Начком отошел от пульта и с удовольствием взглянул на результат чрезвычайно ловкого, как ему казалось, трюка: переключенный тумблер.

– Так что забудьте все эти пугалки о всяких загрязнениях, пожарах и тому подобной ерунде, – повернулся он к Лахриму. – Оборудование Компании сделано на совесть и работает в любых условиях. Практически все тепловые, химические и другие воздействия безвредны.

– По-крайней мере для матчасти, – добавил он немного тише. – Ну а для персонала у нас здесь налажено отличное медицинское обслуживание. Раз в неделю прилетает фельдшер. Медикаментов полный шкаф. Я сам в армии пару десятков лет назад проходил курсы экстренной помощи. Так что вы можете не беспокоиться о своем здоровье. Думайте только о работе и сохранности механизмов.

Когда Лахрим представил себе, как к нему тянутся жирные руки, и приближается потное лицо Гуарту для искусственного дыхания, он подумал, что смерть от пожара или отравления еще не самое худшее в жизни.

2-я глава

1.

С того дня до злополучного нырка робососа в недра семнадцатой Лахрим проработал три месяца. Через неделю прибыли другие из двух десятков обреченных на мучения операторов.

Качество их обучения, если можно применить такое слово к этому процессу, даже в сравнении с Лахримом заметно упало. Он был единственным, кто до прилета на эту планету видел пульт управления вживую. Остальным его показывали только на картинке.

Среди новичков даже затесался любопытный паренек по имени Грандж. Он, повинуясь каким-то странным идеям, непонятно как возникшим в его голове, старательно учился в одном из колледжей операторов МежКомДоРа. Грандж честно пытался усвоить все, что там преподавали.

На экзамене он, как и все, получил отличные оценки. К тому времени студентам уже не требовалось ничего переписывать. МежКомДоР не был заинтересован в отсеве обучающихся, и молодым людям раздавали уже напечатанные листки с ответами, которые им оставалось только опустить в автомат экзаменатора.

Грандж при этом поступил крайне опрометчиво. Потом в рассказе на семнадцатой он объяснял это редким и практически неизвестным ныне явлением под названием совесть.

Он, проявив постыдную самодеятельность и смекалку, отыскал где-то чистый листок и попытался подорвать прекрасно отработанную систему подготовки. Он показал никому не нужное знание предмета, самостоятельно написав ответы на вопросы билета.

Затем он опустил свидетельство своего бунта против системы в автомат проверки тестов. Но ему загадочно повезло. Его ответы приняли и оценили положительно.

Возможно, устройство стояло здесь еще с темных времен, когда студенты сами писали ответы. Но, гораздо вероятнее, функцию проверки там просто отключили, и прибор выдавал зачет всем подряд.

Тем не менее Грандж прибыл на АТГ-017 с богатым багажом знаний. Он позволял обслуживать гидравлические прессы и домкраты, ремонтировать газотурбинное оборудование, предсказывать землетрясения на планетах с высокой сейсмической активностью. Также он в совершенстве знал технику безопасности заправки топливом звездолета дальнего следования.

Но по какой-то нелепой случайности среди всей этой обширной и крайне полезной информации не было ничего о том, что хоть приблизительно имело отношение к добывающим работам МежКомДоРа. После рассказа Гранджа Лахрим с удовлетворением решил, что, совершенно не напрягаясь в колледже, он хоть что-то в жизни сделал правильно.

Но кроме этого он совершил массу глупостей. Из-за них сейчас в этот очередной жаркий день, впрочем, как и все в последние три месяца, его измученный организм пытался выделить из себя еще толику пота, но теперь уже не от жары, а на нервной почве.

«Надо идти самому проверять, – размышлял он о происшествии с пауком. – Ремонтную бригаду полдня ждать. А мы и так от плана добычи отстаем. За такую задержку с меня Гуарту с живого шкуру сдерет. А если все выгорит, то, глядишь, и до повышения недалеко будет».

Последняя мысль показала, что наивность еще не до конца выветрилась из его юношеского сознания.

«По показаниям приборов робосос всего километрах в трех на востоке, – прикидывал Лахрим. – Вполне реально дойти. Может, паук зацепился за корни. Возьму плазморезак и освобожу его. Если яма не глубокая, то он сам оттуда выберется».

«Надо отметить его координаты на навикомпасе для поиска и взять эхомер, чтобы в топь не попасть, – планировал он поход. – Я еще с территории комплекса ни разу не выходил, но ни о каких серьезных опасностях, кроме этого гадкого климата нам не говорили. Думаю, защитного комбинезона хватит».

2.

Собрав все необходимое, Лахрим отправился в путь. Пройдя сквозь ультразвуковое ограждение, он спустился с холма, на котором стоял комплекс, и углубился в джунгли.

Невежество питало его смелость. На сельской родине Лахрима самыми опасными животными слыли крысы, а из растений не стоило подходить разве что к гигантским кактусам.

От знаний флоры и фауны других планет жизнь до сих пор заботливо его оберегала. Самым крупным животным, которого он видел на АТГ-017 благодаря камере ИРМ, был питоноид.

Именно он заставил Лахрима дернуть джойстиком некоторое время назад. У плавающего бревна не было зубов или клыков, и это убедило Лахрима в его полной безвредности.

Тем не менее Лахрим осторожно переступал по болотистой почве, пробираясь сквозь заросли. Инстинкт самосохранения постепенно просыпался где-то в глубинах генетической памяти и медленно перевешивал убеждения в безопасности.

Пару раз Лахрим задел длинные розовые серьги какого-то растения, и его окутывало облако спор. На самом деле они были довольно ядовитые, но костюм и очки с респиратором оградили Лахрима от этой ненужной информации.

Зато он обратил внимание, что местные червяки или пиявки крайне неравнодушны ко всем движущимся объектам. Каждые пару сотен метров они вынуждали его очищать ноги до колен от полчищ этой живой массы, которая плотно покрывала конечности и заметно утяжеляла путь.

Для этого он пользовался выключенным плазморезаком. В рабочем состоянии он бы сделал процесс быстрее, но тогда Лахрим заодно очистил бы себя и от своих ног.

Через пару часов он вывалился из зарослей на небольшой открытый участок, заполненный лужами. Эхомер показывал глубокое болото в середине, и Лахрим обходил его по краю поляны, увязая в зыбкой почве по колено.

Вскоре он увидел, как к нему по воде плывет серое бревно. Лахрим не ожидал ничего хорошего от самодвижущихся деревьев, поэтому ускорился к ближайшим зарослям.

Но от активного движения ноги проваливались еще глубже, и шел он все медленнее. Бревно же таких сложностей явно не испытывало и быстро приближалось.

Беспокойство Лахрима перерастало в страх. Его сердце забилось скорее. Он уже догадался, что дерево – это питоноид. Цели его приближения выглядели довольно прозрачными. Вряд ли он хотел просто потереться об ноги, как котенок.

Лахрим успел сделать еще несколько трудных шагов. Но заросли были еще в десятке метров, когда гибкое тело догнало его и закружилось вокруг. Длина его достигала трех метров. Голова скрывалась в грязной жиже, а на хвосте Лахрим разглядел большой твердый нарост.

Лахрим взял в руку плазморезак и положил палец на кнопку.

– Ну, давай потанцуем, зверушка, – произнес он, стараясь следить за головой питоноида. – Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

Лахрим сам понимал: это предложение вряд ли совпадет с планами противника. Но словно согласившись, тот не спешил, выбирая какой-то ведомый только ему момент.

– Боишься, червяк переросток! – пытался поддерживать в себе боевой дух Лазрим. – И не зря. Лахрим, ловкие руки, перережет тебя надвое враз.

Но уродливое животное избрало свой вариант развития событий. Питоноид резко поднял из воды голову и, раскрыв пасть с жабрами, зашипел. Лахрим, едва не выронив от неожиданности резак, дернулся назад. В то же мгновение он услышал всплеск сзади и мощный удар твердым наростом хвоста отправил его в нокаут.