Так, скорее всего, это был просто сон, и ничего не было… И я лежу в своей теплой и уютной кроватке.

Однако, поерзав на спине, я поняла, что мне не совсем уютно и даже…зябко.

Я открыла глаза и пришла в ужас… Я лежала на стоге сена посреди поля!

Было раннее утро, и сено было довольно влажным от росы или, скорее всего, от недавно прошедшего дождя.

Схватив свою сумочку, я поднялась и спрыгнула со стога. Точно, дождь! Я по колено провалилась во влажную и мягкую почву, запачкала светлую юбку и руки. За моей спиной раздался смешок. Я обернулась и увидела того самого странного типа, то бишь графа, как его там, развалившегося на сыром сене, как у себя дома.

– Куда вы, леший разбери, меня притащили?! – возмутилась я. Не дожидаясь, когда граф соизволит мне ответить, и кое-как вытерев руку об юбку, я полезла в сумку, чтобы достать мобильный телефон. К моему удивлению, он не работал. Не то, что нет связи, он даже не включался! И с зарядкой все было в порядке, я накануне заряжала…

– Блииин! Что это за глушь такая?! – Небрежно кинув уже ненужный телефон в сумку, я уставилась в графа. Увидев, как он улыбается своей безупречной белозубой улыбкой, я готова была впасть в бешенство. – Еще смеетесь?

Граф, продолжая обаятельно улыбаться, кивнул в сторону моей сумочки, очевидно имея в виду мой телефон, сказал:

– Вы в другом мире. Здесь ваши штучки не работают! Даже не пытайтесь.

– Да?! И что я должна теперь делать? Мне даже не во что переодеться! – Конечно, меня это интересовало сейчас меньше всего, но это был хоть какой-то аргумент в сторону того, что он сглупил, притащив меня сюда.– И вообще, я промокну и простужусь! Думаете, приятно потом по больницам шататься?!

– Ну, ну, – умиротворяющим тоном произнес граф. Он тоже спрыгнул наземь, чем обрызгал свои дорогие кожаные туфли с заостренными носами, да и костюму неплохо досталось. – Подумаешь, промахнулись на несколько километров…

– Промахнулись?! Ну, уж это никуда не годится!

– Да ладно вам! Судя по вашей профессии, вам должен нравиться этот пейзаж, – и он ехидно улыбнулся.

– Знаете, что! Не вам рассуждать о моей профессии агронома-почвоведа, это во-первых. Мне надоели ваши выходки! А во-вторых, верните меня домой! Немедленно! У меня диплом!

– Ну, уж нет! – отрицательно покачал он головой.– Миссия важнее…. К тому же, это пока еще невозможно…

– Какая еще миссия? О чем вы? Ничего я выполнять не буду! Возвращайте меня обратно!

– Даже если вы и откажетесь выполнять свою миссию, отправить я вас обратно не смогу. Говорю же: это пока невозможно!

– Почему же?

– Я же сказал: мы промахнулись на пару километров…. Пункт отправления в ваш мир во-он в том замке! – И он показал в сторону.

Вдалеке, за густой зеленью леса, я увидела серые башни замка.

– Пару километров?! – Уточнила я. – Да тут их целых двести, не меньше!

– Значит, вы далеко видите, – сказал он и, немного отряхнувшись (если это вообще можно было сделать), направился напрямик через поле, которое казалось мне бесконечным. Оно имело желто-черный цвет из-за оставшейся на нем стерни после уборки урожая.

– Эй, граф! – опомнилась я. – Вы куда?

Тот нехотя обернулся:

– В замок, конечно. Если вы хотите попасть домой, следуйте за мной.

– Почему я должна вам верить?!

– А у вас есть выбор? Ну, если, конечно, хотите, то можете оставаться здесь.

– Здесь?! Ну уж нет! Вы меня притащили неизвестно куда и хотите здесь бросить?! Да кто вам дал на это право?!

– Я говорил вам, что я слан Василия Великого…

– Да плевать я хотела на вашего Василия! – перебила его я. – Вы меня похитили среди бела дня! Это не сойдет вам с рук!

Граф не стал слушать моих возмущений, а, еще раз посмотрев на меня оценивающим взглядом, двинулся дальше. Его спина в черном пиджаке стала потихоньку удаляться, и почти сливалась с почвой. Я стояла как вкопанная и не знала, что делать. Остаться здесь и ждать помощи? От кого, интересно? И вообще, что это за мир такой, где уже успели убрать урожай пшеницы, тогда как у нас даже носом не чешут?! Да еще и замки да графы какие-то! Нет, нужно идти за графом. Он меня сюда притащил, пусть и отправляет назад. И я, собравшись с силами, закинув сумочку через плечо, побежала по полю. «Похититель» заметил меня, но не сказал ни слова и не остановился, чтобы подождать.

Поравняться мне с ним не удавалось. С одной стороны – не очень-то и хотелось – я совершенно не знала о чем с ним говорить, хотя, конечно, в голове была куча вопросов (однако я не была уверена, ответит ли он мне правду, и вообще, ответит ли). С другой – идти было тяжело: на каблуках было очень неудобно. Я по колено утопала в грязи, и вытаскивать ноги из вязкой почвы приходилось с непосильным трудом. Когда до конца поля оставалось метров двадцать, силы мои иссякли. Я, наверное, попала в одну из выбоин, потому что одной ногой провалилась аж по самое бедро. Не удержавшись на другой ноге, я упала лицом в грязь.

Когда я попыталась подняться, и это у меня не получилось, я раскорячилась, пытаясь сесть, и, выплюнув противную жижу почвы, которая все-таки оказалась у меня во рту, во все горло заорала:

– Граф!

Тот уже ступил на зеленую влажную травку и соображал, как бы почиститься. Он осмотрелся и, не обнаружив меня рядом с собой, уставился в сторону поля.

У меня едва хватило сил, чтобы поднять руку, чтобы он меня заметил. В его хорошем зрении я не сомневалась, однако, я подозревала, что почти вся слилась с землей. Солома облепила меня с ног до головы и ужасно кололась.

Он, безусловно, меня увидел и расхохотался.

– Что же вы! Время загорать еще не пришло!

– Это не загар, а принятие грязевых ванн! – Возмущенно проговорила я. А затем, выдержав тактичную паузу и приняв строгое (насколько возможно было в этой ситуации) выражение лица, сказала:

– Что же вы стоите, граф?! Помогите даме!

Он почтенно поклонился, прямо как гардемарин какой-то, а потом театрально скинул с себя пиджак и снова шагнул в пучину жижи, некогда бывшей почвы.

Подойдя ко мне, он еще раз поклонился:

– Мадам, – и поднял меня на руки.

Легко и непринужденно я повисла на его сильных и, в то же время, нежных руках и таким образом добралась до конца поля. Он осторожно опустил меня наземь и осмотрел себя. Его вид оставлял желать лучшего. Если до того момента, как взять меня на руки, на его дорогой белой рубашке были лишь небольшие пятнышки от брызг, то после того, как я его обняла, вся она оказалась коричнево-черной.

Не удержавшись от еще одной пакости (как говорится легкая месть за то, что он смеялся надо мной), я поднялась на цыпочки и, взяв ладонями его щеки, со словами «спасибо, граф» слегка причмокнула в губы. Это вызвало у него бурю противоречивых эмоций, которые не замедлили появиться на его лице. Недоумение, нахальство с моей стороны по отношению к его важной персоне, а также тот факт, что я испачкала, таким образом, ему лицо, оставив смачные следы ладошек, – заставили его задуматься и секунд на пятнадцать замолчать.

– Что же вы, граф?! – я сделала вид, что отряхнулась. – Не стоять нам же здесь вечно… Может, двинемся дальше?!

И с этими словами я, демонстративно отвернувшись, шагнула в лес.

Лес был приятным. Честно сказать, именно о нем я и мечтала весь май, когда писала дипломную работу, подписывала «бегунки», портила нервы и зрение на дурацкий, вечно зависающий компьютер. Лес всегда меня успокаивал своим величием, таинственностью и, конечно, зеленью.

Я вообще мало бывала в лесу. И это был редкий лес, у речки или озера. Этот же лес с каждым деревцем становился темнее и гуще, он слегка пугал и завораживал одновременно.

Смешанные породы мелькали перед глазами; красивые ровные стволы уходили высоко в небо, превращаясь в пушистые кроны.

Вот и сейчас, пробираясь сквозь редкий подлесок и мягкую от росы траву, я уже почти не обижалась на графа и даже была рада тому, что очутилась здесь. В голове роились мысли: «А ну его этот диплом! Ну его этот мегаполис! Здесь так хорошо!». Одна моя половинка еще пыталась сопротивляться, та, что хоть чуть-чуть умела здраво мыслить; а другая – уже на все забила и наслаждалась пением птиц, чистейшим воздухом и приятным запахом свежей листвы.