Вся эта ситуация и собственные чувства бесят меня.

Захватив из машины сноуборд и шлем, я тащусь к склону, но торможу, когда слышу за спиной знакомый голос.

– Нил! – поворачиваюсь и натягиваю на лицо улыбку, глядя, как ко мне спешит Отэм. – Привет.

– Привет.

Моя улыбка становится шире, когда она останавливается передо мной и широко улыбается, прикрываясь от слепящего солнца “козырьком” из пальцев.

– Я думала, обозналась.

– Нет. Если, конечно, ты думала обо мне.

– Я о тебе думала. – Это прозвучало так интимно и… внезапно приятно. – В смысле… Я… думала, может, ты мог бы поучить меня кататься на сноуборде. То есть, ты, конечно, научил. Но мы оба понимаем, что одного урока мало. И…

– Я сегодня катаюсь со своей семьей.

– Оу, – скисает она. – Что ж…

– Хочешь присоединиться?

– О, нет, что ты? – она быстро качает головой и машет руками так активно, что очки, закрепленные на шапке, начинают съезжать.

Я кладу на снег шлем со сноубордом, а потом тянусь к голове Отэм и поправляю ее шапку с очками. Мы оба замираем, когда осознаем, что я зашел на личную территорию. В смысле, попал в интимную зону. Ну, то есть… а, черт с ним. В общем, мне не стоило этого делать. И все же я заканчиваю то, что начал.

– Так почему нет? – прерываю неловкое молчание.

– Потому что ты будешь там с семьей, я буду только мешать.

– Не будешь. Ты уже взяла сноуборд?

– Э-э-э, да. Он там, – она указывает себе за спину.

– Тогда забирай, жду тебя здесь.

Пока она уходит за своим снаряжением, я поднимаю со снега шлем и, сняв со лба очки, надеваю их вместе со шлемом. Подхватываю доску и дожидаюсь Отэм. Как только она подходит, помогаю надеть шлем и ей, а потом беру за руку, сам себя удивляя этим жестом, и веду к подъемнику. Моя семья уже вся наверху, только я задержался.

На вершине я быстро отыскиваю родителей и подвожу к ним Отэм.

– Мам, пап, помните Отэм?

– О, здравствуйте, – радостно произносит мама, а я уже вижу, как у нее в глазах включается счетчик будущих внуков.

Чтобы не провоцировать маму на слишком близкое знакомство с Отэм, хватаю девушку за руку и тащу к трассе. Застегивая стрепы, мы перебрасываемся невинными шутками и смеемся. Мне легко с Отэм. Легко так, как не было до этого ни с одной из девушек. Может, поэтому я не воспринимаю ее всерьез?

Когда мы уже полностью готовы, и Отэм начинает спускаться, неподалеку от нас появляются члены моей семьи с Хлоей. Я чувствую вибрации с той стороны, но стараюсь их игнорировать. И все же периодически, бросая взгляд на Хлою, сталкиваюсь с неприкрытой яростью. Она злится, что-то там выговаривает Лейтону, а после они оба вообще исчезают из поля зрения. Решив, что они просто съехали вниз, продолжаю кататься с Отэм.

Когда мы оказываемся внизу и идем к уже знакомому ресторанчику, выуживаю из куртки телефон и набираю отца.

– Сынок, мы в ресторане, собираемся заказать обед. Вы с Отэм присоединитесь?

– Да, мы как раз туда направляемся.

– Тогда ждем вас.

Мы подходим к столику, за которым сидят только мои родители. Я непроизвольно окидываю взглядом ресторан.

– А где Лейтон с Хлоей? – спрашиваю, помогая Отэм снять куртку.

– Хлоя почувствовала себя не очень хорошо, – говорит мама. – Лейтон повез ее в шале.

– Ясно, – отзываюсь я и прочищаю горло.

Мы рассаживаемся и делаем заказ подоспевшему официанту.

– Интересно, Хлоя не беременна? – спрашивает мама, а я давлюсь водой, глоток которой сделал. Отэм постукивает меня по спине, а я благодарно киваю.

– Сэм, – хмурится папа.

– А что? Может, мы в скором времени станем бабушкой и дедушкой, – подмигивает мама и улыбается официанту, который ставит перед ней чашку с какао. – Спасибо. Все равно, думаю, Лейтон скоро женится на этой девушке, и дети – это логичное продолжение их отношений.

Папа вздыхает и качает головой, а я переключаюсь на негромкую беседу с Отэм о ее планах после каникул. Через пятнадцать минут в ресторан заходит мой брат, и в этот же момент официант направляется к нашему столику с полным подносом еды.

– О, я вовремя, – говорит Лейтон, раздеваясь и усаживаясь напротив меня. – Пап, ты заказал мне баранину?

– Да, – коротко отвечает отец, поглядывая на экран телевизора, висящего над барной стойкой, по которому транслируют бейсбол. – Этот Мауэр совсем бесперспективный парень. Не понимаю, как он вообще прошел отбор в команду.

– Связи, наверное, – пожимает плечами мой брат.

– Как… как Хлоя? – спрашиваю я, не дождавшись, пока мама поинтересуется, хоть и надеялся, что именно она это сделает.

– Нормально. Думаю, просто устала. Прилегла отдохнуть.

– Устала к обеду? Может, ей надо анализы какие-то сдать? Витамины попить?

Лейтон поднимает голову и смотрит на меня, слегка приподняв брови и склонив голову. Я пытаюсь сгладить ситуацию.

– Ты же врач, тебе лучше знать. Я просто сужу из опыта. Перед сезоном командный врач пичкает нас витаминами, чтобы у нас были силы участвовать в играх.

– Ну да, – кивает мой брат. – Но Хлоя ради этого отпуска работала на износ, так что ее состояние объяснимо.

– Лейтон, она не в положении случайно? – спрашивает мама. Отэм улыбается и наклоняет голову, делая вид, что чертовски увлечена своей пастой, а папа закатывает глаза и тихонько стонет имя мамы. Я же впиваюсь в брата взглядом, словно так могу вытянуть из него информацию.

– Нет, мам, – с улыбкой отвечает Лейтон. – Не в положении.

– А, ну ладно. Отэм, расскажи о себе. Кто твои родители? Чем ты занимаешься?

Мама наконец замечает девушку, которая вот уже минут сорок сидит справа от нее. Отэм начинает рассказывать о своей семье, вовлекая в беседу даже моего отца. Она так интересно и захватывающе рассказывает о Канаде, что даже я заслушиваюсь. И все же это не мешает мне поглядывать на брата, который периодически достает телефон и печатает на нем что-то, потом тот коротко пиликает, свидетельствуя, судя по всему, о входящем сообщении, и откладывает его в сторону. Мне хочется уточнить, не Хлоя ли ему пишет. И, если она, то как себя чувствует. Но считаю я не вправе спрашивать такое, так что слежу лишь за выражением лица брата, чтобы понять, если что-то пойдет не так.

– Все нормально? – спрашиваю Лейтона, когда он четвертый раз печатает сообщение.

– Да, – отвечает брат без подробностей, а я бешусь, потому что начинаю волноваться о Хлое, но не имею права выражать свои чувства.

– Хлоя в порядке?

Он поднимает голову и, слегка нахмурившись, смотрит на меня.

– Да, с ней все нормально.

– Просто уточняю, мы же тут вроде как вместе все.

Обед затягивается, и мы проводим в ресторане около трех часов, заказывая все новые порции напитков и десертов. Алкоголь не пьет только Лейтон, который должен отвезти родителей в супермаркет, потому что мама задумала вечером приготовить ужин. На все увещевания, что она приехала сюда отдыхать, мама отмахивается.

– Я хочу побаловать своих детей.

Когда все уже собираются в супермаркет, я понимаю, что сойду с ума, если еще хоть на минуту задержусь. Мне надо оказаться рядом с Хлоей, убедиться, что она в порядке. Мне важно самому посмотреть на нее, чтобы быть уверенным, что она и правда не заболела.

– Нил? Ты разве с нами не едешь? – спрашивает мама, и в этот же момент рядом раздается девичий голос:

– Отэм, мы тебя обыскались! Где твой телефон?

Мы все поворачиваемся к миловидной блондинке, которая, бросив короткое “Здрасьте”, вплотную подходит к Отэм. Они о чем-то шепчутся, а я перевожу взгляд на маму.

– Так что?

– Я устал, хочу принять душ и отдохнуть, – отвечаю я, при этом пряча взгляд. Мне кажется, что мама как в детстве, может прочитать все мои мысли по глазам.

– Что ж, ладно. Мальчики, идемте. Нил, поторопись, мы подкинем тебя до шале, – бросает мама, застегивая куртку и удаляясь из ресторана.

– Мне пора, – говорит Отэм, и я поворачиваюсь к ней лицом. Рядом с ней уже нет блондинки. – Спасибо за сегодняшний день. У тебя очень милая мама.