Такое сообщество объявляется цивилизацией. То есть не естественно эволюционирующим, а искусственно созданным и целенаправленно проектируемым, рационально управляемым государственно-бюрократической системой и демократической свободой личностной самореализации самого населения. Вместе с тем в основе данного процесса лежит не культ религиозной веры, а культ разума или интеллектуальной деятельности не только человека, но и различных информационных и искусственно созданных технических и других систем.
Сама же культура при этом становится социально организованным или институционально-упорядоченным глобальным процессом, теснейшим образом связанным с искусством, регулируемым и направляемым Министерством культуры и его учреждениями, начиная от университетов культуры и культурологии как науки о культуре. Та же часть культуры, проявляемая в виде половозрастной, региональной, поселенческой, национальной, профессиональной и т. д., и имеющая естественный, стихийно формирующийся иррациональный характер народного творчества, национального менталитета, архетипов культуры и т. п., а посему не укладывающаяся в рамки социальной институализации и не являющаяся продуктом глобализации, так как носит стохастический характер, проявляемый на уровне закономерности-тенденции, придающей каждой цивилизации свою культурную специфику: европейской, азиатской, англосаксонской, германо-романской и т. п., философией модернизма, как правило, не учитывается. Основная ставка при этом делается на глобализацию и глобализм, а также на социально-культурную унификацию, примером которой может быть Болонский процесс в системе высшего образования стран Европейского союза.
Однако полностью унифицировать образование, как и те культуры, на основе которых оно формируется, невозможно в принципе. Поэтому современное образование в своей основе предстает, с одной стороны, как целенаправленно управляемый в соответствии с государственными стандартами и программами процесс, а с другой – как стихийная практика социализации подрастающих поколений на основе самых различных ценностей и норм, в том числе и значительно отклоняющихся от правовой нормы и существующих стандартов образования.
Элементы догматизма в образовательном процессе сочетаются с элементами простого заимствования чужого опыта, механического заучивания учебного материала и педагогического мастерства и сотворчества. А поскольку наличие образования всегда является важнейшей характеристикой цивилизации, характер пользования ее достижениями, как и само содержание общественной жизни, всегда определяются соответствующими времени ценностями и нормами национальной, региональной, поселенческой, половозрастной, профессиональной и других культур. Иными словами, образование всегда находится на перекрестке культур и цивилизаций, и его тайна всегда связана с загадкой самого человека как биологического, рационального, социального и духовного существа и тайной его жизненного мира, наполненного этими составляющими.
Вместе с тем, что представляет собой сам человек как мера всех вещей и творец, стремящийся к высшей точке своего совершенства «акме», в чем выражается сущность его образования, – далеко не очевидно, как это может показаться на первый взгляд. По крайней мере, для педагогики и философии образования ответов на эти вопросы пока не существует. Сегодня загадка человеческого «Я», как справедливо отмечают отдельные его исследователи, еще пока весьма робко связывается с сакральным ядром духовной культуры общества.
Гораздо чаще человеческий индивид представляется как венец природной эволюции и индивидуального антропологического развития. Что же касается роли обучения и воспитания в этом процессе, то современные теоретические и практические подходы к пониманию сущности образования и его организации напоминают скорее схему «входа – выхода», в которой учащийся мыслится как обрабатываемый «материал» в цепочке технологической системы для формирования человеческого выбора или «супермаркета», где предлагаются образовательные услуги, модули.
При этом схема «супермаркета» ориентирована на рынок и внедряется менеджерами от образования, но здесь, как справедливо подметил российский философ С. Н. Некрасов, нет воспитания, просвещения, живого развития обществознания, познания правды и справедливости в общественной жизни. Эти процессы неизменно вытесняются самим цивилизационным развитием общества и все меньше становятся понятными и объяснимыми с позиции психологии и физиологии человека, да и современного естествознания в целом, на которое до сих пор делала основную ставку педагогическая наука.
С точки зрения ученых-педагогов, насущные проблемы образования до сих пор кажутся им чем-то производным от настоящего, научного знания, знания о явлениях и процессах, существующих вне человека и его сознания. Содержательность культуры с этой позиции была основательно редуцирована до объектности, до «материала», – она неуклонно теряла свою идеальную природу, как и истину, и превращалась в простую материю, учебный материал. В отчужденной педагогике все внимание сосредоточено на «материале» (который ученикам надо «дать», который дети должны «пройти», и за ритмичность и своевременность прохождения которого с учителя и спрашивают). Культура в таком адаптированном виде уже не питает, не воспитывает, не пропитывает, не окормляет детские души, становящуюся субъективность. Она лишается своего эмоционально-чувственного содержания и всецело полагается на объективные законы, открыть которые на уровне нейрофизиологии и психологии и тем более биологии, физики и кибернетики, включая психоанализ Зигмунда Фрейда и научные разработки Ульяма Р. Эшби, не в состоянии.
В силу этих причин педагогика до сих пор не имеет своей фундаментальной теории и даже не созрела для нее. Эта наука неизбежно обращается к той или иной философской концепции, примером чему может служить системная мыследеятельная методология или СМД-методология в инженерной педагогике. Данная методология еще в советское время была разработана в московском методологическом кружке под руководством Г. П. Щедровицкого, а такие ее представители, как О. С. Анисимов, Ю. В. Громыко, Б. В. Пальчевский, В. И. Слободчиков, сыграли далеко не последнюю роль в реформировании образования на постсоветском пространстве, в том числе и в Республике Беларусь.
Для создания инженерной и социальной педагогики и психологии, а также культурно-исторической психологии требуется философское осмысление материальных и идеальных начал образования, объективных и субъективных форм его проявления, его рациональных и иррациональных начал, внешне управляемого и внутренне мотивированного содержания и форм, сознательного и бессознательного цивилизационного проявления его ценностей и норм и их связей с духовной культурой. Именно эти начала и образуют в своей совокупности основные формы социальной активности личности человека того или иного социального времени.
Однако успехи как западноевропейской, так и отечественной философии образования в этом отношении пока весьма скромны. В большинстве своем существующие научные парадигмы, философские теории и концепции образования – лишь иллюстрируют уже сложившиеся мировозренческие подходы. Среди них преобладают модернизм и постмодернизм, пробудившие на постсоветском пространстве интерес философии к культуре и связанным с ней проблемам детства, философии детства как педагогике взрослых, непрерывному образованию и его рассмотрению через призму опыта вхождения в культуру. Сама же культура стала все больше представляться не только как предметно-деятельностная, формообразующая, но и как порождающая самого человека и его субъективность. До этого считалось, что формообразующей силой в развитии человека обладает «само устройство предметных средств отношения к объективности вещного мира и других людей – орудий труда, знаковых систем, символических образов и т. п., изначально опосредствующих субъективность индивида (что сохраняет за средствами общественной деятельности и общения их предметно-внешний по отношению к психике статус).
