Лена Ситокова любила Мессинга, много книг читала о нем и хорошо знала его жизнеописание.

Сегодня я оказалась в группе с Сашей Янченко, Машей Бонтюк и Леной Ситоковой. Со мной в группе была и Яся Воронина. Мы уже немного подружились. Яся как будто «прибилась» ко мне в этом клубе… Не во всех группах сидели американцы. Иногда группы состояли из одних русских. Но в нашей группе оказалась Дженнифер. Она возглавляла группу и должна была вести обсуждение, направлять беседую. У американцев были свои листочки (у всех одинаковые), свой план ведения встречи и свой список вопросов для обсуждения. И среди русских Саша был за главного.

Мария Бонтюк сегодня пришла в американский клуб впервые. Она училась на третьем курсе географического факультета. Это была худенькая, тоненькая брюнетка моего роста, с тонкими немного жирными волосами в каре, свисающими сосульками, лысеющим лбом и узкими очками в черной оправе. У нее был ровный пробор, и волосы свисали с двух сторон, маскируя лысеющий лоб. Она была просто одета, в широких коротких джинсах, футболке и тряпичных высоких кедах на шнуровке. Мне показалось, что она одета не по сезону. Она носила самодельные фенечки на обоих запястьях…

Мария сразу освоилась в компании … Она любила заигрывать с мальчиками. Сразу с теми, кого видела в первый раз, переходила на дружеский панибратский тон и, как мне показалось, намного больше интересовалась парнями, чем девушками. Девушки ей были даже по-дружески не интересны.

Сначала мы делали упражнение на понимание: нам раздали маленькие желтые стикеры, на каждом из которых было написано имя какого-то известного человека, ныне живущего или который когда-либо жил раньше, но, как потом оказалось, не на всех стикерах были именно известные люди. Мы повесили эти стикеры на лбы. То есть, на каждого из нас как бы повесили «ярлык». Все в группе видели это имя, кроме нас самих. Сначала мы просто разговаривали друг с другом, но говорили как бы не с человеком напротив, а с личностью, написанной у него на ярлыке и вели себя соответствующе этой личности. То есть если было написано имя известного писателя, то мы просили автограф. При этом мы сами не знали, что за имя написано у нас на лбу.

– Итак, я хочу автографы от Лены. Конечно же. От Машки тоже… Нет, Яся, не от тебя… От тебя Арина… Даже не знаю…. Хотя тоже давай…– Саша был веселый и прикольный и постоянно смеялся и смешал нас.

Потом мы стали задавать вопросы, пытаясь понять, какое имя написано у нас на лбах. Здесь не было победителя. Можно было угадать или не угадать свой ярлык. Можно было задавать только вопросы, которые допускали ответ «да» или «нет». Или альтернативные вопросы с «или», их тоже можно свести к «да» и «нет». Нельзя было задавать открытые вопросы типа: «Кем я работаю?»

Ведущим в нашей группе была Дженнифер, но она была достаточно пассивна.

«Отрывать», вернее «снимать», ярлыки начали с Саши.

Он первый задавал вопросы группе. Отвечали хором или кто-то один. Ответы у всех соответственно были одинаковыми, двух правильных ответов быть не могло.

– Я живу сейчас или уже умер?

– Саша, ты уже умер! – это был прикол новенькой Маши. Она говорила с Сашей, как со старым другом, хотя видела в первый раз. Это меня удивило.

– Ты живешь сейчас…

– Я мужчина или женщина?

– Саша, ты – женщина!

– Я женщины? Серьезно? – Саша даже хихикнул и откинулся на стул, стукнув себя по коленкам.

– Да, Саша, ты женщина, – хотя Саша, естественно, был мужчиной в полном смысле этого слова. Пол «ярлыка»-стикера и человека, носившего этот «ярлык», необязательно совпадал.

– А я известная женщина?

Было необычно наблюдать, как Саша говорил о себе в женском лице.

– Да, очень известная!

– Я актриса?

– Нет!

– Ну, ты играла в нескольких фильмах. Двух, по-моему.

– Так… Я неудавшаяся актриса… Тогда я певица?

– Да!!

– Ооо, это уже интересно. – Саша, наконец, получил конкретную информацию – он известная певица и актриса пары фильмов.

– Иностранная?

– Да!

– Американка?

– Да!!! – На американских встречах логично быть именно американской певицей.

Теперь шло гадание на кофейной гуще. Американских известных певиц было очень много. Саша сам решил конкретизировать.

– Я брюнетка или блондинка?

– Блондинка.

– Вообще-то цвет твоих волос часто меняется. Но твой основной цвет и образ – блонд, кучерявый блонд, – ответила Маша со знанием дела.

– Ты чаще блондинка, чем брюнетка…

Сам Саша был брюнетом, сейчас подстриженным «под ежик».

– У меня короткие волосы?

– Да, чаще короткие, чем длинные. Обычно у тебя длинное каре.

– Прически постоянно меняются!

– Я сильно известная певица?

– Да, очень известная! Известнее некуда! – тут вся группа была единогласна. – Ты самая известная певица в мире! Самая!

– Ну, тогда это очевидно! Я – Ирина!!!

– Да!!! – все захлопали Саше. Он угадал, кто он, достаточно быстро.

– Я понял, кто я, когда вы сказали, что я певица и немного актриса. Что я играла в нескольких фильмах. Только в паре. И я – очень известная певица. Тут я понял, что я Ирина, и дальше просто проверял! Только Ирина мало снималась. Особенно запомнился ее фильм про друга-любовника. И она часто меняет образы!

Мне еще раз захотелось захлопать Саше – так он круто выглядел в наших глазах и своих собственных!

Итак, у Саши на лбу было написано имя попсовой всемирно известной американской певицы.

Маша была известной французской певицей семидесятых. Лена Ситокова была Суворовым. Я заметила, что у американцев часто вспоминали этого великого русского полководца. Дженнифер была Флемингом, изобретшим пенициллин.

«Гадали» по кругу, теперь была очередь Яси.

Яся плохо говорила по-английски. Поэтому она задавала вопросы на русском. И ей сильно подсказывали. Саша ей, конечно, помог.

– Я русская?

– Нет…

У Яси был очень тихий и нежный голос. Она всегда сидела согнувшись. Она ходила ровно, а сидела сгорбившись. Мышцы ее спины не держали ее спину при сидении.

– Я американка?

– Нет…

– Я англичанка…

– Нет…

– Француженка?

В это время Саша, мотал головой и делал частые перекрестные движения руками, говорящими, что Яся вообще не на том пути. Типа «холодно»…

– Спроси: «Я человек»? – опять подсказал Саша, у Яси было совсем «холодно».

– Я человек? – послушно спросила Яся.

– Нет…

Повисла двадцатисекундная тишина. Яся была озадачена: – Я не человек?

– Нет, – Маша преувеличенно пожала плечами и наигранно и несильно разводила руками, типа: «С этим ничего не поделать».

– Мда…Это сложно, – опять же сказал Саша покивав.

– Да, кто же я тогда?

– Ну… – Саша тянул «у». – Ты должна еще погадать!

– Да кто же я тогда, блин! – Яся гадать не стала. Она не выдержала, тут же сорвала со лба желтую наклейку и посмотрела надпись. На ней было написано: «empty spot». Яся не знала этих слов: – Что это такое? – она показала свой ярлык Саше, а потом мне.

– Ну «empty» – пустой. – Слова «spot» я сама не знала. До этого Дженнифер спрашивала меня, должны ли они переводить, писать буклеты и на русском, и на английском. Даже какое-то время писали листовки для встреч по понедельникам на двух языках. Но потом с Эдамом решили, что посещение американского клуба подразумевает знание языка.

Мария всегда улыбалась и часто смотрела, повернув голову набок и наклонив ее. В этой ее манере всегда была неподдельная заинтересованность словами собеседника и определенное кокетство. Восхищение собеседником, обязательно мужчиной. Она была «рубаха парень», своей «в доску», девушка-подруга.

– «Пустое место», – Маша громко и заливисто расхохоталась. – Ты «пустое место!» «Spot» – это место!

Дженнифер большую часть времени молчала и давала шанс Саше главенствовать, или же она не понимала Ясин русский, что вероятнее. Она смеялась, когда мы смеялись, и улыбалась, когда мы улыбались.