– Да, Слава по праву может сказать: «Хорошо жить в центре».

– С парковкой в центре, наверное, проблем нет, – сказал Витя, который водил дорогую иномарку.

– У Славы всегда есть парковка в центре – в собственном дворе.

– Кто-то говорит: «прогуляться во дворе», а кто-то – «прогуляться по Красной», – завистливо сказал Рома.

– И набережная недалеко, три квартала, наверное?

– Да, мы с Таей пешком ходим гулять по набережной.

– У тебя такой вид из окна!

Из окна был вид на здание законодательного собрания, площадь с замерзшим неработающим фонтаном и за обледенелыми деревьями сквер, а в конце улицы виднелся белый златоглавый собор.

– Ну что, Слава, хорошо жить в центре? Расскажи! Нравится? – все допытывался Рома.

– Ну, в принципе, да…хорошо! А как ты думаешь? Все рядом, все близко! Я в детстве в школу пешком ходил. Там через дорогу лицей… По ночам, правда, шумно. Толпы пьяных по Красной гуляют! Песни под окнами горланят! Как-то бомж бутылку в окно кинул, окно разбил! На праздники вообще! От криков заснуть невозможно было! Хорошо, что металлопластиковые окна изобрели, спокойнее стало. Раньше такая слышимость была! Вообще, район неспокойный. Драки, пьяные постоянно шастают, – жаловался Слава. – Пробки, утром вообще не уехать!

К хорошему быстро привыкаешь, и Слава, как каждый житель «старого центра» был избалован и красотой архитектуры района, и достопримечательностями на каждом шагу, и близостью основных музеев и концертных залов, и развитой инфраструктурой. И не ценил все достоинства жизни в центре.

– Ну, заелся, одним словом, – единогласно решили однокурсники…

К Славе подошла расстроенная Тая, которая была на кухне и не участвовала в дискуссии, и виновато протянула небольшую железную кастрюлю:

– Смотри, я тут напутала с рецептом кекса… – она показывала испорченное тесто. – Я взбила яйца с сахаром, а надо было взбить только желтки, а потом уже влить белки, чтобы кекс был пышным и нормально поднялся. – Тая объясняла Славе тонкости кулинарии, расстроено глядя в пол и смущенно показывая кастрюлю с жидкими желтыми яйцами с блестящими кристалликами сахара. – Не знаю, что теперь делать, – сказала Тая неуверенно, ища совета у Славы:

– Не расстраивайся… Сделай еще раз… – Слава заглянул в кастрюлю.

– А что с этим тестом сделать? Выбросить?

– Да, выбрасывай, – сказал Слава не задумываясь.

Тая послушно поплелась на кухню делать кекс еще раз: на этот раз взбивать с сахаром только желтки и выливать «испорченные тесто» – сахар с яйцами.

Через сорок минут Тая победоносно принесла высокий кекс, который, правда, немного подгорел, а в полдвенадцатого – на большом железном подносе фрукты.

За разговорами незаметно пролетело время. Приближалась единственная в году полночь, когда весь мир не спал, а напряженно смотрел на часы и отсчитывал последние секунды уходящего года.

Парни встречали новый год уже изрядно выпившими. – Новый год еще не начался, а парни уже напились! – жаловалась Тая Жене, глядя на пьяных Славу, Витю и Диму.

– Я бы на твоем месте не мешал напитки, – советовал Витя Диме, когда тот решил после коньяка пить шампанское.

– Как же новый год без шампанского? – ответил Дима.

Слава и Витя встречали новый год коньяком.

– А вы знаете, есть такая примета, если, пока бьют куранты, успеть написать записку с желанием, сжечь ее и выпить шампанское с пеплом, то желание обязательно исполнится! Кто-нибудь хочет попробовать? – спросил Витя.

– Я думаю, я успею! – вызвался Дима. И заранее подготовил листок бумаги, ручку и спички.

Новый год как обычно встречали традиционной пятиминутной речью президента и загадыванием желаний под бой курантов.

Витя заранее откупорил бутылку шампанского, предварительно потряс ее и, не вынимая пробку, под дружный хохот обрызгал всех присутствующих липким светло-желтым шампанским. Ника сильно расстроилась из-за обрызганной шампанским кофточки. Решили откупорить вторую бутылку, одной бутылкой обрызгали гостей, другой – наполнили бокалы.

Без пяти двенадцать в бокалах пенилось и искрилось шампанское, в телевизоре президент как всегда желал всем счастья и здоровья в новом году, вкратце подводил итоги уходящего года и призывал в новогоднюю ночь не забывать про родителей и старых друзей.

Не успел президент из телевизора первым поздравить с наступающим через пару секунд новым годом, как Кремлевские часы начали отбивать заветные двенадцать ударов.

Под равномерный бой курантов загадывали желания. Дима написал свое желание на бумаге, успел спалить, пепел добавить в бокал с шампанским и залпом опустошить бокал. И был уверен, что после такого героического поступка его желание обязательно сбудется.

За окном уже грохотали петарды, в окне вспыхивали разноцветные фейерверки. Под звуки гимна однокурсники поздравляли друг друга:

– Ну, с новым годом! С новым счастьем!

– Счастья, здоровья, любви, исполнения всех желаний!

– Ууу! С новым годом! – Вероника радостно угугукала. – Я знаю, какое все загадали желание – сдать эту сессию!

– У нас одно желание на всех!

В первые минуты нового года по совету президента звонили забытым родителям и друзьям. Тая со Славой наедине обменялись подарками.

Новый год наступил, и каждый с надеждой смотрел в будущее.

Слава принес бенгальские огни. Выключив свет, смотрели, как сверкающие огоньки поднимаются по железным проволокам, сияющие искры отлетают во все стороны. Одна искра отскочила и прожгла скатерть. Слава как обычно сказал не расстраиваться.

Потом пошли на улицу пускать фейерверки и петарды. Небо Краснодара было разукрашено огнями и сверкало вновь и вновь загорающимися фейерверками… Со всех сторон грохотало. Слава с Витей тоже запустили несколько фейерверков – два получилось запустить, два – нет, внеся свой вклад в новогоднее небо Краснодара, озарявшееся праздничными салютами. На земле установили два фейерверка-фонтана, отошли на безопасное расстояние и несколько секунд наблюдали, как поднимались высокие потоки ярких искр.

Когда выпусти все петарды и запустили все фейерверки, однокурсники решили вернуться в квартиру Славы. Уже сытые все равно сели за праздничный стол. На улице долго грохотало. В телевизоре звезды в карнавальных костюмах пели известные песни прошлых лет. Под телевизор, как фон, продолжали пить и праздновать… в основном пить.

Ника с Лерой приготовили конкурсы, в шапочках деда Мороза задавали интеллектуальные или шуточные вопросы и дарили небольшие подарки за правильные ответы – блокноты, ручки и брелки.

Достали шарик, наполненный гелием, и по очереди вдыхали из него гелий, а потом высоким голосом мультяшек пели песенки. Устроили танцы.

В чужой богатой квартире Ника и Лера делали фотографии в разных местах интерьера: сидя на диване, креслах или их спинках, у картин и праздничного стола, в коридоре.

Слава уже плохо держался на ногах. И верный друг Витя был готов в любую минуту его поддержать. Тая убирала со стола грязные тарелки и загружала посудомоечную машинку. Остальные девчонки ей помогали. Парни также сидели за столом и поднимали бокалы, иногда выходя покурить.

– Только не понижай градус! – говорил Диме Витя. Но Дима не слушался и мешал спиртное. Витя со Славой весь вечер пили только коньяк.

– А Витя пьет и не пьянеет! Вот он пить умеет, – показывал на Витю Слава. – Уже две бутылки коньяка один выпел. И хоть бы хны. Как огурчик!

Около трех Диме стало плохо. Его рвало в туалете, и Слава с Витей тыкали ему какие-то таблетки.

– Говорил я тебе: «Не понижай градус!» – все повторял Витя.

Диму сильно скрутило, болел живот, собирались вызвать скорую, но он отказался:

– Все нормально. Ничего не надо, – повторял Дима сине-зеленого цвета. Он стоял, слегка согнувшись, и держался за живот. Его отправили на такси домой. Рома не поехал с ним, захотел остаться на вечеринке с остальными.

Как только уехал Дима, все немного присмирели, и праздничное веселье поутихло. Лицо синего Димчика, скрючившегося, схватившегося за живот, ни у кого не шло из головы. Подумав, решили ложиться спать.