— Мы подозревали, что тени нашли третий сосуд летом четырнадцатого года. Мы и раньше видели человеческие войны, но никогда не было подобной этой. Люди зарывались в землю, убивая друг друга в грязи и крови. Я переносил души из траншей и прикасался к воспоминаниям этих молодых парней — так много страха и немощи и бесконечная пустая трата жизни, — он содрогнулся. — Я не мог стоять в стороне и просто смотреть. Многие из нас сражались бок о бок с людьми в траншеях, многие Дарклинги погибли. Гас…

— Пифагор? — спросила я, вспомнив скромного педантичного Дарклинга. — Он сражался в войне?

Марлин усмехнулся.

— Гас стал довольно хорошим взрывотехником. Он с вашей подругой Долорес взорвали много мостов и военных фабрик. Они оба были убиты в сражении за Нью-Йорк. Как и Базз, Герон и Сирена.

— А Рэйвен? — спросила я.

Марлин покачал головой.

— Рэйвен исчез до войны. Он сказал, что знает, где вы и что считает, что у него есть способ вернуть тебя. Но, по правде говоря, он слегка свихнулся после твоего исчезновения. Он проводил многие часы в Доме Фиалок в разговорах с Дядей Тэдди и возясь с часами. Когда он исчез — ну, я опасался, что он мог покончить с жизнью.

— Рэйвен никогда бы того не сделала! — сказала я. — Он оставил это мне, — я вытащила часы из кармана и показала их Марлину. — Он оставил записку, где говорилось, что если я вернусь в Волшебную страну, они смогут вернуть меня в наше время.

Сначала Марлин скептически посмотрел на часы, но потом на его лице медленно заблестела надежда.

— И если вы вернётесь…

— Мы всё исправим, — сказала Хелен. — Мы отыщем неразбитый сосуд раньше ван Друда и остановим войну.

Марлин улыбнулся Хелен. Он поднял руку и заправил волосы ей за ухо.

— Мне ненавистно отпускать тебя снова, но если вы сможете сделать это… тогда это будет стоить даже такой жертвы. Я сделаю всё что возможно, чтобы изменить эти последние десять лет. Когда я думаю о том, каким безмозглым дураком я был… — он издал звук отвращения к себе и встряхнулся. — Что ж, надежды на это больше не осталось. Мне лучше отвести вас двоих к Волшебной стране, да побыстрее. Врата становятся меньше, и их сложнее найти, они загромождены этой адской копотью. Смотритель Квилл считает, что они скоро закроются насовсем. Давайте будем надеяться, что они ещё не закрылись.

Остаток пути мы прошли в тишине, Марлин прокладывал впереди путь, будучи начеку. Хелен понурила голову, её лицо было замкнутым и задумчивым. Я бы хотела спросить, что между ними произошло, но не могла же я прямо там спросить, при нём. Хотя я могла предположить, что это имело какое-то отношение к тому, что случилось с Натаном в Европе. Неужели она вернулась с полной уверенностью, что любит Натана, а не Марлина? Но опять же, почему она язвила Натану при любом удобном случае и вела себя так плохо?

С другой стороны, я была влюблена, но я тоже не прикидывалась чересчур счастливой. Может быть любовь, в конце концов, не вела к огромному счастью.

Я пребывала в этих угрюмых размышлениях, когда мы достигли преграды — тернистые заросли, которые блокировали тропинку.

— Нам придётся перебираться, — сказала я Марлину. — Мы можем перелететь, и один из нас может нести Хелен — или мы все можем карабкаться, — я уточнила, поймав острый взгляд Хелен.

— Мы не будем перебираться. Это здесь — это врата в Волшебную страну.

— Это? — переспросила Хелен, всматриваясь в заросли. — Но здесь нет никаких врат, только колючий кустарник.

— Я говорил, что они заросли, — ответил Марлин. — Если ты пригнёшься, среди боярышника ты сможешь увидеть мерцание фейской пыли.

Я пригнулась и вгляделась в кустарник боярышника. Рядом с землёй был небольшой просвет, но он больше походил на кроличью нору, чем дверь в магическое королевство.

— Мы, наверное, и проползти там не сможем, — сказала Хелен, склонившись надо мной. — Мы уничтожим одежду.

Марлин рассмеялся.

— Ты когда в зеркало смотрелась последний раз? Ты выглядишь так, словно боггл протащил тебя по болоту. Но я могу сделать просвет немного больше для вас.

Я услышала порхание крыльев и колючий терновник начал светиться. Спутанные ветви расползлись, сделав отверстие достаточно большим, чтобы проползти в него.

— Думаю, мы сможем проползти, Хелен, — сказала я, повернувшись и посмотрев поверх плеча.

Хелен стояла и смотрела на Малина, её лицо омывалось свечением его крыльев, её глаза блестели.

— Прости… — начала она, но он прижал палец к её губам.

— Ты можешь всё исправить, — сказал он, — если передашь сообщение от меня мне же глупому и юному. Скажи ему, не быть идиотом. Скажи ему, не отказываться от тебя без борьбы.

Хелен открыла рот, вознамерившись что-то сказать, но Марлин заглушил её поцелуем. Я отвернулась, чтобы дать им уединение, мои собственные глаза жгло слезами, как будто шипы пронизывали их, пока я слепо ползла через дыру в зарослях.

ГЛАВА 7

Когда я была в Волшебной стране, раньше это было прекрасное место с зелёными лужайками, полевыми цветами и лавандовыми небесами. Место, в котором я очутилась сейчас, вовсе не было похоже на то. Я вышла из чащи на голую, продуваемую ветрами скалистую равнину под синим небом. «Как путники в ночи, одни, — подумала я, вспомнив стихотворение мисс Шарп, — в смятении и страхе пред судьбой».

По равнине нёсся песок и ветер причитающе кричал, свистя сквозь опалённые деревья и скалистые выступы, которые выглядели так, как будто они были построены как крепости для противостояния вторжению, но они потерпели неудачу.

— Что здесь произошло? — спросила Хелен, подойдя и встав рядом со мной.

— Похоже, её захватили. Я и не думала, что в Волшебную страну можно вторгнуться. Сумрачные существа не могут сюда попасть.

— Что-то вошло сюда и всё разрушило. Как думаешь, тут кто-то ещё есть?

Я с сомнением посмотрела на бесплодные груды камней.

— Не знаю. Мы должны поискать выживших.

Я подумала о моей маме и о наших учителях Майлсе Малмсбери и Эуфорбии Фрост.

— А что если то, что разрушило это место, всё ещё здесь? — спросила Хелен. — Может, нам лучше вернуться с помощью часов Рэйвена? Если мы сможем помешать ван Друду найти третий сосуд, возможно, всего этого не произойдёт.

Сказанное Хелен имело смысл, и именно это я и хотела сделать. Рэйвен написал, что ждёт меня. Я не совсем понимала, что это значит — как можно ждать в какой-то момент времени? Где именно он ждёт? — но я знала, что каждая клеточка моего тела жаждала пойти к нему. Однако подняв его часы, я услышала вопль, доносящийся из-за колонны сгоревших деревьев на краю равнины. Я сделала шаг в этом направлении, но Хелен положила руку мне на плечо и задержала меня.

— Мы не знаем, что это, Ава. Думаю, мы должны уйти…

Из леса послышался ещё один вопль — долгий протяжный крик, напомнивший мне звуки, которые старые итальянки и гречанки в Нижнем Ист-Сайде издавали на похоронах и в престольные праздники. Вот только я узнала этот голос. Я стряхнула руку Хелен и зашагала по камням к лесу. Подойдя поближе, я разглядела фигуры среди деревьев: грациозные девушки в белом, руки которых подняты и раскачиваются, как ветви на ветру, их длинные распущенные волосы развеваются, как листья, брошенные в шторм. У одной из женщин были длинные рыжие волосы и зелёные глаза.

— Мама! — закричала я, выбегая.

Она резко повернула голову при звуке моего голоса. Это была моя мама. Она выжила, даже если выглядела исхудавшей, чем когда я видела её в последний раз, и её одежда была порвана и покрыта сажей. Её зелёные глаза были огромными на изголодавшемся лице — и испуганными. Может ли она бояться меня?

Но она побежала ко мне, а не прочь. Она встретила меня на опушке леса, схватила за обе руки и удержала на расстоянии вытянутой руки, хотя я изо всех сил старалась её обнять.

— Ави, дорогая, не подходи ближе!

— Но почему, мама, ты не рада меня видеть?