков стало распространяться мнение о казаках как о бродниках. Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский полагали, что происхождение бродников было обусловлено теми же причинами, что и уход крестьян на Дон, т. е. бегством от феодалов.[53]
При этом большинство учёных полагало, что появление донского казачество относится к периоду не ранее I половины XVI в., связывая это утверждение с массовым бегством крестьян из центральных районов России и усилением крепостничества. Некоторые исследователи данной проблемы рассматривали происхождение донского казачества как сдерживающего фактора в борьбе России с внешним врагом (с Турцией), начиная с середины XVI в.[54]
Известный советский и российский ученый, профессор, член-корреспондент РАЕН А.П. Пронштейн считал, что до XVII в. Дон – это вассальная по отношению к Московскому государству республика, а со II половины XVII в. стали складываться предпосылки для наступления Московского правительства на самостоятельность войска Донского.[55]
Академик М.Н. Тихомиров полагал, что стремление крестьян уходить на юг было обусловлено экономической причиной. Увеличение численности населения «толкало на расширение запашки, но рутинное средневековое землевладение не могло заметно расширяться в условиях плохой земли и обилия лесов и болот».[56] Впрочем, говорить о начале развития земледелия в XVI в. у казаков не приходится. Вместе с тем получила распространение промысловая деятельность: рыболовство, охота.
В конце 80 – начале 90 гг. XX в. заметно возрос интерес к изучению истории донского казачества. Это было связано с процессом его возрождения, а также исследования проблем казачества, которые не получили полного изучения. Попытки создания таких исследований предприняли многие учёные.[57]
В это же время выходят в свет труды Л.Н. Гумилёва.[58] По его мнению, казачество существовало на Дону начиная с XIII в. Предками их он считал «этнос бродников, потомков православных хазар, усвоивших русский язык, ставший обиходным, и православие, принятое еще в IX в.».[59] Этот этнос сохранялся под властью Орды, а в XVI в. потомки бродников принимали в свою среду пришельцев с Руси, т. к. нуждались в пополнении своей численности. Труды Л.Н. Гумилёва, безусловно, заслуживают внимания, поскольку он ставит много новых вопросов, таких как социальный состав уходивших из Руси населения и этнический состав казаков в XVI в., их занятия.
В последние годы высказана точка зрения о массовом продвижении на Дон русского населения в XVI в., когда «не отдельные личности, но целые семьи и селения со всем своим скарбом – крепостные крестьяне и холопы, бобыли и «гулящие люди», посадские из самых разных городов и сел России устремились на Юг и Юго-восток. К 20–30 гг. XVI века многие казачьи городки стояли по правобережным притокам Дона – Хопру, Медведице».[60] Но каких-либо серьёзных доказательств по этому поводу не приводится.
Интерес представляет собой коллективная монография учёных Ростовского университета. Книга снабжена приложением, содержащим основные биографические сведения о донских атаманах и знаменитых людях земли донской, казачьи диалекты и выражения.[61] Данная работа была первоначально задумана как обобщающий очерк истории донского казачества. Однако авторы признают тот факт, что время такого очерка ещё не наступило. В книге освещаются наиболее важные проблемы истории Дона: происхождение и становление казачества в качестве самостоятельной социальной общности, взаимодействие казаков с Московским государством, участие в войнах и революциях. Специальная глава посвящена культуре Дона. В работе использованы результаты исследований дореволюционных, советских и зарубежных историков, а также современные новации и интерпретации ряда актуальных проблем истории донского казачества.
Истории донского казачества в XVI–XVII вв. посвящено исследование Н.А. Мининкова.[62] Основу данной работы составляет широкий круг архивных и опубликованных источников, часть которых вводится в научный оборот впервые.
Автор рассматривает вопросы происхождения казачества, этнический состав, появление казачьих поселений, политическое устройство, характер взаимоотношений войска Донского с Москвой.
Проблемам историографии и источниковедения Донского края посвящена монография профессора А.И. Агафонова.[63] Автор подробно рассматривает деятельность органов власти и управления, научных и общественных организаций, частных лиц и создателей различных видов и типов источников, раскрывает их взаимосвязь и информационные возможности, приемы и принципы исследования.
Подводя итог анализу исторической литературы по вопросу о происхождении донского казачества, можно сделать следующие выводы:
по вопросу о происхождении казачества среди исследователей не было, нет и, вероятно, никогда не будет общей точки зрения. Автор считает, что, опираясь на известные исторические документы, по этому поводу можно полагать, что до начала и середины XVI столетия на Дону проживало малочисленное местное население, влачившее жалкое существование. Новый толчок к его развитию дали многочисленные потоки беглого люда из центральных районов России, из Украины, где к середине XVI столетия резко усилился процесс закабаления простого люда. Это были смелые, храбрые, «пассионарные» люди, которые, слившись с немногочисленным местным населением, и дали начало тому молодецкому люду, который вскоре стал известен под именем донских казаков. Исторические документы не позволяют назвать их отдельным народом, поскольку это были, в основном, представители славянства, прежде всего русские и малороссияне. Возникновение казачества в XVI в. являлось закономерным результатом развития России, в ходе которого происходит становление самодержавной власти и усиление крепостничества.
