– Уруру!
И опять две рыбы брошены в разные стороны. В этот раз от гостей ее поймала рыжеволосая Алеся Тихомирова, подгадавшая момент и ухватившая рыбку в ладоши. От местных «помеченным» оказался какой-то юноша, возможно, тоже из охотников.
В третий раз начал стучать этнограф, то поднимая, то опуская свой шаманский инструмент. Набрав, наконец, нужную скорость ударов и воскликнув ставшее уже привычным уху:
– Уруру! – он снова выбросил обитателей моря в гостей и жителей поселка.
Супруг Алеси, Василий, стоявший рядом с женой, ощутил легкий удар в живот и мгновение спустя поднял трепещущую рыбку с песка.
– Йохо-йохо! Хыр-хыр-хыр! – нараспев повторял Иилгын, прыгнув к группе местных и собрав в бубен всех разбросанных рыбок. После этого он, кружась и повторяя эти слова, подошел к русским, и они тоже отдали ему свой улов.
– Йохо-йохо! – удовлетворенно кивнул головой шаман и побежал к морю.
– Кэрэткун! – закричал он, выкидывая рыбу в море.
– Хыр-хыр-хыр, – нестройно повторили местные, и, расступившись, пропустили вперед двух человек, тащивших к лодкам кусок китовой кости.
Наблюдавший за этим из задних рядов бригадир морзверобоев покачал головой, закрыв лицо руками.
Вернувшийся этнограф постукивал в бубен, пока кость клали на дно лодки, а затем удовлетворенно крикнул:
– Йохо-йохо! Уруру! – и, опустив свои инструменты, ушел с берега.
Когда стало понятно, что представление закончилось, следом за ним потянулись и местные жители. Глава администрации кивнул гиду и ушел вслед за остальными, оставив у моря только туристов и охотников. Морзверобои вернулись к сборам, а их бригадир подошел к Юрию.
– Проведем инструктаж? – спросил он гида.
– Уруру, – с улыбкой ответил чукча.
– Мне эту кость тащить несколько километров, а потом с песнями в море выкидывать, – пожаловался Игорь Владимирович, – это я еще категорически настоял, чтобы нашего артиста с собой не катать.
– Искусство требует жертв, – пожал плечами Юрий, – пойдем, расскажешь людям, с какой стороны жилет надевать.
Они подошли к туристам, и гид представил им бригадира. Игорь Владимирович не стал затягивать вступительное слово и сразу перешел к делу:
– Здравствуйте! Выходить будем через час примерно, всем быть готовыми, в туалет сходить заранее. Я вас рассажу по лодкам, каждому выдам спасжилет, плюс-минус подходящего размера, и объясню, кто старший и к кому обращаться. Дальше – мы в лодке сидим, вставать запрещается. Ходить, меняться местами – тоже. У нас будет много резких маневров, поэтому обязательно хотя бы одной рукой держаться за борт. Все, что оказалось за бортом, вы подарили морю. Температура воды сейчас плюс пять градусов, так что купаться, а тем более нырять за упавшим телефоном мы не будем. Мешать охотникам, просить их выйти из кадра, лезть под руку, задавать вопросы на отвлеченные темы – запрещаю. Они на работе, им нужно кита добыть, с вами они потом пообщаются. Что еще? Нет, укачивать не будет, будет трясти. Все сами увидите: и как гарпуны кидают, и как ружья стреляют. Теплее одевайтесь, ветер будет холодный. Все? Вопросов больше нет? Тогда – разойтись. Встречаемся здесь же через час.
– Где в журнале расписаться, что прослушал инструктаж? – усмехнулся муж Ольги, Сергей.
– Не утруждайтесь, я сам за вас это сделаю, если что-то случится – улыбнулся в ответ Юрий.
– Если серьезно, то все понятно, коротко и по делу, – отметил Василий Тихомиров, пока их группа разбредалась по пляжу в ожидании выхода в море.
В последний момент у морзверобоев произошла какая-то накладка, и в главной охотничьей лодке появилось свободное место, куда посадили Сергея Давыдова. Ольге показалось, что так даже лучше, ведь они с мужем смогут фотографировать друг друга с разных ракурсов.
Увидев на песке четыре лодки, туристы решили, что их по парам рассадят в каждую, на деле всех определили в две лодки, по четыре пассажира и одному крэкай-рулевому, а с двух оставшихся планировалось вести охоту.
Нацепив новые оранжевые жилеты, туристы отошли от берега и понеслись по открытому морю к месту, где со скалы наблюдатели заметили китов. Дул сильный ветер, и лодку трясло на волнах. Темное море выглядело сурово, всем своим видом напоминая гостям, что они не на привычных курортах. Группа все дальше и дальше уходила от берега, сопровождаемая только криками кружащих в вышине чаек. Птицы, видимо, знали, что выход лодок в море может сулить неплохую кормежку.
Сидящий в первой лодке Игорь Владимирович помахал рукой, и небольшая флотилия сперва замедлила ход, а затем и вовсе остановилась, собралась вместе и прижалась борт к борту.
Бригадир встал, широко расставив ноги, и поднял со дна лодки кусок китовой кости, который оставил там этнограф. Хотя принесли его двое, у Игоря Владимировича хватило сил держать кость в одиночку.
– Кэрэткун! Ан’к’авагыргын! – громко и с торжественной интонацией провозгласил бригадир. – Ы’мынпын! Мургин мн’эвагыргын инэгнинтыткун!2
С этими словами он поднял кость над головой и выбросил ее в море. Несколько секунд все смотрели, как она уходит под воду, а затем перевели взгляды на главного охотника.
– Отшвартовывайтесь и поехали, – крикнул бригадир своим людям. Движение возобновилось.
Они шли уже около пяти часов. От берега остались неясные очертания на горизонте, когда сидящий на корме крэкай что-то крикнул и показал рукой вперед. Все начали напряженно вглядываться в том направлении, но не могли ничего разглядеть. Наконец, после нескольких минут ожидания над поверхностью воды показалась черная спина кита. Животное вынырнуло на несколько секунд и, сделав вдох, снова ушло на глубину.
Лодки с туристами приостановились, но не для того, чтобы дать сидящим в них людям насладиться видом величественного животного, а чтобы пропустить вперед охотников. Семейная чета Серовых, находящаяся в одной лодке с Ольгой, достала туристические бинокли. Давыдова поглядела на них и, немного расстроившись, отвернулась – о таком уровне подготовки они с мужем не подумали.
Пропустив лодки охотников, их рулевой не стал тушеваться, а, добавив скорости, пристроился в кильватерный след зверобоев.
Ольга Давыдова, горожанка до мозга костей, до сегодняшнего дня была совершенно равнодушна к охоте. Она не понимала, зачем одеваться в камуфляж, выезжать куда-то в лес и стрелять там по птицам или зайцам. Женщина прикидывала, какие удары по семейному бюджету может нанести это увлечение, и оставалась весьма довольной тем, что ее муж предпочитал диван и телевизор ружью и удочке.
Но сейчас в ней росло какое-то странное чувство: не то предвкушение, не то азарт. Видимо, сама атмосфера охоты, целеустремленность морзверобоев, молчаливое ожидание жителей поселка не могли оставить ее равнодушной, и Ольга без своего желания оказалась вовлечена в процесс и сопереживала крэкай в несущихся впереди лодках.
Черная с маленькими белыми пятнами спина кита вновь показалась на поверхности, и один из охотников, привстав в своей лодке, метнул гарпун. Длинное копье с острым металлическим наконечником пролетело над волнами и пронзило шкуру животного.
Кит нырнул, но привязанный к гарпуну поплавок позволял морзверобоям следить за ним и готовить следующую атаку. Пластмассовый шар рассекал волны, и лодки крэкай шли вслед за ним.
– Пыр-пыр, – сказал рулевой, указав на него. Их лодка старалась держаться ближе, но при этом не мешать другим. Ольга увидела лицо своего мужа, азартно закусившего губу и полностью погруженного в охоту. Она даже немного завидовала Сергею, находящемуся в эпицентре событий.
Кит снова показался на поверхности, и уже другой охотник атаковал его. Этот бросок оказался менее удачным, и копье, скользнув по мокрой шкуре, ушло в воду. Зверобой в лодке выругался и начал вытаскивать его за прикрепленную к центру древка веревку, а животное снова погрузилось в пучину.
Эта охота не заканчивалась ни на первом, ни на втором удачном броске гарпуна, и уже больше двух часов лодки крутились вокруг кита, как волки вокруг оленя. После нескольких попаданий за животным тащилась целая гирлянда поплавков-пыр-пыров. Китобойный промысел оказался битвой на выносливость, а не блицкригом. К исходу второго часа Ольга начала посматривать на бак лодки, опасаясь, что им не хватит топлива для возвращения домой, а ведь еще предстояло буксировать огромную добычу.
