– Тогда не лучше ли сразу объявить об угрозе применения химического или бактериологического оружия? – осторожно предложил капитан. – Это позволит эвакуировать жителей, снять охрану офисов, и делать, что нужно, не боясь огласки.

– Молодец! – похвалил полковник. – Далеко пойдешь. Свяжись с Пентагоном, сообщи информацию от моего имени.

– В каком виде?

– Ну… – Полковник задумался. – Скажи, разведка заметила на этажах небоскреба людей в противогазах. Быстренько, пошевелятся.

– Ясно, сэр. Разрешите выполнять?

– Да. Чего морда такая довольная?

– Рад участвовать в операции, сэр! Рад надрать жопу япошкам за Перл Харбор.

– Ишь, ты! – Бен Ган рассмеялся. – За Перл Харбор… Ну, в общем-то, хорошая мотивация. А то угнездились тут, твари узкоглазые, пробашляли сенат, с самим президентом в гольф играют. На хер это все не нужно американскому народу. Так, капитан?

– Так точно, сэр! Пора заняться генеральной уборкой!

Охрана небоскреба объявила тревогу, едва на мониторах появилась легкая бронетехника и бойцы в тяжелой экипировке. К счастью, Ичин, занявший после выздоровления от ожогов должность начальника службы безопасности американского филиала, дольше обычного провозился с настройкой новой системы наблюдения, а потому не поехал домой. Он проснулся от телефонного звонка, открыл лишенные ресниц глаза, и, схватив с тумбочки трубку, ответил на вызов.

После событий в Северной Африке выглядел он ужасно – обожженную кожу на лице и руках полностью пришлось заменить субстанцией, выращенной из его собственных стволовых клеток. С жизненно важными функциями этот биотехнологический протез справлялся прекрасно, но его эстетический вид был далек от совершенства. Поверхность головы и рук Ичина стала похожей на поверхность силиконовой маски темно-красного цвета, волос не осталось нигде, из-за чего Ичин стал похож на огромного злобного инопланетянина, какими их рисуют в дешевых комиксах. Если добавить к этому от природы суровый нрав, полное отсутствие страха, невероятную физическую силу, ловкость и скорость, то лучшего командира для корпоративных боевиков трудно было придумать.

После неудачи с Ганнибалом Мэтью, Ичин был готов сделать себе сеппуку, но, к его удивлению, Хокудо-сан не только принял его извинения, но и щедро вознаградил верного сотрудника корпорации, рисковавшего жизнью и пострадавшего за ее процветание. В результате у Ичина отпала всякая необходимость заботиться о своем будущем в плане материального достатка, а его самурайская верность милосердному господину теперь и вовсе не знала границ. Это делало его незаменимым сотрудником, когда доходило до щекотливых дел, где важно было и результат получить, и огласки избежать, насколько это возможно.

– Да! – ответил Ичин в трубку. – Черт бы побрал этих долбанных гоядзинов! Всех, кто находится в офисе, вниз! Закрыть все двери на запоры из реликта! Уязвимые места блокировать реликтовыми щитами! Вооружить всех, кто может держать оружие! Немедленно! Главное, заблокировать первый этаж, чтобы не дать им возможность сходу ворваться в здание. Потом уже будем разбираться. Сообщите господину Хокудо. Нет, ему я сам позвоню. Все, работайте! А, нет! Еще часть людей на крышу отправьте, вооружите доспехами с напылением из реликта, и портативными зенитно-ракетными комплексами. Но без команды ракеты не применять!

Он ткнул пальцем в иконку отбоя, и тут же набрал номер Таидо Хокудо. Дождался, когда на другом конце ответят, и тут же произнес с поклоном, хотя его никто не мог видеть:

– Приветствую вас, Хокудо-сан! Простите за ночной звонок, но у нас чрезвычайная ситуация! События пошли по наихудшему сценарию из возможных. Да, национальная гвардия. Я уверен, что они готовятся к штурму. Что? Вы здесь? Понял! Буду незамедлительно!

Отложив телефон, Ичин быстро, по-военному, оделся в черную униформу с эмблемой «Хокудо» на рукаве, покинул комнату, и быстрым шагом направился к лифту. Набирая номер главы корпорации, он и предположить не мог, что тот находится в небоскребе на Манхэттене, а не в своей загородной резиденции. Возможно, это было случайным стечением обстоятельств, возможно, нет, но, в любом случае, присутствие первого лица компании меняло всю картину.

Дождавшись лифта, Ичин шагнул в кабину, и, достав из кармана специальный ключ, активировал секретную программу управления, позволяющую лифту попасть в жилой сектор здания, надежно укрытый от посторонних глаз и от внешних воздействий.

Благодаря усилиям Шерстюка и финансовой мощи Хокудо, удалось всего за два месяца пробить почти трехкилометровый тоннель от ранчо на берегу реки до источника с реликтом. Проходческий щит гнали на убой, и после достижения расчетной отметки разобрали на утиль. Но этот аврал принес куда больше, чем на него было потрачено. Он принес жидкий реликт, который кардинально поменял многое.

В первую очередь, не без давления со стороны Ичина, реликт бросили не на коммерческие разработки, а на усиление собственной безопасности корпорации. Одной из мер стали несколько помещений небоскреба, со всех сторон защищенных реликтом. Перепланировка велась тайно. Тонкие полимерные щиты покрывались напылением из реликта в штольнях под выкупленным ранчо, потом доставлялись из Северной Дакоты в Нью-Йорк, и собирались внутри небоскреба при помощи крепежа, так же покрытого тонким слоем реликта. Испытания показали, что даже микронная пленка ведет себя как реликтовый монолит, а потому не было никакого смысла возиться с формами для отливки. Детали можно было штамповать хоть из пластика, хоть из бумаги, затем окунать в жидкий реликт и получать конструкцию, не отличимую по свойствам от цельного материала. В результате никаким воздействием снаружи капсулу вскрыть было невозможно. Даже термоядерный взрыв был бы полностью поглощен копеечными панелями, толщина которых не превышала пяти миллиметров.

Одним из таких защищенных помещений стал жилой сектор небоскреба. И, как теперь стало ясно, усилия оказались потрачены не зря. Теперь достаточно привести в действие шлюз со створками из реликта, заблокировать ими лифтовую шахту, чтобы в убежище можно было укрываться, пока не иссякнут запасы пищи. Но никто не собирался этого дожидаться. Суть фортификации состояла лишь в том, чтобы безопасно дождаться прибытия Олега Шерстюка, который был способен создать любую иллюзию для противника, под покровом которой можно было эвакуировать хоть весь персонал корпорации.

Ичин не раз думал, как бы развивались события, сели бы мистера Шерстюка привлекли к операции против Ганнибала Мэтью. Смог бы Ганни устоять перед подобным воздействием? Так или иначе, Хокудо-сан тогда не стал рисковать столь ценным и невосполнимым ресурсом. Ведь, никто не знал, чем оно могло закончиться. В результате пострадал Ичин, но разве не в этом состоит путь самурая? Разве не должен он жертвовать жизнью ради безопасности и процветания господина?

Двери лифта открылись, выпустив Ичина в защищенное пространство жилого сектора. После недавней перепланировки тут многое изменилось – бетонные стены, в которых больше не было нужды, сменили традиционные японские перегородки из дерева и рисовой бумаги. В пространстве лифтовой зоны разбили сад из вишневых и персиковых деревьев, освещенных специальными фитосветильниками. Они зажигались и гасли по специальной программе, имитирующей смены суток и сезонов, так как с возобновлением производства реликторов, которое в кратчайшие сроки наладил мистер Кроссман, недостатка в энергии не было.

За парком располагался защищенный офис главы корпорации, предназначенный для экстренных ситуаций, вроде сложившейся. Ичин остановился у двери и прижал клавишу переговорного устройства.

– Входи, – раздался из динамика голос мистера Хокудо.

Ичин отворил дверь, и переступил порог. В этом помещении, не смотря на свою должность, он бывал всего раза три. Да и сам Хокудо им редко пользовался, предпочитая вести дела в старом кабинете, расположенном ниже защищенной зоны.

– Садись, – велел Хокудо, указав на диван у стены.