- Синица я, с отцом с короба торговали. Лет десять назад сюда пришли, да отец ногу повредил. Пока лечил, здесь и остались. - И не подумала скрывать своё происхождение женщина. - А тут напасть такая, младший слёг...

- И давно? - спросила я после того, как мать положила мальчика на широкую лавку у ближайшей стены.

- Да с утра. Я ночью к соседям бегала. Их заколотили три дня как. Еда, поди закончилась. Вот я собрала, да узелок в щель между досками и сунула. - Призналась она. - И на хвосте видать хворь принесла.

- Это вряд-ли, - заверила я её, осматривая ребёнка.

- Да зачем ты вообще туда пошла? - возмутился мужик с деревянной ногой.

- Дак, дядька Михель, как же не пойти? У них старики, деток свои и племянников двое... Соседи же! Мимо проходить и хлеба не подать, не по-людски! - мотнула головой Синица, да так, что толстая коса только по спине и хлестнула. - И родичи мои против слова не сказали, хоть и знали, для кого я на ночь глядя, узелок собираю.

- Вот же! - почесал затылок дядька Михель. - Так старая Олли вечно тебе в след шипела разное! Да и внуку своему трëпку устроила, когда он твоей Златке вёдра от колодца тащил.

- Дядь Михаль, так она же по-стариковски ворчит и всё. Женщина она властная, строгая. Характер такой. А зла я не видела. Десять лет с отцом здесь живём, а всё меня прячут. И хранители сколько раз через нас проезжали, а никто про нас с отцом не донёс. - Защищала вредную соседку Синица.

- Тихо! - перебила их я. - Мне дыхание послушать надо и сердце.

Тишина вокруг мгновенно стала такой, что мне показалось, что и местные жители дышать перестали, только чтоб не помешать.

Мальчик дышал тяжело, с хрипом. Словно болел уже неделю-другую лихоманкой или застудой. И сердце билось тяжело, бухая о грудную клетку.

- Так, пойдём, соседей твоих теперь проведаем. - Сказала я Синице.

- Совушка, ты мне скажи, как матери скажи... - наполнились слезами глаза женщины.

- Посмотреть мне надо. Не могу я по одному хворому сказать. - Вздохнула я, но всё же поделилась. - Только, похоже, этой своей всесильной чумой драконы нашу болотнянку зовут. Дрянь та ещё, но справиться с ней можно.

Дом, куда привела нас разом повеселевшая Синица был большим, и что говорится добротным. Аккуратно сложенный камень, тщательно промазанные швы, да и крыша крыта черепицей. Пусть и потерявшей свой глянец, но готовой служить ещё не одному поколению хозяев дома. Вот только заколоченные окна и дверь смотрелись очень тоскливо.

Мужики принялись отдирать доски, а вот когда открыли дверь...

- Решили, не ждать что ли? - очень медленно подняла тяжёлый и такой привычный ухват седая, со строгой косой женщина, ростом едва ли не вровень Рихарду. - Оно и правильно. А то я и чумная вас переживу! Только тут дело такое... Я ж пока жива, своих тронуть не дам.

- Мам... - донеслось из комнаты за спиной женщины. - Пусть уж добьют...

- Ишь ты! А я тебя для того рожала, чтоб тебя добивали? Это легче лёгкого, чтоб добили. А ты за жизнь бороться не пробовал? - кинула эта старушка, даже не обернувшись. - Как на поле боя-то выжил с такими мыслями?

- Ой, как хорошо вы говорите! И правильно! - улыбнулась я, забыв, что в маске.

- Это шаманка, которая наша леди теперь! - подсказала вредной соседке через окно Синица.

- Ого! Какая честь! Ну, ледей в моём доме сроду не было, теперь год полы мыть не буду, чтоб значит запомнить этот радостный день. - Женщина встала подбоченившись, и чуть наклонив голову вперёд.

- А вот это вы зря. Вот от этого вся зараза по дому и ползёт. Да и у вас в доме смотрю, не смотря на то, что вся семья слегла, полы скоблëные. Значит, не привыкли вы памятные даты отмечать, в грязи зарастая. - Усмехнулась я, понимая, что за язвительностью прячется страх за близких. И не для себя эта старушка так уверена, а для близких.

- Так с чем пожаловали леди-шаманка? - спросила меня хозяйка дома.

- Мне бы заболевших осмотреть. Если симптомы у всех одинаковые, то, похоже, я с этой болезнью знакома. И начну делать лекарство. - Объяснила я.

- Так чего ты на пороге стоишь-то? Время тянешь! - возмутилась хозяйка дома.

Глава 33.

Осмотр продлился около получаса, но главным было то, что мои подозрения оправдались. Птицы были знакомы с этой болезнью, правда, называли по-своему. И болотнянка у нас дальше поселения одного клана не пошла.

Да, это была тяжёлая и опасная болезнь. Особенно, если лечить её драконовскими методами.

- Ну? Что? - спросила Синичка, так и сидевшая на лавке с ребёнком на руках.

- Тебя как звать-то? - спросила я, тщательно протирая перчатки, прежде чем снимать.

- Багряна я, в самую середину осени родилась. - Ответила Синица.

- Ну, радуйся, Багряна. Не неведомая зараза это. Болотнянка наша, как я и подозревала. - Успокоила я её. - Достопочтенная Олли, а не подскажете ли вы мне, где я здесь у вас плесень могу найти?

- Подскажу. У меня здесь ты плесень не найдëшь. - Сложила руки на груди хозяйка.

- Я имела в виду в поселении, - поправилась я.

- Ааа... Эт тебе до старых амбаров нужно идти. Там место такое, что не положишь, всё гниёт и плесневеет. Каждый год идиоты чистят, выстужают, и пытаются там что-то хранить. - Хмыкнула старая Олли. - Тебе-то, леди, эта грязь зачем?

- Где болезнь, там и лекарство. Мне особая плесень нужна. Мы её лучистой зовём. Она наш основной воин в битве с вашей заразой. - Рассказала я.

- И чего с ней делать? Обмазываться или, не приведи Отец, есть? - с недоверием нахмурилась хозяйка.

- Нет, не переживайте, - засмеялась я и поспешила пойти искать те самые амбары.

- Саяна, - позвал меня Рихард, не отходивший от меня ни на шаг. - Объясни мне, пожалуйста, что происходит? Ты действительно можешь из плесени сделать лекарство от чумы?

- Именно. - Решила объяснить ему я. - Видишь ли, после Столкновения, на многих землях природа изменилась. Но не уходить же с насиженных мест, где веками жили? Кто-то, конечно, переселился, откатившись вглубь наших земель. А кто-то остался. Как Снегири, которые жили теперь вообще на приграничье с драконами.

- Подожди, насколько я помню, война началась с нападения именно на Снегирей. - Задумался Рихард. - Сначала вспыхнуло приграничье, а потом, уже после мора, в эту войну втянулись и остальные драконьи земли. Но нападение на Снегирей было в самом начале поветрия.

- Болотнянку мы узнали благодаря как раз снегирям. У них рядом оказалась степь, леса на той земле погибли во время Столкновения. А с другой стороны, образовались болота. - Пересказывала я то, что услышала от наставниц. - Снегири два раза в год меняли своё место жительства. Летом заготавливали, а зимой отдыхали в зимних поселениях. И вот вернувшись с заготовок в одно из таких поселений, Снегири обнаружили, что те, кого оставляли за домами присматривать с весны и до осени, погибли. А так как оставляли в основном стариков, то погоревали и похоронили. Дома в порядок привели и заселились. Очень быстро поняли, что заболело всё поселение, и с болезнью местные знахари не справляются. Тогда Снегири кинули клич. Огородили свое поселение и когда увидели, что к ним спешит гонец из соседней деревни, предупредили, чтоб не приближался. Пересказали всё, что сами знали и отправили к шаманам. Выясняли, что это за беда не так чтобы долго. Шаманы, замкнув круг, могут услышать землю, восстановить по памяти природы небольшой период. Эта зараза пришла как раз с границы болот и степей и больше всего напоминала чахотку. Блохи и клещи, что заводятся в домах от сырости и болотной гнили, крысы и прочие грызуны, что бегут в дома с дождями, болотнянку и разносили. И тут один из заболевших пошёл на поправку. Оказалось, что он почти жил в бане, а вот ел хлеб и вяленое мясо. От долгого лежания в каменных ларях, и мясо и хлеб начали покрываться плесенью. Хворый её просто счищал. Но так как кожа у него была в язвах, то эта плесень в кровь и попадала. Да и любой шаман знает, что плесень это ближайший родственник грибов, а грибные корни не выведешь. Поэтому и в еду ему эта плесень тоже попадала. Стали смотреть, что именно за плесень.