И вот наконец долгожданная пятница. Наш самолет вылетал по времени в три сорок ночи. В аэропорту нужно было быть в полночь, и я этому была несказанно рада. Ночное такси, огни любимого города за окном, предвкушение «приключения» переполняло меня до краев. Олег ерзал на заднем сиденье, и никак не хотел успокаиваться. Костя все время торчал в телефоне, не забывая «позевывать» в кулачок. Все как – то ужились с этой ситуацией. А мне было очень хорошо. И я не собиралась с этим ни с кем делиться. Только я и ощущение эйфории. Наконец мы подъехали к аэропорту. Стояла теплая ночь, и нам было комфортно, несмотря на то, что аэропорт стоит в нашем городе на огромных пустых площадках в поле. Ветра нас не побеспокоили. Забрав чемодан из багажника такси, мы, поставив его на колесики, медленно пошли в сторону стеклянных дверей аэропорта, которые манили нас ярким светом. Любопытно. Я летала и раньше, и вроде удивить меня было трудно, но почему – то в этот раз, все было по-другому. Как в какой-то очень «теплой» сказке для взрослых. Вроде бы ничего особенного в ней нет, а находясь в сюжете этой истории, я испытывала волнение и потрясающий драйв. Встав в очередь на регистрацию, Олег сел на чемодан и как-то потихоньку начал клевать носом. Конечно, для ребенка десяти лет – двенадцать ночи, это испытание. Костя оторвался от дисплея телефона, и начал помогать с оформлением. Чемоданы плавно уехали вглубь аэропорта, документы проверены, все печати и штампы поставлены. Бюрократия, кстати сказать присутствовала и здесь в полном объеме. Мы прошли целую кучу заслонок, кучу проверок металлоискателем, и были сильно удивлены будке, в котором дяденька, внимательно изучая наши документы, спрашивал странные вопросы:
– Цель поездки в страну Турция? Сколько денег с собой везете? Предупреждены ли об ответственности, ну и т.д.
Мы вроде уже давно открытая страна, но подобных вопросов избежать не удалось. И вот, мы наконец в зале ожидания. Удобные мягкие стулья, много различных кафешек, запах кофе и ванили. Решено было немного взбодриться. Олег попросил пирожное, Костя кофе и бутерброд. А я…Мне захотелось бокал шампанского. Знаю, что это конечно немного по «буржуйски», но как же захотелось. Мы мирно сидели в кафе, пили кофе и мечтали наконец взлететь. Хлопок, вскрик, рвотная икота. Все в одно мгновение, у меня за спиной. Повернулась. Маленькую девочку тошнило в пакет, который держала перепуганная мама. Глаза ее были на мокром месте, и она испуганно озиралась по сторонам. Я вздохнула. Вот почему всегда так. Зачем мне эти неприятности? Нет блин, надо же повернуться, встать и двигать «спасать мир».
– Что случилось? Температуру мерили? Что кушали, и самое главное, где? – спросила я, попутно открывая сумку дамскую, где я, естественно, держу все лекарства мира, потому что, блин, я медик.
– Ой, мне Вас Господь послал. Спасибо Вам. Я прямо не знаю, что и делать. Два года с дочкой копили на эту поездку. Наконец свершилось. На радостях купила ей в кафе сосиску в тесте. Хотя знаете, никогда не покупаю я эти вещи в придорожных кафешках. Но она так просила, что я не стала портить ей праздник. И купила, дура. А ее полоскать уже в такси начало. Мне так страшно, доктор. Помогите пожалуйста. До взлета один час остался. Я больше не смогу накопить, получаю копейки, живем с ней вдвоем, я вдова. Как же быть? Боже… – ответила мама девочки и начала рыдать навзрыд, при этом не забывая держать пакет и гладить девочку по голове.
– Давайте для начала не будем забывать, что мы не должны впадать в панику, и думать, что нужно вызывать неотложку с реанимацией. Мы взрослые люди. Поэтому сопли утираем, и думаем только о ребенке – ответила я и начала действовать. Распорядилась о воде, приготовила шприц и ампулу, показала удостоверение врача, положила ребенка на животик и даже нашла поддержку у толпы ожидающих граждан аэропорта, которые быстро скинули пиджаки, и создали некий «топчан» для малышки. Наконец, после недолгих уговоров, укол был сделан, и она счастливая, прижалась горячей своей головкой к маминой груди. Все счастливы. Я вздохнула.
– Дорогая, объясни мне одну простую вещь. Ты уже четыре года не работаешь в больнице, а неприятности в виде «чужих» болезней, преследуют нас и по сей день. Если нет возможности расстаться с медициной, так зачем уходить было в другую сферу деятельности? И потом, ты так и не перестаешь меня удивлять. Зачем, черт возьми, ты берешь с собой ампулы и шприцы в аэропорт? Какого ляда ты не можешь никак перестать изображать из себя «гребаного белого, доброго человека», если ты рыдала у меня на плече полгода, чтобы наконец пожить счастливой, свободной жизнью вне медицины? – не сказал, а проорал мне в ухо муж.
– Костя, успокойся пожалуйста. Я ничего не могу с собой поделать. Малышке плохо. Нужно помочь. Это их единственный шанс попасть в путешествие. А отравление пройдет, а ты не ворчи – сказала я, и взяв его за руку, пошла вглубь аэропорта. Сев на стул в зале ожидания, я устало закрыла глаза. И тут…
– На посадку приглашаются пассажиры, которые летят самолетом, рейса 492 Санкт – Петербург – Турция – сказала девушка из динамика
– Ура! Наконец – то, мы так долго ждали – прокричал мой сынок, и мы двинулись стройными рядами в проход между мирами. Вот его я не люблю. Весь в фольге, с шатающимся полом, тошнотным запахом, и нехорошим болевым ощущением в животе у меня, когда я по нему прохожу. Ну не люблю я именно этот момент. Когда твердая почва аэропорта заканчивается, и начинается очень шаткая конструкция, которая приводит меня к еще более шаткой конструкции. К самолету. Прошли эту неприятность, потом встали в автобус, проехали два шага, и наконец – трап. Заходим, располагаемся, застегиваемся. И я вхожу в анабиоз. Нет, не подумайте. Я не боюсь летать. Я просто панически боюсь летать…Очень, очень, очень. Эту мою болячку знали все домочадцы. Костя молча гладил по руке, Олег предлагал конфету, жвачку, минералку, ну или закрыть глаза. А я сидела, и очень хотела, чтобы все закончилось. Мои молитвы были услышаны. Двигатель завелся, самолет поехал, потом медленно, как в моем ночном кошмаре начал подниматься вверх, и наконец, шасси подняли к днищу самолета. Все! Обратной дороги нет. Живот ходил ходуном, тошнило как в баре, после третьего стакана дерьмовой водки, и жизнь не радовала совсем. Оп – па. Опять. Рвотная икота, тихий стон мамы малышки, сквозь шум в моих ушах. Во мне проснулся медик. И страх ушел. Привычным движением ищу лекарство, подвигаю руки, ноги спящих и бодрствующих соседей по счастью, и пробираюсь к малышке.
– Ну все, я тут. Давай – ка подружка, я тебя еще разочек полечу. Что – то с первого раза ты мое лечение не восприняла всерьез. Видать таджик, который тебе твою сосиску жарил, совсем не чистый был. Чтоб у него фурункул на жопе вырос с огурец китайского сорта – проворчала я и начала медицинские процедуры. Через два часа малышка спала, мама счастливо меня обнимала, а я устало потирала свою спину, которая не хотела терпеть плохое к себе отношение. Все свершилось, и я спокойно села на свое место. Время как раз подходило к тому, чтобы увидеть огни волшебной страны, под названием Турция. Над нами простиралась бездна средиземного моря. Еще темного, потому что была ночь, но уже такого притягательного. Огромная красная фигура, в виде сердца, с надписью «I Love Turkey». И огни аэропорта. Мой живот снова сделал «пируэт», и я, сглотнув все, что в нем находилось (а там вроде ничего и не было), начала медленно считать до ста. Хлоп, шасси выпустили. Хлоп, колесики лизнули асфальт. Хлоп, самолет начал останавливать свое движение. Наконец, салон осветили яркими лампочками, мы поаплодировали пилотам и начали вставать со своих мест. Моя маленькая пациентка угостила меня своей здоровой улыбкой, я пожелала им отличного отдыха, и мы все вышли к автобусу. Подъехав к аэропорту, начали принимать чемоданы. Я внимательно смотрела по сторонам. Хотелось запомнить все, что попадалось на пути.
Выйдя из здания, мы увидели сотрудников различных тур агентств в белых униформах, которые держали таблички с напечатанными на них названий. Я увидела свое агентство, и мы пошли в сторону сотрудника.
