— Следующий танец, если не будет слишком сумасшедшим, — сказал я, схватившись за бокал с коктейлем.
Народ толпой валил на площадку перед сценой. Баронесса сняла куртку, сердито швырнула ее на кресло и пошла без меня. Даже побежала, присоединившись к каким-то видимо знакомым ей девицам. Их яростно танцующие тела замелькали в разноцветных лучах света, аккорды тандерклапс стали еще громче, раскатистей, словно како-то идиот изо всех сил трепал лист жести. Нет, мне нравился тандерклапс, но не в таком жутком исполнении.
Я неторопливо потягивал коктейль и думал, если это место госпожа Евстафьева считает приличным, то что из себя представляет «Сталь и Кровь», которое она считает дырой? И все же мне попасть туда надо. Может действительно сходить в «дыру» на Махровской с ней? Я подозвал проходившего мимо официанта и, перекрикивая музыку, заказал крепкий черный кофе. На всякий случай две чашечки. А когда музыка стихла меня ждал неприятный сюрприз: баронесса запрыгнула за сцену, взяла микрофон и объявила:
— Эй, «Ржавка, всем привет! Эта песня специально для графа Елецкого! Бл*дь, все слушаем 'Невинную ночь»!
Я нечасто говорю матом, но вот сейчас вырвалось.
Талия подбежала ко мне и со словами:
— Хороший танец для двоих. Пойдем полапаем друг друга, — потянула за собой.
На площадке, где медленно покачивались пары танцующих, баронесса прижалась ко мне, потираясь так, что мигом вспомнилось ее обнаженное тело, крупные груди с торчащими сосками. Нет, наверное, она все-таки победила. Мой член дернулся, натягивая ткань брюк. Я опустил руки ниже, сдавил ее пышные ягодицы, притянув к себе. Не знаю, отчего она так возбудила меня сейчас. Вроде я не дрожал от страсти, даже тогда на вимане, обнимая ее голое податливое тело. Видно, накопилось нескромных впечатлений, связанных с этой возмутительной пышечкой. Просто сейчас она меня окончательно дожала.
— Ты меня дразнишь весь вечер, — произнес я ей на ухо. Даже не произнес, а прорычал, ущипнув губами за мочку уха.
— Я тебя давно дразню, а ты все не замечаешь, — она вильнула бедрами, потираясь о мой стояк.
— Ты — нехорошая девочка, — продолжил я.
— Да, — согласилась она, опустив руку и нахально сжав мой член.
— Пойдем в виману, я тебя трахну, — прорычал я ей на ушко.
— Трахну? — Талия не сразу поняла смысл слова, но до нее быстро дошло. — Да! Трахнешь! — хохотнула баронесса. — Да, ваше сиятельство! Сейчас возьму ключ у Славы, — она вывернулась и моих рук и быстрым шагом направилась к барной стойке.
Когда подошел к баронессе, в ее кулачке был ключ с жетоном.
— Три пятьдесят, — сказал бармен.
— Знаю, сейчас принесу, — отозвалась Талия и побежала за своей сумочкой.
Ключ открывал дверь в довольно приличные апартаменты с тучным диваном, двумя креслами и большой кроватью. Здесь же за дверью имелся душ и туалет. Все довольно чисто, уютно.
— Надо поспешить, — глянув на часы, Талия принялась расстегивать ремень на джанах. — И есть одна проблема…
Последние слова она сказала с такой странной интонацией, какой прежде сообщала мне о своем якобы гениальном плане. От чего я не на шутку забеспокоился. Было непонятно то ли испуг, то ли какое-то напряжение отразились дрожью в ее голосе. Или наоборот так выражалось ее вдохновение какой-то новой идеей.
— Какая проблема? — спросил я, ожидая ответа в затянувшейся паузе.
— Ты, наверное, рассердишься, — Талия снова посмотрела на часы и отвернулась к окну.
В чем дело? Отчего она снова поглядывает на часы. Я нахмурился и настоял:
— Давай, говори все как есть.
Глава 15
А лис придет
— В общем, как бы тебе это объяснить. Вот так… — она стянула с себя джаны, оттянула трусики, демонстрируя свою промежность и виноватым голосом сообщила: — Меня нельзя сюда. Папа не разрешает.
Вот тут я пока еще не знал, смеяться мне или ждать еще какого-то подвоха. Даже перестал раздеваться, изумленно глядя на нее.
— Очень интересно, — брючный ремень выскользнул из моих рук, брякнув о пол тяжелой пряжкой. — А можно чуть подробнее?
— Понимаешь, еще два года назад… — баронесса зачем-то начала издалека. — Так вышло из-за случайного стечения обстоятельств. Вернее, из-за папы. В общем, пришел он не вовремя после обеда и сразу в мою комнату. А там я с Леней. Леня — это одноклассник. Леня уже расстегнул мою блузку — я ему обещала после уроков грудь показать. Ну и здесь папа вламывается. Увидел все и начал ругаться. Леню прогнал, сказал, чтоб больше в наш благопристойный лом ни ногой. Потом за меня взялся, начал мучить всякими расспросами об отношениях с Леней и другими мальчиками. А потом заставил дать обещание, что я сохраню девственность до замужества. При чем пришлось поклясться на Книге Сварога. Вот теперь хожу с целкой как дура. Подруги смеются, — она сняла бюстгальтер, выкатывая великолепные спелые дыньки, и сообщила, — Саш, в общем туда, пожалуйста, не надо, сам понимаешь — клятва серьезная. Меня лучше в попу.
— А ты знаешь, — я старался не смеяться, — в попу может быть больно.
— Знаю, не дурочка, — Талия открыла свою сумочку и протянула мне тюбик. — На всякий случай ношу.
Я взял тюбик и прочитал: «Смазка для анальных утех Всеволода Гаврилова».
Черт! Эта госпожа умеет удивить гораздо больше, чем ее мачеха. А ведь ходят очень скверные слухи, что моя мама может стать второй женой барона Евстафьева. Мол, ее держит лишь то, что придется взять фамилию Евстафьевой и разменять дворянский титул на более низкий. Я-то останусь графом Елецким, но возможность такого родства меня начала настораживать. Вот что потом делать мне с этой «сестренкой»?
Я стал позади баронессы и приподнял ладонями ее тяжелые дыньки. Нечего сказать, хороши!
— Ах, — выдохнула Талия, почувствовав мой член между ягодиц. — Только медленно… — попросила она.
Я и не спешил, наслаждаясь игрой с ее грудями, потом опустил левую руку и подразнил ее между ножек. Тоже неторопливо, тянущими движениями потирая мокрую ложбинку, слегка ныряя в вагину, пока Талия не начала повизгивать и вилять бедрами от нетерпения.
— Давай сначала так, — повернул ее к себе, чуть нажав на затылок.
Баронесса медлила. Не знаю почему. Я был уверен, что минет она сделает сразу и с большой охотой.
— Ладно, — дрогнувшим голосом произнесла она и лизнула налитую нетерпением головку.
Затем осмелела, открыла ротик шире, втягивая головку в себя. Ее полные губки превратились в колечко, начали с нарастающей жадностью посасывать начало моего воина, потом поглотили добрую половину. Одновременно она запустила пальчики в свое лоно и принялась ласкать себя. Уже и без того разгоряченная, в считанные минуты дошла до пика, и закричала, выпустив изо рта член и трясясь на кровати. Я развернул ее к себе пухленькой попой, очень обильно намазал своего воина зельем от Гаврилова. Затем звонко шлепнул по ягодице, точно перед уколом, и направил член баронессе в анус. Она вскрикнула, сминая покрывало.
— Тише! Ой!.. Аид! Он у тебя больше, чем у Лиса! Ай!
Я был достаточно осторожен. Не знаю, чего госпожа Евстафьева так запричитала, если анальные радости стали для нее делом привычным. Медленно, осторожными толчками мой воин проникал в ее великолепный зад. Полные ягодицы толстушки подрагивали. Сама она, тихо, с нескрываемым удовольствием постанывая, снова принялась ласкать пальчиками свое невинное лоно. Скоро юная баронесса всецело вошла во вкус: развела бедра шире, дразняще покачивая ими, дыша глубоко и хрипло, прогнулась. Мои ладони добрались до ее грудей, в восторге смяли их, щипая пальцами соски. Я не страдаю страстью по толстушкам, но Талия Евклидовна оказалась исключительно великолепной. После моих размашистых проникновений, сопровождавшихся смачными шлепками об ее ягодицы, она протяжно застонала и принялась насаживаться на мой член с нарастающей страстью. Я почувствовал ее великолепный оргазм сначала членом: она ставила его до боли сфинктером, и сладостно задрожала на моей тверди. Следом взорвался и я, наполняя ее глубины обильными потоками семени. Потом вырвался из пленительной попы и побежал в душ.
