– Закончишь, выйдешь.

Хлопаю дверью, не оборачиваясь. Хочется ей страдать, вперёд.

19 глава

Сажусь на стул, сжав виски руками. Голова сейчас взорвется от перенапряжения.

Значит шлюшка? Нормально так?! Ее это тревожит? Черт, мыслить здраво не могу. Мне нужно побыть наедине со своими демонами. Нервно пытаюсь натянуть одежду, но уходить не хочу. Вот только взрыв Нади меня отрезвил.

– Ты успокоилась? – спрашиваю у двери в ванную.

Дверь открывается и из ванной выходит Надя.

– Да, – бросает на ходу. Бегло окинув меня взглядом, поджимает губы и проходит к своему шкафу, откуда достаёт ночную рубашку. На лице нет ни грамма косметики, глаза выглядят слегка покрасневшими.

Ее голос звучит как лёд когда она снова обращается ко мне, и девушку сам потряхивает мелкой дрожью, когда она говорит следующую фразу.

– Не можешь мыслить трезво рядом со мной? У меня есть кое что, что может тебя отрезвить. Если ты ещё хоть раз снова забудешься... я его не оставлю.

– Кто тебя спрашивать будет? Даже если бы даже это и случилось, мы бы пришли к правильному решению. Ты правда готова была бы сделать аборт?

Я не собирался рано становиться отцом, но мыслей об аборте никогда не приветствовал. Вот почему всегда слишком щепетильной относился к контрацепции. Теперь со мной творится говняшная  безалаберность. Не зря я полжизни избегал зависимости от женского тела. Больше брал и развлекался, чем парился моралью.

Надя сглотнула и ушла от прямого ответа.

– Знаешь, столько уже сказано сильных и мощных слов сегодня, что у меня голова скоро лопнет. Оставайся или уходи, потому что я хочу лечь уже.

Я понимаю, что она полностью игнорит мой вопрос. Пристально изучаю ее лицо, а внутри злости выше крыши. Сука. Хватаю Надю за запястье и встряхиваю словно куклу.

– Если когда–нибудь или даже сейчас забеременеешь и вздумаешь в одиночку что–то сотворить, голову откручу, понятно?

Бросаю ее и иду к выходу. Поздно вспоминаю что обувь и пальто хоть выкручивай. Чертова малолетка. Знал же что в таких влюбляться не стоит!

– Такси. ..– распахиваю дверь в ванную и называю адрес  а сам робсь в стиралка, забираю полусухие вещи, – жду.

– Да господи, это не вечер, а пиздец какой–то, – чертыхается сзади девчонка, со злостью натягивая на себя ночнушку. Оказывается сзади меня внезапно, выхватывает трубку и нахально заявляет:

– Отмените машину, не нужно ему такси.

Наши разъяренные взгляды встречаются, как два клинка в поединке, обстановка наэлектризована до предела.

– Никуда ты не поедешь, не пущу, – рявкает девчонка первой. Швыряет мой телефон через комнату, швыряет метко, прямиком в кресло. – Идиот, – тут же драконит снова. – Слушал бы на первой паре, знал бы, что я никогда и ничего в такой ситуации не стала бы предпринимать в одиночку,  за твоей спиной. Боже, как ты меня бесишь, – качает головой и тут же влипает в моё тело, обнимая так крепко, как позволяют её силушки.

– Надя, спать ложись. Я не уйду.

Отрываю девушку от себя и показываю ей направление к кровати.

– А что ты будешь делать? – удивляется, поднимая настороженный взгляд.

– Я выпью кофе и попытаюсь остыть

Опускает взгляд, видно, что борется с чем–то, а потом кивает:

– Ладно. Спокойной ночи.

– Добрых снов.

Я не касаюсь больше этого тела, мне противопоказан переизбыток Нади. Мне не нравится мое состояние, не нравится то, во что вылилось перенапряжение после разговора с Иваном. Я боюсь конкуренции? Серьезно? Впрочем отвечать за поведение Нади я не могу. И в ней я не уверен безоговорочно. Она молода и слишком привлекательна. А секс со мной может быть мимолётным витком в ее жизни.

Стараюсь не сильно греметь посудой. Кофе безвкусный, хотя это мои капризы. Изредка бросаю взгляды на спящую  девушку и задаюсь вопросом: а я ей нужен в принципе?

Надоело сидеть за столом. Иду в кресло, усаживаюсь поудобнее и понимаю, что лучше подремать.

20 глава

Просыпаюсь рано, ещё до утренней службы, потому что в комнате ещё темно, как ночью, колокола не звонили, и комната освещается  светом фонарей с площади рядом с домом. Дождь стучит совсем слабо, ливень давно закончился.

Закрываю глаза, понимая, что ещё слишком рано, и что ещё пару часов сна осталость до колоколов, будильника и поездки в универ. И тут ухо слышит в комнате чьё–то сопение.

Я резко открываю глаза и присаживаюсь на кровати. Словно лавиной на полусонный мозг обрушиваются воспоминания о событиях вчерашнего вечера, которые тревожат, злят и радуют до пробуждения бабочек в животе.

Никита спал в неудобной позе в кресле. Оно у меня огромное, широкое и комфортное, но всё же не предназначено для комфортного сна. Возможно, ошибкой было задержать его вчера. Если бы он уехал к себе, он бы выспался. А теперь вот мучается. Лицо тоже напряжённое, не расслабленное. Да и с чего ему быть? Спать мы уходили на ужасной ноте.

Я присела, подтянула к себе колени, и упёрлась подбородком в них, пытаясь осознать то, какая тема вдруг поднялась и как. Вспомнила, как он выбесился, когда я сказала, что сказала. Мне всегда казалось, что такие ходоки как он категорически против детей и им дать денег на аборт нежелательному залету что мне чихнуть. Отец из таких. Я помню как к нам приходила какая–то женщина, которая утверждала, что беременна от него, и просила у мамы помощи. Нашла у кого, ага. У его на тот момент ещё жены.

Реакция Никиты на мои слова вчера меня убила. Я сказала то, что сказала, с одной целью – надеясь, что он запомнит, что нежелательная беременность не вариант для нас и в следующий раз будет включать голову прежде, чем на меня бросаться. А вылилось всё вот в это всё. Видимо придется мне заняться вопросом контрацепции. Хорошо, что сегодня суббота. Нужно постараться сегодня же попасть к врачу и узнать какие купить противозачаточные.

Никита в кресле пошевелился, пытаясь из одной неудобной позы принять другую, и я нахмурилась. Встала с кровати, подошла к нему, подушечками пальцев коснулась его щеки. Он моментально открыл глаза.

– Иди в постель, Никита. Я уже поспала, кровать в твоём распоряжении.

– Ты кто?

Я меняюсь в лице, сжав зубы до скрипа. Как это мило. Вот и влюбляйся в бабников, карма сразу по сраке даёт, чтоб не расслаблялась.

– Злата, – рявкнула с такой порцией яда в голосе, что будь это укусом, а я змеёй – не выжил бы.

– Приятно познакомиться, я Ник Жданов. А Злата не желает подойти поближе? – смотрит насмешливо.

– Свинья ты, Жданов, – качаю головой, но тоже усмехаюсь, – угораздило же...

Прикусываю язык на полуслове. Нет уж. Хватит, итак слишком много информации пока.

– Надь, ну я же шучу. Иди сюда,– тянет руку ко мне, – будем целоваться и думать о планах на день.

Прищуриваюсь, испытывая его взглядом пару секунд, потом залезаю ему на руки, усаживаясь поудобнее.

– Ты, судя по всему, проваляешься на кровати без спины после такой вот ноченьки, – закатываю глаза, осуждая его глупость. – Кровать огромная, я миниатюрная. Боялся, что изнасилую?

– А ты могла? – словно кот мурчит в ответ, носом скользя по щеке, а ладонями задирая ночнушку.

– Вряд ли, я крепко сплю, – усмехаюсь, прижимаясь к нему сильнее.

Ладно, кажется я могу его понять. Когда он такой, как сейчас, лащится и едва не мурлычет, я совершенно теряю голову. Голову, которую нужно включить.

– Оу, доброе утро, – хохотнула, когда он усадил меня на свой пах. Тут же стала серьёзнее и сказала, – я пришла целоваться, не более. Нам стоит воздержаться от этого, – кивнула глазами на наши тела, которые уже пытались завладеть управлением над двумя ослеплёнными страстью человечками. – Я хочу попасть к врачу сегодня, чтоб она подобрала противозачаточные и чтоб вчерашняя ссора не повторилась.

– Возможно я был не прав. Прости за вчера. И да, я рад, что ты идёшь мне на встречу, – утыкается лбом мне в шею, и все это время не перестает меня вжимать в свой пах.