– Эй, парень, – обернулся он к Лахриму, – у тебя случайно обработанный римандрит в карманах не завалялся? Вы же именно его в вашей дыре добывали.

– Прекратите паясничать, Платт! – твердо сказал капитан. – Почему он сгорел?

Ну, если вы, коммандер, хотите послушать несколько историй про мистические и загадочные явления в космосе… – начал коротышка, но осекся, увидев взгляд Штеера.

– По сути дела могу сказать тоже, что и раньше, – быстро продолжил Вит. – Не имею ни малейшего понятия.

– Согласно карте, это как раз один из небезопасных переходов, – многозначительно сказала Миляна.

Штеер нахмурился, но промолчал.

– На что хватит запасного генератора? – спросил он Платта.

– Долго мы с ним не протянем, – ответил инженер.

– Штурман, проверьте, где мы находимся, – Штеер посмотрел на великаншу.

Девушка села на свое место и включила голограмму.

– Мы на орбите небольшой, покрытой горами, планеты, капитан, – доложила девушка. – Она притягивает нас к себе. Через несколько часов приземлимся на поверхность.

– Говори, как есть, красавица, подпирающая потолки, – добавил Вит. – Через несколько часов мы плюхнемся на камни.

– Плохо дело, – задумчиво скрестил руки Штеер на груди.

Между членами экипажа повеяло некоторым отчаянием.

– Что со связью? – обернулся он к Платту.

– Накрылась, – грустно ответил коротышка. – В передатчике тоже римандрит. Инопланетные биотехнологии нам пока не подвластны.

Некоторое отчаяние в душах людей вылезло из кокона и превратилось в безусловную безысходность.

– Есть один вариант, капитан, – раздался голос Миляны, которая долго что-то выискивала на мониторе. – Вот, посмотрите сюда.

Безысходность, экипажа, наткнулась на робкую и весьма наивную надежду. Четверо мужчин резко повернулись к девушке, как моржи в брачный период.

– Я посмотрела, что это за планета, – указала штурман на экран монитора. – И-7453. Она пригодна для жизни. И там до сих пор работает маяк. Мы летим прямо на него.

– Пригодна по крайней мере для дыхания, – поправилась она. – Это горный планетоид. Несколько лет назад здесь был рудник Компании. А значит, там есть взлетная площадка, ангар и хозблоки. Вполне возможно, что там мы найдем римандрит.

Надежда в сердцах экипажа обрела весьма хрупкую уверенность, готовую рассыпаться от любых сомнений. И они не заставили себя ждать, избрав источником бортинженера.

– И какой в этом всем толк? – критично поморщился он. – Через несколько часов нас можно будет с планеты разве что соскребать.

Но надежда не сдавалась, заручившись поддержкой капитана.

– Запасной генератор может запустить тормозные двигатели? – спросил Григ.

– Ага, может. На целых пару секунд, – грустно усмехнулся коротышка.

Отчаяние не давало шансов сопернице, отметая все варианты спасения.

– Если повезет, пары секунд может хватить, – надежда в лице капитана использовала последний козырь: расчет на удачу.

– Не уверен, но это и не важно, – продолжал забивать гвозди в крышку гроба надежды на спасение экипажа низкорослый апологет безысходности. – Через несколько часов, когда мы будем приземляться, генератор уже сядет.

– Тогда сделаем так: отключите генератор, – твердо сказал Штеер. – Оденемся в защитные костюмы. Они обеспечат нас воздухом и не дадут замерзнуть. Включим энергию перед самым приземлением и запустим тормозные двигатели за пару секунд до касания.

Уверенность капитана немного подняла боевой дух экипажа. Но все понимали, что лишь удача поможет им осуществить задуманное. Надежда и безысходность согласились на ничью вплоть до решающего мгновения.

3.

Вскоре экипаж сидел в громоздких скафандрах в гравикреслах. Потянулись долгие часы безделья, стремительно сменяемые короткими минутами до возможной смерти.

– Дорогая, наконец-то мы можем поговорить о нас, – сказал Вит Миляне, прервав общее молчание на подлете к планете. – Перед лицом смерти мы должны, наконец, открыться в наших чувствах друг к другу.

– Если смерть – это то, что заставит тебя замолчать, то я жду ее с нетерпением, – откликнулась девушка.

– О, не скрывайся за маской равнодушия! Самое время подарить мне неприступный каменный цветок своего сердца, пока он не разбился о скалы пустынной планеты, – продолжал источать сладкие речи мелкий змей-искуситель. – Мы сольемся в едином порыве в наши последние минуты. О нашей бессмертной любви будут сложены легенды.

– Легенды ты будешь придумывать, объясняя синяк под глазом, если подойдешь ко мне ближе, чем на метр, – буркнула великанша.

– Я готов на любые жертвы ради тебя, – не унимался коротышка. – Я даже могу пожертвовать кораблем. Мы нажмем кнопку катапульт за мгновение до катастрофы и покинем корабль. Он понятно разобьется, но мы выживем.

– А как мы будем убираться с планеты, тоже на катапульте? – усмехнулась Миляна. – Уж если суждено умереть, то лучше сразу, чем провести со сморчком-переростком еще несколько часов.

– Отставить разговоры о катапультах, – строго вмешался Штеер. – Садимся все вместе и на корабле.

– Да я пошутил, кэп, – быстро ответил Платт. – Поднимаю боевой дух экипажа.

– Шутить будем после посадки, – сказал капитан. – А сейчас всем пристегнуться. Мы совсем рядом. Посадка будет очень жесткой. Инженер, готовьтесь включить генератор по команде.

«Молниеносный» входил в плотные слои атмосферы. Корабль, лишенный защитных экранов и стабилизирующих двигателей, сильно затрясло. Лахрима болтало по гравикреслу. Он изо всех сил вцепился в подлокотники.

– Включить генератор! – резко выкрикнул Штеер.

В чреве корабля что-то загудело, но лампочки на панели управления не зажигались.

– В чем дело, Платт? – рявкнул коммандер. – Где энергия? У нас уже нет времени.

– Ге-ге-ге-нератор еще не разогнался на полную мо-мощность, – преодолевая тряску, крикнул Платт.

– Дьявол! Мы разобьемся даже не попробовав! – воскликнул он.

– Отставить! – с явным отчаянием в голосе прокричал Штеер.

Лахрим повернул голову и увидел, что Иу с бледным лицом закрыл верхнюю часть маски и что-то бормотал сам себе. Миляна наоборот широко открыла глаза и смотрела на приближающуюся поверхность. Григ держал руку на каком-то рычаге и напряженно вглядывался в мертвую панель управления.

Тряска возросла многократно, хотя, казалось, было некуда. Снаружи послышался скрип корпуса. Уже отчетливо были видны близкие горы. Среди панических мыслей Лахрима промелькнуло лицо одноклассницы Гизель. Она злобно смеялась, а из головы у нее росли рога.

«Приключения, приключения, – вертелось в голове, – я нажил приключения на свою…»

Мысль прервали загоревшийся тусклый свет и ожившие лампочки пульта. Штеер, по лицу которого ручьями стекал пот, дернул ручку на себя и снаружи раздался рев двигателя.

Спустя две секунды, как и обещал Платт, он затих. Но до этого капитан успел нажать на другую ручку, и корабль повернулся, падая на землю не носом, а плашмя.

Лахрим не выдержал и зажмурил глаза. Да и смотреть было не на что. Генератор отключился вместе со светом. Спустя несколько мгновений раздался страшный удар, и Лахриму показалось, что его вырвало из кресла. Донесся скрежет скользящего по поверхности корпуса. Затем все звуки резко стихли.

4.

– Фуух, вот это посадочка! – раздался голос Платта справа от Лахрима, – Я себе чуть язык не откусил.

– Чуть?! – отозвалась Миляна. – Значит, все-таки был шанс.

– Не дождешься, милая, – ответил коротышка. – Я берегу его для поцелуев с тобой.

– Все целы? – вступил в разговор Штеер.

Глаза Лахрима привыкли к темноте, и он различил фигуры говорящих.

– Я жив, и, наверное, цел, – ответил он и пошевелил руками и ногами.

Боли он не почувствовал и воспринял это как добрый знак.

– Иу? – спросил капитан.

– Моя умирать? – тихо сказал туземец. – Моя попадать в рай?

– В такой компании ты в рай не попадешь, приятель, – со смехом в голосе сказал бортинженер.