Тройной аксель.

Ещё бы у него были с ним проблемы! Трибуны зааплодировали, сборная страны вместе с ними.

— Есть! — Ева откинулась назад после наклона вперёд от желания рассмотреть лучше и напряжения. В аплодисменты они с Артёмом влились как родные.

Говорить во время выступления не хотелось. Сборная молчала. Катя, знавшая программу Димы наизусть, замечала каждую помарку. Их было немного и судьи их не засчитают, зато мать точно будет отчитывать и говорить, что можно лучше. Если нет — то кто-то явно подменил эту женщину.

Сам Дима помарок не чувствовал, действуя по наитию и на условных рефлексах, позволявших чувствовать музыку и не валиться с обычных движений. В этой программе больше упора на компоненты, иначе бы вместо четверного риттбергера стоял четверной флип. Но за счет этих движений руками, невероятного скольжения, которое отличалось от того, что было в произвольной, Дима должен был вытаскивать эту программу. Пока что его короткая программа ни разу не была выше короткой программы Тимура. И это должно измениться. Базово стоимость отличается лишь на одну десятую. Разве Дима не в состоянии преодолеть компоненты Тимура?

Четверной риттбергер.

У него высоты хватило бы на ещё один оборот! Половина прыжковых элементов позади, впереди самый сложный, но почему-то на душе такое спокойствие… И хочется закрыть глаза, и кататься, кататься по льду. Сливаться с музыкой, отдаваясь каждому движению. И Дима уже не следит за тем, что делает руками. Они двигаются под музыку, дополняя программу. Возможно, более неряшливо, чем задумывалось тренером, но он живет этой программой сейчас. Послезавтра не будет такой лёгкости, там нужен полный контроль.

Четверной лутц.

Тройной риттбергер.

Есть! Всё сделал! На лице неосознанно появляется улыбка. Дальше дорожка шагов и два вращения, и всё это под такую великолепную музыку. Он сделал много, но он не устал. Дыхание спокойное, движения всё ещё изящные.

— Да! — Даша аж подпрыгнула на месте, сжимая руки. Вероника похлопала её по плечу, мол, спокойно, в конце программы все эмоции выместишь.

У Кати вновь были странные ощущения. С одной стороны, на льду брат. Брат, который сделал все прыжки чисто. Нужно радоваться. А с другой — она понимала, что так же чисто вряд ли сделает. На каждой тренировке слабость в ногах, один прием пищи в день не добавляет сил. А Дима, такой лёгкий и воздушный, но сильный и великолепный на льду, делает всё, что хочет мать. И даже больше.

Безумно быстрое вращение завершало программу, в которой Дмитрий Панкратов выложил все свои компоненты, всю хореографию, что ужимал в пользу прыжков. И сейчас это все осталось на льду, пока он катался был маленький спектакль одного актера.

Ему не хочется останавливаться, но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И эта программа тоже. Дима замирает в финальной позе, смотря вверх.

Зал встает, аплодируя. Со всех сторон раздаются различные крики, поддерживающие спортсмена. Да ему и не надо, он сейчас безумно доволен собой. На лёд падают какие-то игрушки, он совершенно не обращает на них внимания. Тяжелое дыхание, в глаза бьет свет, его ещё раз объявляют… И это не сон?

Тамара Львовна ждет его у выхода со льда с улыбкой на лице. Она довольна?! Она осталась довольна?!

— Я зачем столько ночей думала над хореографией? — вроде попрекает, но так… ласково, — Чтобы ты сам её придумал?

Объятия и поцелуй в лоб… Нет, Дима спит. Точно спит, иначе она бы так себя не вела!

— Молодец, молодец, — она слегка пристукнула по бедру Димы, подгоняя его в КиК, — папа бы гордился.

Она говорит про отца?!

Пока шёл до КиК, оглядывался в надежде увидеть Дашу. Увы, его оглядывалки быстро заметили и прервали. Девушка стояла, как и все трибуны, хлопая и не отводя глаз. Какие будут оценки?.. Она потом сразу же побежит вниз, не дожидаясь, пока Дима сам придёт на трибуны! Она просто не выдержит!

— Даш… — Катя прикоснулась к её плечу.

— Да?

— Ты в одну точку не отрываясь смотришь уже несколько минут.

Дима тяжело дышал, сидя в КиК и пытаясь понять как он мог подумать, что не устал. Усталость накатила даже больше, чем обычно после произвольной. Наверное, это все смешалось с нервами.

Локти в упор на колени, руки сжимают бутылку с водой. Ему нужно столько баллов, чтобы преимущество в произвольной было неоспоримо.

— Сколько будет?.. — Даша нервничала, сжимая руки.

— Около сто пяти должно быть. Это лучший его балл при хорошем прокате.

— МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!

Какая-то девочка чуть горло не сорвала, пока кричала. Арена зааплодировала, к этому крику подключились и другие крики. А Дима-то сомневался, что его всё ещё любят и поддерживают… Почему-то он думал, что все поддерживают Тимура. Но теперь его мотивация к победе возросла до немыслимых вершин. Он обязан победить. Он не один в это верит.

— Баллы!

107.48!

Это личный рекорд!

На лице Димы появляется улыбка. Он всегда проигрывал в короткой программе Тимуру. Но этот балл выше тех, что обычно получал брат!

Мать сразу же обняла его, а парень под крики зала махал в камеру. Короткая программа прошла, есть! Он еще может показать, что лучший!

— Я тобой горжусь.

Тимур снял наушники, примерно отсчитав время проката и выставления оценок. Дениса Руслановича не было в зале, он вышел в коридор, чтобы лучше слышать оценки Димы. Саша возвращался из коридора, бледный и, кажется, растерянный. Слышал?..

— Сколько?

Тимур задал этот вопрос без обращения, но Саша понял все и без него. Подняв огромные глаза на сокомандника, Сурков осипшим голосом произнес:

— Сто семь с половиной.

Черт. Это личный рекорд Димы. Тимур кивнул, благодаря Сашу за информацию, отворачиваясь и надевая наушники. Значит, ему нужно набрать больше.

Даша практически летела вниз, не замечая ничего вокруг. Как же она хотела обнять его, поздравить! Девушка вовсе не заметила, как начала сходить с ума по парню, которого раньше замечала только как брата кумира. Но сейчас это уже не было важно. Он огромный молодец и она бы соврала, если бы сказала, что не мечтает его крепко-крепко обнять.

— Калинина, е-мое! — Даша практически влетела в Диму, и наверняка бы они покатились кубарем с этой лестницы, если бы парень не успел ухватить её за талию, — Куда бежишь-то?

Полностью проигнорировав вопрос Панкратова, она поддалась смелости, неожиданно возникшей в ней, и обняла парня за шею.

— Ты огромный молодец!

— Спасибо, — Дима рассмеялся, поднимая Дашу в воздух на несколько сантиметров и переставляя её на более равномерную поверхность, — Ты только ради этого бежала?

В смысле «только»? Обычная Даша бы точно расстроилась из-за этого уточнения, но не сейчас. Быстрым движением она наклонила голову Димы вниз, прижимаясь губами к его губам. Резким движением, практически смазывая это все в чмок.

А как еще тут существовать, если приходится решать все за мужчин?!

Сначала Дима опешил. Кто бы не опешил на его месте? Сердце рухнуло куда-то в желудок, руки несмело крепче сжались на талии. Если ради этого стоило просто выдать прокат, то давно стоило это сделать!

— Пожалуй, это ценнее, чем Олимпийская золотая, — первое, что прошептал Дима, как только отстранился от Даши, — Надеюсь, в моих руках джекпот.

— И в моих… — Калинина положила голову на плечо Панкратову, — Спасибо тебе за такой прокат. Ты будешь лучшим.

Спонтанное действие Даши оставило шрам на сердце Димы, который никогда не пропадёт. Такая смелая, но в то же время мягкая и элегантная. На льду ощущающаяся как нечто прочное, как кремень, а в его руках мягкая и покорная. Невероятная девушка.

— Хочешь пойти по стопам Евы? — Дима улыбнулся уголками губ, смотря на Калинину.

— Стать Олимпийской Чемпионкой? — она рассмеялась, хотя совершенно точно поняла посыл. Хотелось поиграть с огнем.

— Стать девушкой Панкратова.

***

— Как ты себя чувствуешь? — два проката до пятой разминки. Тимур и Саша уже наготове.