- Как известно, Вашанка может появиться у меня в любое время, как сам того пожелает. Для меня проблема заключается в том, что я не знаю, зачем он приходил к отцу, и, тем более, не знаю, зачем ему приходить ко мне. Если бы я смог это понять, я пошел бы к священникам и попросил бы у них помощи.

Каппен нахмурился, затем сказал:

- Коль скоро у тебя такие серьезные намерения, я, пожалуй напомню тебе одну легенду, - и продолжил. - Ты должен знать, что Вашанка - это бог войны и сражений, бог огня и прочих разрушительных сил. Тебе известно это?

- Да, но я никак не могу понять, - расстроенно ответил ему Сталвиг, зачем понадобилось всемогущему божеству убивать моего отца?

Слегка пожав плечами, собеседник сказал:

- Может быть, они добивались благосклонности одной и той же женщины, и стали соперниками.

И дальше:

- Уже давно известно, что боги часто принимают человеческий облик, чтобы насладиться любовью земных женщин. - При этих словах прекрасное лицо мужчины исказилось гримасой, и он устремил пылающий взор прямо на Сталвига, встретившись с ним взглядом. - Многие рассказывали мне, что ты, как и твой отец раньше, часто принимаешь женские ласки в качестве благодарности и платы за свои профессиональные услуги. Женщине, не имеющей ни гроша за душой, приходится расплачиваться собственным телом. В результате повсюду на этих улицах ты то и дело сталкиваешься со своими бесчисленными единокровными братьями, а от тебя самого - так мне говорили - зачаты не менее дюжины сыновей и дочерей, не признанных конечно, потому как ни один человек не может с уверенностью сказать, кто именно является отцом всех этих беспризорных детей, не считая, конечно, очень редких случаев поразительного внешнего сходства. - И вновь пожал плечами. - Я это не к тому, чтобы осуждать тебя. Такова печальная правда жизни. Но... - Он умолк. Затем, рывком дотянувшись рукой до деревянного посоха Сталвига, пощупал его. - Прочное дерево!

Сталвигу стало как-то не по себе.

- Нужно сказать, что не так уж и удобно ходить с этом палкой по узким улочкам, да и от повелителя огня она вряд ли может защитить!

- И тем не менее, - сказал Каппен, - это лучшее средство защиты для тебя. Только крепче держись за него и следи за тем, чтобы оно всегда находилось между тобой и нападающим. Упирайся ногами в землю и, как только наступит подходящий момент - не раньше! - сразу удирай!

- Но, - возразил ему Сталвиг, - допустим, Вашанка разыщет меня. И что мне тогда, с палкой выступить против бога войны?

Каппен продолжал стоять с бесстрастным видом. А Сталвиг с отчаянием в голосе продолжал свою речь.

- Существует много рассказов о том, как в былые времена бог Ильс помогал некоторым людям. Но я-то вырос уже после того, как победили рэнканцы... - Тут Сталвиг совсем уж приуныл, но продолжил: - Даже говорить о возможностях поверженного верховного божества древних Илсигов, а тем более надеяться на его помощь, вряд ли имеет смысл. И я понятия не имею, что он там сделал и что произошло.

Резким нетерпеливым тоном Каппен Варра сказал:

- Ты просил у меня совета, ты его получил. Прощай!

И он растворился в окружавшей их со всех сторон толпе.

...Они приволокли Сталвига прямо к Принцу, и тот сразу узнал его.

- Да это же знахарь! - воскликнул он и вопросительно посмотрел на Молина Факельщика.

Зал Правосудия был целиком залит лучами послеполуденного солнца. Светило находилось в тот момент в такой точке зенита, что лучи его падали непосредственно во входные отверстия изогнутых трубок, предназначенных для сбора и отвода дождевой воды...

Верховный жрец произнес обвинительным тоном:

- Всемилостивейший и светлейший господин наш! Мы обнаружили этого почитателя бога Ильса в Храме Вашанки.

Сталвиг под дождем льющихся на него сверху лучей ослепительного света направился в сторону возвышения в конце зала. Державшие его за руки двое церберов отпустили его.

Остановился он лишь тогда, когда вплотную подошел к длинному деревянному барьеру, отделявшему группу обвиняемых от высокого судейского кресла, в котором расположился Принц. Стоя у этой ограды, Сталвиг заявил свой протест.

- Я не причинил никому никакого вреда, Ваша Светлость, да и не собирался этого делать. - Обратившись в сторону Факельщика, он сказал: - Ты скажи Его Высочеству, ведь это твои люди нашли меня распростертым перед... Он запнулся, чуть было не сказал "идолом". С трудом и не сразу он подыскал было слово "статуя", но и его он, содрогнувшись, отбросил. Наконец после долгой паузы он продолжил, запинаясь:

- ...перед самим Вашанкой, умоляя его о заступничестве.

- Да, но почитатель Ильса, который молится сыну Саванкалы... - голос Факельщика звучал неумолимо, - это же категорически запрещено постулатами веры!

Казалось, что ему уже не на что было надеяться. И ощущая полную свою беспомощность, он просто ждал. Месяц прошел с тех пор, когда в последний раз он видел Принца, и теперь вот молодой правитель Рэнканы должен был решить его судьбу. Сталвигу бросилось в глаза, что молодой человек сильно изменился внешне, причем в лучшую сторону, как ему показалось.

Принцу, как известно, было в тот момент двадцать лет. Император, его старший сводный брат, сделал его своим наместником в Санктуарии всего лишь на год, но и за это время Принц значительно возмужал. Что-то мальчишеское еще сохранилось в его лице, но в общем и целом он обрел вид человека, внушающего доверие.

Молодой правитель сказал не очень уверенным тоном:

- Ну, вряд ли это можно считать таким уж серьезным преступлением. Я думаю, нам следовало бы поощрять, а не наказывать новообращенных.

Помедлив, он продолжал в том же умиротворяющем тоне:

- Какое взыскание можно было бы применить к нему? - вежливо обратился он к Верховному жрецу Рэнканы.

Последовало поразительно долгое молчание. Показалось даже, что почтенный старец занят мыслями о чем-то другом. Наконец, Факельщик сказал:

- Может быть, нам следовало бы узнать, о чем он молился. А потом уж решать.

- Превосходная мысль! - с явным облегчением согласился с ним Принц.

И вот в которой раз уже Сталвиг изложил свою историю, скромно закончив речь словами: