Несколько человек, вместе с тем, которого отправила доктор, подошли к сфере и начали отсоединять провода от «кокона».

– А что с ними происходит после смены? – настороженно спросил Морт. В его голове оракула готовили к церемониальному скидыванию со скалы, а на дне смеющийся шут открывший свою пасть, – Вы ведь не… —

– Что-что… Их отводят в личные комнаты, где они отдыхают, играют, едят и так далее. Иногда выпускаем их на верхний этаж, там искусственное поле. Свежая травка, пруд, искусственное Солнце. У нас еще есть тридцать пять сивилл помимо этих семи.. Так что у них даже выходные бывают.

– Звучит лучше, чем я представил… И все же, делать такое с людьми – как-то неправильно. – заметил мужчина в бордовых трусах

– Да, как-то это стремно, – согласился с ним Санчез. – Хотел вам сначала посоветовать номерок своей тети, она по кофейной гуще гадает, венцы безбрачия снимает и еще что-то. Но теперь боюсь за нее. Так что я вам о ней ничего не скажу!

– Да о чем вы вообще?

Сфера раскрылась, из нее повалил пар. Двое специалистов наклонились и начали отстегивать одну из сивилл от аппарата. После чего аккуратно вытащили из машины крупное мохнатое существо, которое мирно дремало. Санчез открыл рот:

– Мать моя капибара! То есть нет. Мать то моя – это моя мать. А вот это – капибара!

– Ну конечно, – будто это общеизвестная истина, возмущенно ответила доктор, – Капибары – единственные существа, которые показывают более восьмидесяти процентов совместимости с анализатором будущего. С ними могут посоперничать разве что дельфины, но даже у них процент меньше. Да и те, слишком гиперактивные. Мы пробовали поначалу. Но войдя в межвременные воды, они начинают там резвиться, плавать и исполнять трюки. С ними очень тяжело. Они не выдерживают в коконе более нескольких часов, в отличие от этих чудесных существ. – Она погладила пускающее слюни млекопитающее и что-то сказала сотрудникам.

– Ясно. – все еще непонимающе смотрел вслед уносимой капибаре Морт. Теперь в его голове шут разъезжал на капибаре будто крестьянский ребенок оседлавший соседскую свинью. Образ из жуткого стал совсем уж комичным. К этому моменту нового грызуна уже погружали в аппарат. – Я то думал, там люди…

– Люди? О, нет, – она искренне рассмеялась, – У них коэффициент совместимости обычно около сорока, за редким случаем пятьдесят. Это на уровне тушканчиков и бобров. Люди – крайне недальновидны, так что они плохо подходят для работы с анализатором. Хмм, может уже наступило время их покормить? Хотя, думаю, еще рано, да мистер Бенджамин?

– Вы спрашиваете меня?

– Думала, вдруг вы знаете… Ладно, давайте пройдем в комнату, где сейчас соберутся и остальные. А то время уже поджимает. Мы ведь только вас двоих и ждали.

Они прошли мимо огромных вычислительных блоков и оказались в вытянутом помещении полным круглых столов и стульев. Санчез даже не сразу поверил в то, где они находятся. Настолько это место было похоже на любой другой кафетерий или столовую. Даже окна выглядели как настоящие.

– Тут создается искусственный свет, который проецируется в зависимости от времени суток и погоды на поверхности, – опередила она очевидные вопросы, – Это очень важно для нормального психологического состояния сотрудников. Ведь некоторые и работают и живут здесь внизу месяцами. Мы стараемся сделать их жизнь максимально комфортной. Есть спортивные площадки, кинотеатр, бассейн. После девяти вечера тут открывается бар. А по средам и субботам проходят встречи литературного клуба и сборы клуба любителей настольных игр соответственно.

– Вообще-то, по средам у нас день национальной кухни, а встречи литературного клуба по четвергам, если я не ошибаюсь. – осторожно поправил Джонс. – Сегодня ведь как раз среда.

– Нет, мистер Джонс, вы что-то путаете. По четвергам у нас всегда пилатес. А день национальной кухни всегда был по понедельникам. Это традиция!

– Да нет же, доктор Стоун. Пилатес обычно как раз по понедельникам. За ним во вторник идут занятия пляжным волейболом, – он загибал пальцы, – в среду – литературный клуб, затем в четверг – день национальной кухни, по пятницам у нас клуб дебатов, в субботу – клуб любителей настольных игр и, наконец, в воскресенье у нас встреча анонимных любителей капибар. – ответственно перечислил Джонс.

– Вот вы и попались, голубчик. – торжествующе поправила очки мисс Стоун. – Я специально соврала, что пилатес по четвергам, а день национальной кухни в понедельник. И вы сами только что ясно и четко сказали, что литературный клуб все же проходит по средам.

Мистер Джонс поправил упавший локон, он был поражен величественностью и правотой доктора. И признал сокрушительное поражение:

– Вы правы… Должно быть я что-то перепутал в начале. Мне почему-то показалось, что день национальной кухни все же сегодня… А сегодня – среда. В любом случае, интересно, что приготовит завтра Гильермо. Я слышал от ребят из отдела временных вычислений, что будет что-то южноамериканское…

– Ой, да откуда этим пронырам знать? Шеф их терпеть не может, наверняка он им наплел что-нибудь. – недовольно махнула она рукой, – Уверена будет что-то из азиатской кухни.

– Может вы просто спросите его самого? – вклинился в разговор Морт.

Оба посмотрели на него с нескрываемым неодобрением.

– Нет, тогда вся суть пропадет. – блондин вновь поправил упавший локон.

– В этом ведь и смысл, что никогда не знаешь, что вытворит этот негодник. Единственное, что точно известно – это будет невероятно вкусно.

– Да, это точно. – согласился Джонс.

К этому моменту, они как раз подошли к небольшой двери. Доктор приоткрыла ее и пропустила вперед Марка и Морта.

– Подождите, пожалуйста, здесь. Я приведу сюда остальных. Джонс, принесите воды и какие-нибудь закуски.

– Слушаюсь, мэм.

Сама комната была весьма пустовата. Пара столов, пара длинных кресел и экран в целую стену.

– Что-то мне все это не нравится… – покачал головой обладатель брокколи между зубов, – Я же простой рабочий. Последние два года после колледжа на заводе сварщиком работал. А тут… Нет, девушка, симпатичная, тут нечего сказать… Но этот Джонс. И эти их капибары с серыми халатами… Я может не ученый, но в мире есть неизменные истины. И одна из них, что у человека со званием доктор – халат должен быть белым. А ты что думаешь?

– Меня тоже многое смущает. Это все выглядит как… Как странная псевдонаучная фантастика. Анализатор времени… Сивиллы… – он соединил ладони и поднес их к подбородку, задумавшись, – И почему выбрали нас? А главное – для чего?

– Да, мужик… Это все так странно. – поправил тот чуть съехавшие шорты.

– Согласна. Я тоже не понимаю. – раздался голос слева от Санчеза.

Там сидела девушка в черно-матовом комбинезоне и с черными волосами в каре и два коротких крупных пучка. Парень-сварщик аж вскрикнул от неожиданности:

– А! Ты меня напугала! Мать тво… ю… – он резко успокоился, когда посмотрел на ее лицо, после чего взгляд упал чуть ниже. Он сразу отметил про себя, что здесь стало на одну причину больше в пользу остаться. Комбинезон у незнакомки, казалось, был надет на голое тело, а молния создавала глубокое декольте. – Я Марк, к слову.

Он протянул ей руку, но она просто улыбнулась. Помада у нее тоже была черная.

– О, меня зовут Эйприл, но все меня зовут Мэй-мэй. Я запомнила тебя, Мрак. – весело сказала она.

– Эм, Марк.

– А, да? Мрак звучит круче… – чуть расстроилась она, – Давай я буду звать тебя Мрак, хорошо? – подмигнула красотка с азиатскими корнями.

– Зови меня как хочешь… – сказал Мрак, вновь опустив глаза.

– А тебя как зовут? – повернулась она к Морту.

– Морт.

– Морт – звучит уже неплохо… Но все же… – неудовлетворенно наклонила голову та и пристально всмотрелась в него. – А может Морг?

– Можешь звать меня Сэр Мортимер Бенджамин VII. – не опуская рук серьезно сказал он. – Долгой жизни королеве.

– Серьезно?! – удивилась девушка. – Круто!