Нехотя я взял кулон, Даша отвернулась от меня, убрала хвост, открыла шею. Осторожно словно она была хрустальной вазой, я застегнул цепочку из белого золота, и убрал руки, чтобы не смущать девушку. Она медленно повернулась ко мне и протянула свой телефон, сначала я не догнал, она типа со мной обменяться хочет? Если бы это было так, её жалкий "самсунг" старой модели всё равно не покрыл бы расходов на эту безделушку.

  - Сфотографируй.

  Ну, ты и балбес!

  Взяв её смартфон, поначалу сомневался, вдруг качество камеры будет настолько ужасным, что вместо прекрасного личика молодой учительницы будут одни пиксели. Включив камеру, я сразу забрал свои слова назад, качество оказалось не плохим. Со вспышкой фото вышло просто великолепное. Даша ещё и подкрасилась, стала выглядеть куда старше...

  "И сексуальнее" - не унимался демон.

  Даша в конечном итоге оказалась ещё той любительницей фотографироваться, и так встанет, и ручку на пояс положит, и боком, и сидя, и даже залезла на капот моей тачки. Всё это заставило меня расслабиться, я даже предложил сделать совместное селфи, от которого она естественно не стала отказываться, но перед этим удостоверилась, что я не выложу ни одну из фоток до тех пор, пока не выпущусь из школы. Я согласился, да и тем более не сижу я в социальных сетях, есть страницы, но захожу крайне редко, для переписки с Петькой или вот вчера с Маринкой.

  Лёд между нами растаял в противовес льду на дорогах, Настя, наконец, покинула мысли, и я вздохнул с облегчением. Инцидент был исчерпан, весь оставшийся вечер я катал Дашу по городу, мы постоянно что-то обсуждали. Так за разговорами с ней я полностью пришёл в себя и забыл обо всём на свете, как и обычно.

  Глава 8

  За руку с другой...

  Февраль подходил медленно, но верно к завершению, зима начинала потихоньку сдавать позиции, дожди стали чаще, снег таял. Стас любил, когда снег воздушный, легкий как дым, а вот слякоть заставляла его нервничать, в детстве он однажды сломал себе ногу, катаясь с ледяной горки вместе с Жекой, тот тоже влетел, но отделался растяжением связок. Ему не хотелось признавать, но детство с Бекетовым было немногим счастьем в его жизни.

  "Глупая ссора, надо исправить положение, и стать теми, кем мы были тогда" - думалось ему с печалью.

  "Ссора по делу, Бекетов не заслужил быть моим другом, он сделал мне больно, должен поплатиться" - одёргивал он себя каждый раз, когда первое затмевало второе.

  Противоречия не отпускали ни днем, ни ночью, особенно в последнее время, когда Стас начинал медленно, но верно продвигать свой план. С Райнес они стали общаться чаще, парень прекрасно понимал какая она ветреная особа, и не лелеял надежд на счастливое будущее вместе, в отличии от Витька из десятого класса, тот полностью прогнулся под стерву, и кажется, ему было удобно. День влюбленных он провел с Крис, отпраздновали они его не так мило как Жека с Дашей, эти двое, занимались совсем не романтикой. Кристину он прозвал про себя "жрицей любви" - не то, что обычно девушки хотят слышать от молодых людей. Стас быстро выведал всё даже самые скрытые тайны Бекетова, не напрягаясь, лёжа в постели, Крис не затыкалась, рассказала о каждом вздохе бывшего парня. И не сказать, что там было что-то важное, просто отдельные новые факты из его жизни. В последнее время Райнес начала раздражать Соловьёва, он сделал то, что хотел, больше она ему не нужна, но девчонка отличалась напором, с которым продолжала каждый вечер приезжать и развлекать его. Стас как добрый самаритянин разрешал, да и самому нужна разрядка, пусть и с такой потаскухой как Райнес.

  В будние дни он иногда наблюдал за Бекетовым, что тот делает, как и с кем, даже в курсе о дне рождения Владимира Степановича. Отца семейства Бекетовых Стас уважал, с детства мужчина хорошо к нему относился и помогал его семье. Жека плохо знает своего родителя, так думал Соловьёв, тот не такой уж и тиран каким его малюет собственный сын. Даёт деньги неблагодарному отпрыску, содержит его мать, плюс у Владимира Степановича есть и своя семья, при всём при этом он отличный бизнесмен. Стас мечтал когда-нибудь в будущем стать таким же крутым как Бекетов старший. О том, какие отношения у них внутри семьи сейчас он понятное дело был не осведомлён, зато помнит, как было раньше. Парню не хватало такого отца, его был совсем другим, вечно недовольный, мало зарабатывающий лентяй в добавок ни сына, ни свою жену он не любил и даже не уважал, прямо противоположность Владимира Степановича. Но если надо наказать Стаса так тот первый с ремнём или чем похуже прибежит и по полной покажет кто тут батька.

  В школе было шумно, от тяжких дум отвлекло странное поведение Жеки, тот постоянно озирался по сторонам, словно боялся кого-то, прятался как преступник, чего раньше не делал. Первым делом это и поразило скучающего Стаса, бывший друг ныне враг и скрытничает, получается, какая-то скотина не даёт ему прохода, а значит надо её устранить, дабы не мешалась под ногами. Соловьёв оглянулся в надежде выцепить сталкера, но народу было море, и среди них сложно понять кто конкретно преследователь. Подойти и спросить Бекетова напрямую, было делом гиблым, он даже на смс ему не ответил, разговорить, точно не получится. Пока Стас безрезультатно разглядывал народ, мимо прошмыгнул Петька друг Жеки, который действовал ему на нервы. Постоянно носится рядом со своим господином как верный раб, подхалим, ничем не отличается от того же Витька, разве что последний намного тупее. Стас догнал поганца и схватил его за капюшон, потянул назад, туда, где народа было меньше. Петька начал сопротивляться, но когда повернулся, уставился на Соловьёва как на врага народа.

  "Будто я питаю к тебе чувства любви" - подумалось Стасу.

  - Чего надо придурок? - отряхнулся как от грязи Петька.

  - Отойдём подальше, - сложил руки в карманы джинс Соловьёв и прошёл в пустой закоулок.

  Петька последовал за ним, не спрашивая, будто бы не боялся. Наверняка знал, что Бекетов его в беде не бросит, в любом случает, наваляет Стасу, отчего парень зажмурился, вспомнил тот день, когда была стрелка. Жека его не бросил, это могло стать своеобразным мостом к их прежней дружбе, но Стас боялся изменений в характере, как в своем, так и в его, они выросли стали другими. Чужими.

  - И зачем нам было отходить? Что ты мне хотел сказать? - недовольно сложил руки на груди Петька.