Женское лукавство.

Притча.

Увлёкся как-то молодой князёк

Красивой женщиной.

Вокруг неё, как перед Павой петушок,

Он ходит, как помешанный.

Какие только знаки ей не подаёт:

Стихи читает, дифирамбы льёт,

Подмигивает, взглядами играет.

Красавицу он в рестораны приглашает,

И милостыню щедро нищим раздаёт.

И кажется ему – его во всём преследует успех.

Судьба его и жизнь – для всех мирских утех.

Один из нищих, от него приняв целковый,

Сказал: "Храни тебя господь от женского лукавства!"

"Ха! – усмехнулся щёголь тут. – Какой ты бестолковый!

Откуда может быть у женщины лукавство?

На это ж нужен ум!"

"Хм, какой ты остроум.

Ну-ну, – ответил нищий старый. –

Ум женский зря ты занижаешь.

Поверь: ты многого не знаешь,

На что способен этот род лукавый.

Тебя оно, похоже, не коснулось?

Смотри, каприз для них – милейшая забава".

Красавица чему-то усмехнулась

Ответ, услышав кавалера.

"Вы – ангел мой! Моя Венера! –

Князёк встал на колено перед ней. –

Позвольте посетить вас мне?

Сегодня же, сейчас!

Иначе, не могу я жить без вас!"

"Ну что ж, – красавица, помедлив, согласилась. –

Три дня, как с мужем я простилась,

И целых две недели, может доле,

Скучать одной мне в собственной юдоли".

"У ваших ног уж я лежу!

В своих объятьях вас держу!" –

Воскликнул князь,

В восторге заходясь.

В назначенный вечерний час

Он у двери стоял, стучась.

А там, перед княгинею кружась,

Целует белы ручки князь…

Но не прошло и двух минут,

Вдруг слышат – к ним идут!

"Сударыня! Вы говорили,

Что мужа как три дня из дому проводили?"

"Да это может быть и брат!

Ну, что гадать?

Скорей в мой спрячьтесь шкаф!

Вдруг неожиданно вернулся граф?"

Что было делать пылкому повесе?

Зарылся, словно в облака, средь женского белья,

Забыв о политесе.

В шкафу сидит скромнее моли-мотыля.

Жена же мужу говорит: "В меня влюбился князь!"

Муж удивлён, загорячился: "Ух, если я его найду!.."

"Он там, в моём шкафу, – жена сказала, весело смеясь. –

Вот, нá-те ключ, а я пойду".

Муж в бешенстве. От ярости он вне себя.

"Но знайте, – изрекла жена, – спор выиграла я!"

И князь, купаясь, или в шёлковых волнах тоня,

Намёк сей принял на себя.

А муж от слов её остановился:

Вот надо же – купился!

Жена его так разыграла: "Ах, шутница!

Тут, право, есть над чем повеселиться".

Пришлось князьку в шкафу ту ночку посидеть,

И, может быть, немножко поседеть.

Наутро, выпуская щёголя из шкафа,

Проказница сказала с сожаленьем:

"Как жаль, что рандеву не состоялось ваше с графом!

Его высокий нрав вам стал спасеньем.

Быть может, вас сей маленький урок отучит от бахвальства.

Теперь, надеюсь, вы узнали женский ум, лукавство?"

Теперь узнал, узнал! – князь вторил ей,

Прощаясь с пассией своей.

Зарок мартовского Кота.

Басня.

Летел с балкона как-то Кот-Гулёна.

Летел и костерил себя:

"Да чтобы… Да ещё… Да я!.. –

Тот крик слыхало полрайона. –

Чтобы летать так высоко!

Да чтоб не в двери, а в окно!..

Ах, срам какой! Ах, как грешно!

В сметану всех! Всех в молоко!..

Теперь – всё-всё – шабаш!

Нет идеала, всё – мираж!

Обман, соблазн, кураж!

Всё относительно, всё вздор!

Чтоб к ним в квартиру, иль во двор…

Даю зарок! Теперь уж дудки!

Все кошки – проститутки! –

Чтоб тратить ради них здоровье, силу…

Измял уж всю крапиву!

Да чтоб я вновь в такую карусель –

Мерси, пардон, мамзель!

Сам не пойду и внукам накажу –

Ни шагу за порог!

Теперь я в кошках нахожу –

Исчадье и порок!

Коль жив останусь в этот раз,

Обреюсь, постригусь.

Обет даю: Господь коль спас –

Я с ним и подружусь!

Но к кошкам чтоб… Да чтоб я к ним!!."

Упал Гулёна в пышный куст,

Остался жив, почти что не вредим,

Был рад до преизбытка чувств,

Был жизнью, как шальной волной,

Как хмелем, ошарашен,

И спуск с балкона скоростной

Ему уж был не страшен.

"Какая, слушай, чушь придёт в башку!

В ушах ли перезвоны?

Какую вешаешь лапшу,

Когда летишь с балкона?!." –

Так думал местный Казанова

На окна дам, поглядывая снова.

Жена по нраву.

Сказка.

Жили-были Ваня с Маней, ели кашу с молоком.

А когда была колбаска – праздник был на целый дом.

Словом, жили-были не тужили, было всё у них путём.

Даже завидно порой,

Что у Марьюшки с Иваном жизнь, как в сказке неземной.

Но однажды, так уж вышло,

Повернулась жизнь к ним дышлом –

Над землёй и над страной

Вихрь пронёсся чумовой.

Всем досталось в этом вихре,

В том числе Ивану с Марьей довелось побыть в том лихе.

У соседей, у знакомых, у родных и прочих-прочих…

От тоски и заморочек:

Кто-то спился, разженился,

Обнищал и разорился;

Кто-то вдруг обогатился

И стал тёртым калачом,

Ну, а Маше и Ивану – всё как будто нипочём.

Удивляются соседи, удивляется родня,

Между них недоуменье:

"Просто люди так умеют

Показать порой себя…"

"Просто им не довелось

Пережить, что нам пришлось!.."

Ведь свои – обида, горе

Выше крыш, затмят и горы.

Шёл Иван однажды с рынка,

Окорок в авоське нёс,

Что синее синей синьки, –

Что в сосульку перемёрз.

Тут он видит: мать честная! –

Баба чуть ли не нагая,

Кость какую-то глодает,

И худая, как скелет.

"Ах ты! – думает мужик, –

Что покупкой дорожить?

Дай-ка я вот этой бабе, да и сделаю презент!

Хоть петух нам тоже нужен,

Пусть себе сготовит ужин".

Так и сделал, подарил.

Тут растрогалась та баба, и Ивану говорит:

"Мне тебе ответить нечем,

Вот, возьми моё колечко!"

Взял Иван её колечко…

Да сронил случайно в речку,

Проходя её по дамбе.

Закручинился тут Ваня – память всё-таки по бабе…

Вот по дамбе проезжает на машине – просто страх! –

Из соседей бывших нищих, нынче – важный олигарх.

"Что, Иван, сидишь, не весел?

Что ты голову повесил?"

Тут Иван и рассказал,

Чтó на чтó он поменял.

"На кольцо сменял ты "бушку"1!

Ох, и влип же ты, Ванюшка.

Не завидую я, малый:

Марья голову сорвёт,

Или в Африку пошлёт,

К этим, как их, каннибалам!"

"Плохо знаете вы Машу.

С Машей я вопрос улажу.

Жалко памятную вещь, что я в речке утопил, –

От души подарок был".

"Нет, Ивашка, за такое,

Не сносить тебе побоев, –

Скалкой Маша, утюжком гладить будет лежа, стоя,

День покажется темней

Самых тёмных из ночей".

"Я свою Марусю знаю,

Утюги там, или скалки и в уме не допускаю".

Олигарх, смеясь, не веря,

Говорит: "Давай, проверим?

Если Марья забранится,

И дебилом обзовёт, –

Будешь ты тогда трудиться

На меня бесплатно год!"