- У нас случилось кое-что, присаживайтесь, - Эдик как на духу пересказал, почти всё как было в тот день, с одной лишь разнящийся деталью, в ней не было Даши.

  Грозный Владимир Степанович, тяжело дышал, направляя весь свой гнев на меня. Примерно я понимал, как он поступит, и в голове прокручивал, каким образом защищаться. Но пока отец повременил с ранними суждениями и обратился к директору:

  - Только этот глуподырый может подтвердить?

  Все в кабинете уставились на Стаса. Парень сразу вжался в угол дивана и опустил нахальные глазки.

  - П-простите? - завучу было и страшно и кажется, он сдерживал смех. Не понимал лексикона моего дорогого родителя.

  - Говорю, - басисто повторил отец, - один шаврик может подтвердить, что мой сын причастен к избиению?

  - Нет-нет, есть ещё два свидетеля, если всё было бы настолько ненадёжно, разве мы бы вас вызвали? - так ласково начал объясняться Эдик, что незнающий человек мог принять его за влюбленного.

  - Ну не знаю Эдуард, ты у меня в последнее время доверия не вызываешь, - топал ногой отец, - зови двух других фуфлыг , посмотрим что скажут.

  В кабинет вошли Иванчук и Поляков, оба испуганные донельзя, знают, перепадёт им от меня. На самом деле их я винил в своей проблеме меньше всего, парни просто идут за неправильным человеком, и следуют его тупым правилам. Директор задал им пару вопросов и те в подтверждении кивали, ни слова не проронив.

  - А почему они у вас молчат Эдуард? Немые? - пытался поймать хоть один из взглядов двух пацанов отец. Он любит смотреть в глаза, объясняет тем что, в этом вся суть, человека проще прочитать. Эта единственная притча, с которой я согласен, сам ей постоянно пользовался.

  - Евгений их запугал, - подвёл итог Эдик, чем подписал мне приговор. Лизоблюд хренов!

  Отец перевёл глаза на меня, встал и подошёл. Снял очки, положил на стол. Прочистил горло, ослабил галстук. Стасик и его дружки взирали на нас ошалелыми моргалками.

  - Вышли вон отморозки, - крикнул папа, только стенам оставалось затрястись.

  Стасик и его щенки выскочили как пули, им дважды повторять было не надо. Завуч, опасаясь за себя, тоже хотел ускакать, сверкая пятками, но Эдуард Викторович вовремя схватил коллегу за руку и осуждающе посмотрел на него.

  - Встань, - теперь отец обращался ко мне.

  - Владимир Степанович, может, мы разберёмся во всем в форме дискуссии, Евгений расскажет нам о своих проблемах...

  Договорить директор не успел, отец замахнулся на меня. Я точно получил бы оплеуху, но на автомате успел схватить его за запястье. Удерживать здорового мужика было делом тяжёлым, но и я не дюймовочка. Прошли дни слабого Женька, отец давно меня не трогал, и не рассчитал мои возможности. Отчасти из-за этого в своё время я отчаянно занимался спортом.

  - Ты что, - прохрипел он, всё ещё не теряя надежды врезать мне. - в себя поверил сынок?

  Дверь директорской распахнулась, и на нас смотрела испуганная Даша. Отец сразу же отошёл в сторону, вернув свои очки на место.

  - Дарья Александровна, выйдете, - продолжал подхалимничать Эдик.

  - Нет, Эдуард Викторович, я никуда отсюда не уйду, - уставилась она на меня своими голубыми очами, - Соловьёв и его друзья вам солгали, а вы им так легко поверили. Может вам это выгодно? Может, этого вы и добивались? Хотели расправы над своим иногда несносным учеником? Думаете, только он виноват? Вы не меньше причастны к безнаказанности в нашей школе.

  И пошло поехало. Даша рассказала обо всём, всю правду. Объяснила, что я защищал её, а соловушка и его малыши домогались до неё. И в глазах отца посветлело, он проникся рассказом ангелочка, и даже уселся обратно на своё место. Не удел остался директор, ему её откровения были не к месту. Он хоть и строит из себя доброго дурачка, но ещё тот подонок. Наверное, о чём-то договорились с отцом, и Эдик решил так подлизаться.

  - Всё понятно! - ударил ладонью по столу папа, - всё зря. Ты отнял моё время Эдуард! Я что шутка какая-то? У меня на лбу может написано "вызывай, когда хочешь"? НАПИСАНО?

  Последнее он выкрикнул так, что послышалось эхо.

  Даша дёрнулась; завуч находился в состоянии скорой истерики и перебирал пальцами, по документам, державшим в руках; Эдик понял, дело не проканало.

  - Спасибо за правду красавица, - одарил он впервые кого-то улыбкой, но строгой, намекая на то, чтобы не расслаблялись, - а ты Жека молодец, баб надо оберегать, они вон какие слабые!

  После отец попросил нас всех оставить его наедине с Эдиком. Хочет прописать ему выговор, я бы посмотрел на это! Завуч как курица, без головы смысля первым. Мы с Дашей вышли следом. Девушка собралась уходить, но я остановил её.

  - Спасибо за помощь!

  - Я должна была это сделать, иначе тебя обвинили бы, в том чего ты не совершал, по крайней мере, они спровоцировали тебя, - натянула улыбку Даша, - кстати, твой отец ударил тебя?

  Я простонал, говорить о таком мне не хотелось.

  - Ударил? - вторила она.

  - Не успел, ты влетела как гарпия, - отчего-то не сдержался я в высказываниях, - хотя нет, как ангел!

  - Отлично, - выдохнула белокурая, - так всё иди на урок, а то и так двадцать минут просидел здесь.

  Попрощавшись с Дашей, на урок я не пошёл. Нашёл ублюдка Соловьёва за школой, он курил в одиночестве. Подошёл к нему, и коленом вмазал под дых. Тот скрючился, сигарета выпала из пальцев, закашлялся.

  - Слушай сюда шестёрка, - выровнял его мигом я, и схватил за подбородок, - сегодня я выпутался из твоих интриг. Смотри на меня! - выровнял его лицо, - я вырву твой кадык, и больше ты никогда не сможешь тявкать. Тварь! Смотри мне в глаза!