После ужина Филипп проводил ее до вокзала, усадил на поезд. Надя оставила ему свой телефон.

— Позвони, — сказала она, уже ступив на подножку вагона. — Если, конечно, будет свободное время.

— Обязательно позвоню, — заверил Филипп.

На следующий день во время обеда в ресторане за столик Филиппа подсели двое россиян. Один из них был черноволосый, с большими на выкате темными глазами и крючковатым мясистым носом, другой — блондин с узким лицом. Когда официант принес меню, черноволосый, по складам читая названия блюд по-английски, пытался выяснить у него, что из себя представляют эти блюда и нет ли среди них свинины. Официант, не понимая чего от него хотят, только пожимал плечами. В конце концов заказ они все-таки сделали.

Обедали россияне плотно. На закуску были малосольный лосось, испанская темно-розовая ветчина, овощи и мясной салат. На второе — огромные английские бифштексы с запекшейся кровью.

— Хорошо бы организовать здесь свою фирму, — сказал чернявый, отрезая кусок бифштекса.

— Прежде, чем организовать фирму, надо за что-то зацепиться, — ответил блондин. — Пока не зацепишься, как ты ее организуешь?

— Вы не возражаете, если я закурю? — спросил по-английски Филипп, доставая из кармана сигареты.

Россияне переглянулись, но, увидев в руках Филиппа пачку сигарет, молча закивали головами. Филипп закурил, положив сигареты на стол. Россияне снова переглянулись и чернявый, медленно подбирая слова, спросил Филиппа:

— Вы живете в Амстердаме?

— Нет, — ответил Филипп. — Я живу в Харлеме. В Амстердам приехал по делам бизнеса. А вы, я вижу, из России?

— Да, — сверкнув желтоватыми белками, — ответил чернявый.

— Я торгую с Россией, — сказал Филипп. — Поставляю в Москву цветы.

— Вы говорите по-русски? — повернувшись к Филиппу и немного подавшись вперед, спросил блондин.

— Очень плохо. По-русски говорит моя жена.

Филипп удивился сам себе. Он никогда не стремился стать актером, но сейчас с первой же фразы вошел в роль. Ему было интересно узнать, за что хотят зацепиться в Голландии эти люди. Россияне, как по команде, достали бумажники и, вытащив из них визитки, протянули Филиппу. Он бегло прочитал их. Чернявого звали Ахмед Саитов, блондина — Юстас Шемберас.

— Скажите, — глядя Филиппу в глаза, спросил Шемберас, — а нефтью ваша фирма торговать не может?

Его английское произношение было вполне сносным. Филипп выдержал взгляд с холодным британским спокойствием и сказал, усмехнувшись:

— В Голландии можно торговать всем.

Ахмед Саитов тут же подозвал официанта, заказал коньяк и велел принести третью рюмку.

— Это хорошо, что ваша жена знает русский, — сказал он. — Кстати, откуда она его знает?

— Этого требует наш бизнес, — ответил Филипп.

— А как вас зовут? — спросил Шемберас.

— Фил Голби, — не моргнув глазом, ответил Филипп.

Дальше пошел ничего не значащий треп. Россияне спросили, есть ли у него дети, был ли Фил в Москве. Он ответил, что никогда не был, да и жена была там всего один раз, поэтому оба мечтают съездить в Россию. Когда была допита бутылка, Ахмед Саитов, которого Филипп окрестил про себя чеченцем, как бы невзначай спросил, трудно ли в Голландии зарегистрировать иностранную фирму.

— С иностранной есть проблемы, — ответил Филипп, — для нее нужен определенный уставной капитал. Но совместное предприятие открыть очень легко.

Внимательно слушавший Филиппа Ахмед посмотрел на Шембераса. Тот прикрыл глаза и Саитов, чуть улыбнувшись, сказал:

— Послушайте, Фил, а не хотели бы вы создать вместе с нами фирму по продаже в Голландии российской нефти?

Филипп откинулся на стуле, провел холодными пальцами по неожиданно вспотевшему лбу. Он сразу вспомнил Москву и витавший в воздухе запах дележа огромной страны. Теперь ему предлагали принять участие в этом дележе. У него задрожали руки и, чтобы этого не заметили собеседники, он скрестил их на груди. Выждав долгую паузу, медленно произнес:

— Торговля нефтью — дело серьезное. Даже очень серьезное.

Я должен посоветоваться с компаньонами. Запишите мой телефон в Харлеме. Через два дня я вам сообщу.

Шемберас достал маленький блокнотик, аккуратно записал номер телефона и сказал:

— В Голландии мы проездом. Завтра улетаем в Россию, но вернемся сюда через десять дней.

— Прекрасно, — ответил Филипп. — Через десять дней мы сможем говорить об этом уже конкретно.

В этот же вечер, позвонив Наде Хольман, он уехал в Харлем. Она не пригласила его на квартиру, а повела в небольшой ресторанчик, расположенный недалеко от дома, в котором жила. Филипп откровенно рассказал ей о встрече с россиянами и неожиданном предложении. У Нади был быстрый аналитический ум. Она сразу оценила ситуацию и сказала:

— У них еще нет партнеров за границей, они только налаживают контакт. Тебе надо легализироваться в Голландии. На этом можно заработать огромные деньги. Другой такой богатой страны, как Россия, в мире нет.

— Но как легализоваться? — спросил Филипп. — С советским паспортом этого не сделаешь.

— Давай думать, — сказала Надя.

Филипп вспомнил кейс Лешека Мочульского, набитый паспортами всех стран Европы. Картинно, как на сцене, хлопнул себя ладонью по лбу и произнес:

— Кажется, я нашел выход. Надо позвонить в Варшаву.

На следующий день вечером он уже сидел на Маршалковской с Мочульским. Лешек внимательно выслушал его просьбу и сказал:

— С европейским паспортом у тебя будут проблемы. Данные обо всех гражданах Европейского экономического союза имеются на компьютере любого пограничного поста. — Он наморщил лоб, задумавшись на несколько мгновений, и произнес: — А может, тебе сделать канадский? Тем более, что ты прилично говоришь по-английски. Когда мы встретились впервые, я даже подумал, что ты англичанин.

Филипп откровенно обрадовался. Канадский паспорт давал ему немало преимуществ. Не надо было врать, почему он не знает Европу, а Надя не знает английского. В голове сразу выстроилась правдоподобная легенда. Он приехал из Канады в Голландию, встретил здесь Надю, у них возникла любовь с первого взгляда. Россиян такая легенда вполне устроит.

— Когда ты сможешь сделать паспорт? — спросил Филипп.

— Через два дня, — ответил Мочульский. — Но это будет стоить пять тысяч долларов. Такова такса.

«Жулик ты отпетый, — подумал Филипп, — если пытаешься надуть даже своего знакомого». Но вслух сказал другое:

— Дорого, конечно. Но ты меня припер к стенке.

Получив паспорт на имя Фила Голби, Филипп долго рассматривал в нем свою фотографию, пробовал пальцем краску на печатях, смотрел их на свет. Потом протянул Мочульскому конверт с деньгами. Тот пересчитал доллары и сказал:

— Счастливого пути.

Надя встретила его в аэропорту Амстердама, на машине отвезла в Харлем на свою квартиру. В этот же день в Харлем позвонил Шемберас. Сказал, что в воскресенье он вместе с Саитовым и еще тремя компаньонами прилетает в Амстердам. Было бы хорошо, если бы Фил встретил их. Они хотели бы обсудить с ним конкретные предложения.

У Филиппа был один недостаток, на котором его могли легко поймать. Он не умел водить машину. Для западного человека это было просто немыслимо. Когда он сказал об этом Наде, она засмеялась:

— Мы возьмем на прокат микроавтобус. Я буду за рулем, а ты с гостями.

И он еще раз удивился ей. Надя легко решала любые проблемы. С такой компаньонкой можно было без боязни пускаться и в опасное плавание.

Встречу Филипп обставил на самом высоком уровне. Микроавтобус «Фольксваген» забрал гостей от дверей аэропорта. В гостинице их уже ждали готовые номера. Стол в ресторане был накрыт. За ним и состоялся разговор. Россияне предложили открыть в Голландии предприятие по продаже российской нефти. Возглавить его должен Филипп. За это ему отдают четыре процента акций. Остальные будут принадлежать россиянам. Предприятие будет получать из России нефть по шестьдесят долларов за тонну. Продавать — по сто двадцать. Разница в цене будет ложиться на личный банковский счет каждого.