Красная нить судьбы – распространённое в Китае и восточной Азии поверье о связи двух людей. Согласно этому поверью, у связанных между собой людей на щиколотках появляется невидимая красная нить, связывающая их вместе. Владеющий этой нитью старик Юэ Лао управляет свадьбами и брачными узами. Двум людям, связанным красной нитью, суждено влюбиться друг в друга, независимо от места, времени или обстоятельств.

23 года назад

На большом огороженном участке с просторной площадкой для барбекю взрослые готовились к началу вечеринки: собирали посуду, закуски, мужчины принесли из дома привезенные заранее напитки. А на мангале уже исходило божественным ароматом жарившееся на решетке мясо.

День, как на заказ, был солнечный и яркий – самое то для отдыха на свежем воздухе. И причина была подходящая, чтобы вся большая компания опять собралась вместе – день рождения супруги Чон Гука.

Сама виновница торжества сверкала голубыми глазами и смеялась вместе с остальными женщинами над какими-то шутками Сок Джина, как всегда, не дающего друзьям расслабиться. И время от времени ловила на себе любящий взгляд мужа.

Са Ран присматривала за младшим поколением «Звёзд», следя, чтобы малыши – Ён Со, Хэ Гё и Сон Ки не залезли куда-нибудь. Дети постарше – близнецы Нам Джуна, Ши Вон и дочь Юн Ги Су Ми – играли в стороне от барбекю, где отец семейства давно уже соорудил для своих отпрысков детскую площадку со всякими качелями, лесенками, турниками и горками.

Ну, как соорудил… Пригласил дизайнера, а потом и рабочих, которые все установили. При всей своей гениальности Нам Джун обладал патологической неуклюжестью во всем, что касалось физической работы. Лидер многократно ломал все, что имело неосторожность попасть в его руки с длинными изящными пальцами, терял собственные вещи, и если бы не Ми Сун, кто знает, что бы было с их прекрасным домом, в котором как раз сегодня и собралась компания айдолов и их близких.

Друзья-музыканты с семьями обычно и собирались в домах Юна или лидера – остальные были владельцами элитных квартир в сеульских высотках, в охраняемых, безопасных районах, где каждый квадратный метр площади стоил не одну сотню тысяч долларов.

Однако все вместе они предпочитали гостить как раз у тех, кто владел особняками на земле, с просторными прилегающими участками.

У Чон Гука и Мэ Ри была пока только квартира – хотя и очень просторная, но все-таки ничто не могло заменить отдых на земле, когда всем хватало места, и каждый мог найти уголок для уединения, если бы хотел побыть один, задумавшись о скоротечности времени…

Вот и сейчас Юн Сок, старший сын Юн Ги, сидел с планшетом на открытой террасе дома – подальше от всех – и от шумной детворы, и от взрослых. И если бы мать или отец посмотрели сейчас в его сторону, они со стопроцентной уверенностью могли сказать, что восьмилетний мальчишка опять листает в интернете какой-нибудь медицинский атлас, с упоением рассматривая строение органов человека. Так было вот уже некоторое время, с тех пор как сын заявил родителям, что хочет стать доктором. Юн Ги и Анна только улыбались и кивали мальчику на эти его разговоры, однако не препятствовали ребенку, справедливо полагая, что если ему надоест – Юн Сок сам переключится на что-то другое.

За музыку, как всегда, отвечал Хо Сок – неизменный диджей всех вечеринок семей. И сейчас музыка создавала настроение, раздаваясь из колонок стереосистемы Нам Джуна, вынесенной на улицу – под большой навес.

Мэй Лин, подхватив двухлетнего Сон Ки на руки, подошла к мужу. Увидев любимых жену и сына, Хоби разулыбался своей солнечной улыбкой:

– Шоколадка! Все в порядке?

– Да, милый! Все хорошо!

Малыш потянулся к отцу обеими ручонками, и Хо Сок взял его и высоко подбросил вверх:

– Мой богатырь!

Малыш засмеялся заливисто, раскинув ручки, а отец уже расцеловал его в обе пухлые щечки и прижал к груди, посадив на сгиб локтя.

Под высоким навесом на четырех металлических столбиках, поддерживающих крышу, уже суетились женщины – Анна, Ми Сун, Мэ Ри и Айсулу. Они расставляли на столах тарелки, раскладывали приборы, несли из дома глубокие миски с многочисленными салатами, пиалы с соусами и закусками.

Юн Ги, Чон Гук и Джин следили за мясом. Этим троим всегда лучше всего из всех мемберов удавалась готовка. Макнэ вообще был хорош во всем, к чему бы он ни прикладывал свои руки. Джин был истинным любителем кулинарных экспериментов, с упоением пробуя новые рецепты, а особенно – уже готовые блюда по этим рецептам. А Юн Ги… Юн Ги был очень основателен. Во всем, что бы он ни делал. Истинный перфекционист. Основателен и заботлив. И когда он, с непроницаемым выражением на ангельском лице стоял у плиты или мангала – Анне нестерпимо хотелось подбежать к нему и повиснуть на шее, шепча: «Люблю тебя, милый!» Настолько хорош он был в эту минуту, священнодействуя над каким-то блюдом.

Не приехал пока только Тэ Хён. Друзья поговаривали, что в этот раз он обещал представить всем свою девушку, которую поехал встретить в аэропорту. Вообще все, что было связано с этой девушкой, он окружил такой завесой таинственности, что даже Чи Мин, лучший друг и соулмэйт Тэ, был не в курсе, кто же покорил сердце Самого Красивого Парня мира.

Чи Мин проверял фейерверки, которые планировали запустить, когда стемнеет, в честь именинницы. Вскоре к нему присоединился и Хо Сок, передавший сына любимой женушке. Нам Джун тоже было хотел поучаствовать, но друзья его мягко, но настойчиво отговорили от этого. Хозяин виллы послонялся от мангала к навесу и обратно, пока расположившийся к тому времени на раскладном парусиновом стуле Сок Джин не похлопал ладонью по стоящему рядом такому же сиденью:

– Намджуни, да успокойся ты! Все сделают без нас! Смотри, как у них все налажено!

– Да, ты прав, хён, – отозвался Джун и с тихим вздохом опустился на стул. – Тэ Хён что-то задерживается, да?

– Так ему же в Инчхон и обратно надо. Да самолет дождаться!

– Ага, – согласился лидер.

И тут от детской площадки раздались громкие детские голоса – старшенькие отпрыски, видимо, что-то не поделили. Особенно громко и возмущенно верещала Мин А – дочь Нам Джуна. Переглянувшись, мужчины соскочили со стульев и направились туда.

К ним присоединилась и Мэ Ри, сын которой Ши Вон стоял сейчас напротив близнецов, уперев кулаки в бока, и, судя по упрямо сведенным бровям и надутым губам, был не согласен с ними.

– Ну, и что тут у вас, ребятки? – спросил Нам Джун, подходя.

– Папа! Папа! Ши Вон сказал, что он женится на мне! – выпалила, сверкая глазами, опушенными длиннющими темными ресницами, загнутыми по краям, Мин А.

Джин хохотнул, но тут же замаскировал смешок под кашель, прижав кулак ко рту, а отец, прочистив горло, промолвил нейтрально:

– Что, прямо сейчас?

Насупленный будущий наследник «Нам Бин Электроникс» помотал головой и сказал:

– Не сейчас, дядя Джун! Маленьким нельзя жениться!..

– Ага! А зачем ты тогда поцеловал мою сестру, дурак?! – сжал кулаки Кён Мин.

– Сынок! – пораженно ахнула Мэ Ри. – Это правда?

Тот опустил голову и надул губы.

– Правда-правда! – вредным голоском сдала его с потрохами девочка. – Как взрослые – в губы! (При этих словах малышки Мэ Ри закрыла глаза ладонью.) Только мне не понравилось! – она машинально обтерла губы ладошкой и продолжила. – Еще и сказал, что раз он первый поцеловал меня, то теперь точно нам надо жениться!

– Ябеда-корябеда! – буркнул себе под нос Ши Вон.

Но мать все же услышала.

– А… почему ты хочешь жениться на Мин А? – спросила мать.

– А тогда Кён Мин будет играть со мной!

– А разве сейчас он не играет с тобой, сын?

– Играет… Но только потому, что Мин А ему сказала… – неохотно объяснил четырехлетний мальчик.