За рулём сидел ВэВэ и смотрел в телефон, его лицо подсвечивалось голубоватым электрическим светом, а потом перестало, когда он заметил меня и отложил телефон.

Я просто стояла и смотрела на него, как на портал в зазеркалье – его не должно было здесь быть, как не должно было быть каждый раз там, где я его видела, просто потому, что я не могла быть там, где есть он. Он был из другого мира, мира, где сам называешь свои идеи отличными, и тебе ничего за это не бывает, где тебе нравится всё, что с тобой происходит.

"Интересно, ему нравится то, что с ним происходит сейчас?"

Он шёл ко мне, я смотрела на его лицо, и пыталась понять – нравится или нет? Он подошёл ближе, взял меня за плечи и улыбнулся:

– Хорошо, что я не уехал.

"Хо-ро-шо. Сидеть ночью в грязной машине под подъездом у неудачницы – это хорошо. Магия какая-то."

– Куда ты собралась?

– На работу.

Мой голос звучал как-то странно, или это у меня что-то случилось с ушами, я не могла понять. Голос ВэВэ звучал как обычно, так, как будто в мире нет нерешаемых проблем, а решаемые обязательно вот-вот решатся.

Он наклонился ко мне и с улыбкой сообщил, как секрет:

– Анечка, два часа ночи. Какая работа?

– Меня выгнали из дома.

Он продолжал смотреть на меня так, как будто ждал подробностей, я опустила глаза и молчала – какие тут подробности? ВэВэ медленно глубоко вдохнул, медленно выдохнул и развёл руками:

– Ну на работу так на работу. Это все твои вещи?

Я медленно покачала головой, не поднимая взгляда, указала рукой на дверь подъезда, он пошёл туда и вышел с моими коробками. Пошёл к машине, открыл багажник и поставил туда мои рваные плакаты и истёртый рюкзак, я на секунду захотела отобрать это всё и отнести в мусорный ящик, но сразу не смогла, а потом уже не осмелилась.

ВэВэ закрыл багажник, вернулся за мной, усадил в машину, сел рядом, посмотрел на меня, долго молчал, потом неуверенно спросил:

– Хочешь поговорить об этом?

Я медленно качнула головой, он кивнул и завёл машину, тронул экран навигатора, я посмотрела на него – весь мир зелёный, куда хочешь отправляйся.

"Ночь – время свободы."

Мы ехали молча, без музыки и без попыток сделать вид, что ничего не происходит. Мне было вообще ни капли не стыдно за мою кислую рожу.

Я всё-таки уснула, несмотря ни на что, по ощущениям это было похоже на прыжок во времени – только что проезжали мост, а уже паркуемся у офиса. ВэВэ открыл для меня дверь, помог спуститься, а потом практически на себе дотащил до офиса. Я смотрела, как он открывает дверь своим пропуском, и думала, что же он будет делать дальше.

Он подвёл меня к двери без таблички, открыл её ключом и протянул этот ключ мне:

– Пользуйся. Можешь пойти умыться, я сейчас за вещами схожу и приду.

Я держала в руке связку ключей и смотрела, как он идёт обратно к выходу, потом повернулась в сторону комнаты. На первый взгляд, можно было сказать, что это большая кладовка – многоэтажные полки с ящиками, коробки от оборудования, какие-то инструменты. Потом я рассмотрела на полу два матраса и сопоставила эту информацию со словами ВэВэ о том, что Миша когда-то жил в этом офисе.

"Видимо, не только Миша."

Над одним из матрасов висел на крючке халат с короной, под ним стояли шлёпанцы и банка геля для душа, я подошла и присела рядом с ней, наклоняясь поближе и глубоко вдыхая.

"Оно."

Мой утренний запах работы подействовал на меня как ангельская таблеточка, я просто стояла на коленях рядом с этой банкой и смотрела вверх, на халат с короной, как монах на распятие, ощущая ниспосланную благодать всей своей бессмертной душой, томящейся в бренном теле. Это всё был такой сюр, что я даже подниматься не стала, когда услышала шаги ВэВэ, просто сидела там и шаталась. Он поставил мои коробки рядом со своими коробками, подошёл ко мне, снял с плеча сумку, поставил на стул, на котором уже стояла его сумка с ноутбуком, стал снимать с подушки наволочку, повернулся ко мне и сказал:

– Пойди умойся, а? Я пока перестелю.

Я кивнула и пошла умываться.

В зеркало смотреть не хотелось, но я всё-таки случайно поймала краем глаза своё лицо, на миг вздрогнув от шока – показалось, что это лицо Карины. Я всегда считала, что мы совершенно не похожи, хотя на детских фотографиях в шапке родители часто не могли сразу понять, кто из нас на фото, говорили, что моё лицо – это лицо Карины шесть лет назад.

Присмотревшись, я решила, что это из-за бледности и кругов под глазами, они делали меня похожей на неё, она всегда так выглядела, а я только изредка. Сегодня, например.

В дверь постучали, раздался голос ВэВэ:

– Анечка! Не утонула?

– Всё нормально.

Мой голос опять звучал как чужой. Я выключила воду и вышла из туалета, ВэВэ за плечи повёл меня к двери без таблички, подвёл к матрасу с перестеленной постелью, представил мне её, как новое оборудование:

– Чем богаты. Всё чистое, можешь спать без одежды, ключи у тебя, замок изнутри. Можешь спать в одежде. Можешь вот в футболке, – он взял с полки что-то белое в прозрачном пакете, протянул мне, – это Мишкина, но она тоже чистая, я её случайно вместе с постельным в прачечную сдал, а они постирали, к ней вообще никто не прикасался, а Миша не обидится, он не жадный. Я буду спать в кабинете.

Я осторожно взяла пакет с футболкой, чуть не уронила, ВэВэ придержал его снизу, и заодно придержал меня, чуть менее оптимистичным тоном спросил:

– Тебе что-нибудь ещё нужно?

– Всё нормально. Спасибо.

– Родители не имеют права тебя выгнать из квартиры, в которой ты прописана. Ты в любой момент можешь звонить участковому и требовать предоставить тебе доступ, приедет вооружённый наряд и проследит, чтобы тебе дали войти.

– А дальше? – нервно фыркнула я, – они будут меня всю ночь охранять, провожать в туалет и носить мне из кухни еду?

Он вздохнул, помолчал и сказал с ноткой хищного внимания, с которым слушал недавно мой рассказ про работу, как будто кого-то после этого уволят:

– Ты можешь через суд добиться того, чтобы они либо выплатили тебе твою долю от квартиры, либо разменяли её таким образом, чтобы ты получила свою часть в виде недвижимости.

Я опять фыркнула и сказала шёпотом, закатывая глаза:

– Да, подам в суд на родителей, действительно. Почему нет?

– Ладно, завтра об этом подумаешь, или послезавтра. Ложись спать, и будильник ставь на два часа дня, не раньше. Я тоже так поставлю. Хорошо?

– Почему ты не уехал? – я повернулась к нему, посмотрела на его руки, на грудь, хотела посмотреть в глаза, но он смотрел вниз, не получилось. Он пожал плечами, немного нервно улыбнулся и поднял глаза, но потом сразу отвёл:

– Ты сказала, что окно с котом – это кухня. Свет горел только там. Я ждал, когда загорится в каком-нибудь другом окне, а потом погаснет, чтобы убедиться, что ты пошла спать. Ты была онлайн. Я хотел дождаться, пока ты насмотришься на котов, ляжешь и выйдешь из сети. Позвонить пожелать спокойной ночи.

Он смотрел на стену, я смотрела на него. Вздохнула и кивнула:

– Желай.

– Спокойной ночи, – он улыбнулся, посмотрел на меня, я тоже улыбнулась, потому что он заражал, мне лично было вообще не до веселья, но глядя на него, я об этом забывала. Он мягко положил ладонь мне на плечо и шёпотом заверил: – Всё будет хорошо. Завтра займёмся всеми вопросами, а перед этим надо хорошо отдохнуть и вкусно поесть. Что хочешь на завтрак? Тортики кончились, кофе пить не с чем.

Я начала неудержимо смеяться, закрывала себе рот руками и всё равно смеялась. ВэВэ шутливо потрепал меня по плечу, изобразил лёгкую обиду:

– Ну чего ты? Это серьёзный вопрос. Ну Аня! Хватит, – он тоже начал смеяться, я от этого смеялась ещё сильнее, уткнулась лбом ему в грудь, он меня начал гладить по голове и приговаривать: – Ш-ш, тихо, спокойно, это истерика, она скоро пройдёт. Расслабься и забей, всё решится, это сто процентов. Особенно если я выпью хороший кофе, я после кофе прямо супермен, аццкей решатель, нет таких проблем, с которыми не справлюсь я и литр кофе. Ты тоже должна попробовать, это фантастический допинг, я когда-нибудь марафон на нём пробегу. Все берут с собой апельсиновый фреш, а я бочку кофе в рюкзак поставлю и вперёд. Лишь бы не запретили. Надо решаться в этом году, а то мало ли, вдруг все узнают и тоже захотят. Аня, соберись... – Я смеялась без передышки, беззвучно дрожа от этого беспощадного непобедимого смеха, уже мышцы болели. ВэВэ гладил меня по спине и уже даже не уговаривал успокоиться, просто ждал, пока я не выдохлась полностью, потом отпустил, заглянул в глаза и уточнил: – Всё? – Я кивнула. – Ты в порядке?