– Вот именно, что ой, – отозвалась Лавиния ворчливо. – А его всё-таки тронули. Вот что, Луиза, мы с вами поступим так: для начала вы наконец предложите мне кофе…

– Ох, простите, я должна была сделать это сразу! Подождите пару минут, я сварю, готовлю я сама.

«И готовишь из рук вон плохо!» – думала госпожа Редфилд, наблюдая за тем, как та ищет джезву, роняет её, рассыпает молотый кофе… Конечно, она не стала ждать в гостиной, а отправилась за Луизой следом на кухню, это ведь отличная возможность понаблюдать за фигурантом. «Оп-па! А с чего это я стала называть её фигурантом дела, а не бедной деточкой? Получается, какой-то был звоночек, который я пропустила? Та-ак, ну-ка, соберись, старая ворона, обдумай всё сказанное».

Лавиния потихоньку пила кофе, со сливками и сахаром вполне годный к употреблению, поглядывала на госпожу Камуан, перебирала в мыслях их беседу. Наконец кофе закончился, она отставила чашку и сказала:

– Итак, я предложила бы вам самой просмотреть содержимое сейфа в кабинете управляющего, – тут глаза женщины вспыхнули, – но боюсь, те, кто живёт в имении, меня не поймут. А я в известной степени от них завишу.

– Да уж, не поймут – это точно, – Луиза опустила глаза.

– Поэтому у нас с вами есть другой вариант. Я сама просмотрю всё, убью на это сегодняшний вечер, и составлю список. А завтра мы с вами его изучим и решим, во-первых, всё ли на месте, и во-вторых – могло ли что-то из дел, которые вёл Тезье в качестве аналитика, привести к его смерти. Годится?

– Ну… да… Но, госпожа коммандер, вы считаете, мне нечего опасаться? Может быть, лучше уехать и затеряться где-нибудь?

– Если вами интересуются, так уже должны были бы следить, – Лавиния покачала головой. – Правда, я по дороге сюда не заметила ничего такого, но мало ли! Так что мы сделаем по-другому: вот амулет, – она достала из пространственного кармана и выложила на стол пирамиду. составленную из дерева, металла и разноцветных камней; на вершине пирамиды сиял рубин размером с ноготь большого пальца. – На красный камень нужно капнуть каплю вашей крови, для настройки на вас. Когда я выйду, вы запрёте дверь и нажмёте последовательно здесь, здесь и здесь. После этого никто не сможет войти в этот дом через дверь, окно или даже через разобранный потолок, понятно?

– Понятно, – пискнула Луиза. – А-а… А если я сама захочу выйти?

– Куда?

– Ну мало ли… Если пожар, например!

– Нажмёте на красный камень и выйдете, – махнула рукой Лавиния. – Правда, включить защиту сами вы уже не сможете, так что лучше обойтись без пожара.

Губы хозяйки дома тронула слабая улыбка.

– Знаете, я и не жажду, но мало ли что!

Госпожа Редфилд не стала сообщать, что, помимо действительно серьёзных защитных функций, амулет ещё и будет отслеживать местонахождение того, на чью ауру настроен.

Тут Луиза вдруг нахмурилась.

– Вот только странно… Я не артефактор и вообще не маг, но читала… Разве для защиты дома нужно привязывать настройку к конкретному человеку?

– Нам нужно защитить не дом, а вас. Если вы переедете в отель, то точно так же можно будет включить щит вокруг комнаты, где вы будете находиться. Понимаете?

– Ну… Наверное… Вы ведь не можете сделать мне ничего плохого?

– Нет. Но если у вас есть сомнения, давайте не будем их подкармливать. Завтра утром я свяжусь с вами по коммуникатору, – и Лавиния встала. – Да, вот ещё что: вы ведь знакомы с девушкой, на которую написано завещание?

– С Андреа? – госпожа Камуан фыркнула. – О да! Кажется, это называется «с младых ногтей», ей было восемь или девять, когда я познакомилась с Клодом. У него было что-то вроде романа с Марго, матерью девчонки.

– Что-то вроде романа?

– Ну да. Они были знакомы давно, года четыре, и время от времени встречались. Хотя я и не могу понять, что общего было у Клода – Клода! – и этой простушки-цветовода. Что-то, наверное, было, но этого не хватало, чтобы пожениться. А потом появилась я… Не знаю, почему он решил всё своё имущество завещать Андреа, но это и не важно. Его деньги, его право, я сама на себя заработаю.

– Я поняла. Ну что же, в таком случае, я с вами прощаюсь до завтра.

– Госпожа коммандер, постойте! – Луиза вскочила из-за стола и тоже подошла к двери. – Я согласна, оставьте, пожалуйста, ваш защитный амулет. Я вам верю.

Храм в Жансоне был один, Пантеон. Возможно, неведомый архитектор хотел повторить величественное римское сооружение, но получилось… то, что получилось. Во всяком случае, были у входа мраморные колонны, числом четыре, и ступени между ними вели к гостеприимно распахнутым высоким дверям. Отец Андре тут же, у дверей, и обнаружился: он сбрызгивал водой из лейки мозаичный пол.

– Жарко очень, – пояснил священник. – А тут как-то не продумана система вентиляции, и получается ещё и душно. Вот водой спасаемся.

– Понятно…

Лавиния опустила несколько монет в кружку у дверей и спросила:

– Найдётся у вас время, чтобы со мной поговорить?

– А почему же нет? Я здесь и провожу день, разговаривая с любым, кому понадобилась моя помощь. Пойдёмте, присядем на скамью вон там, слева, там есть небольшой сквознячок.

– Скажите, отец Андре, насколько хорошо вы знали Клода Тезье? – спросила Лавиния, Опустившись на деревянную скамью, отполированную задами горожан.

– Хорошо знал. Наверное, лучше всех, с кем он встречался здесь, в Провенсе. Он ведь был человеком очень закрытым, и свои проблемы обсуждать не любил.

– А с вами обсуждал?

– Да.

– Расскажите, пожалуйста! – заметив, что священник нахмурился, Лавиния подняла ладонь. – Я не прошу выдавать тайну исповеди, хотя не уверена, что для умершего она всё ещё действительна. Просто расскажите о том, что его беспокоило в последние два-три года?

– Могу я узнать, почему вас интересует именно такой срок?

– Потому что довольно долго после возвращения в родные места Клод не только служил в страже, а потом управлял поместьем. Он занимался аналитикой по заказам довольно высокопоставленных персон.

– Ах вот оно как…

«Значит, ты что-то об этом знаешь? – быстро подумала коммандер. – Значит, тут надо копнуть глубже!»

– Но, по словам его делового партнера, в последние два или три года он резко сократил количество заказов, за которые брался. Клод Тезье был убит, отец Андре, и я хочу знать, была ли его смерть связана с аналитической работой из числа последних.

– Или с отказом от какого-то заказа? Да, понимаю… – священник вздохнул. – Понимаете, подробностей я не знал…

«Сейчас будет врать… Ох, как же я не люблю, когда служители божии начинают лгать!».

Но отец Андре снова её удивил. Легко поднявшись со скамьи, он зашёл в какую-то неприметную дверку и почти сразу же вернулся, держа в руках толстую потрёпанную тетрадь в чёрной кожаной обложке.

– В принципе, это не для разглашения, – он улыбнулся. – Но вам я покажу, поскольку это для дела. Вот, глядите.

На странице Лавиния увидела записи чётким, каким-то острым почерком, заставляющим вспомнить готические соборы. Даты, имена, цифры…

– Что это? – спросила она.

– Пожертвования от прихожан. Вот итог за месяц, а на следующей странице расписано, куда израсходованы деньги.

Цифры были большими, даже чересчур большими для маленького городка, и коммандер взглянула на священника, ожидая пояснений.

– Не знаю, какую часть доходов Клод Тезье отдавал нам, но суммы были большими. И, насколько мне известно, он уже сам оплачивал обучение нескольких детей из бедных семей, сиделок к лежачим больным… Сам он жил только на то, что зарабатывал в качестве вашего управляющего.

– Это он вам сказал?

– Да.

– А… причины?

– Всего рассказать не могу, но было в истории его службы несколько эпизодов, которые он сам себе не мог простить, – отец Андре развёл руками. – Как вы справедливо заметили, я связан тайной исповеди, поэтому делайте выводы сами, или расспросите кого-то ещё.